Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

движении, порождая круговые волны, от центра – к краям, враставшим в каменные стенки озера. По темным каналам, видневшимся через тонкие покровы этого поразительного создания, непрерывной чередой двигались, кружась и слабо отблескивая, паутинные шары навроде давешних "вольных", только эти отличались практически одинаковыми размерами.

В другом месте ветви все-таки вылезали на пологий берег, лепясь к гладкому камню стелющимися тонкими плоскостями, поднимаясь до высоты в три-четыре метра над уровнем подземных вод и сверкая бесчисленными гранями миллионов фасеток, так что вся стена горела мрачными красно-лиловыми огнями, как ночная степь – яростными глазами хищников.

Была галерея, где высокие, до самого каменного свода, проплывавшего над их головами метрах в шести, сростки тонких кристаллов перекрещивали в воздухе разноцветные световые лучи, неподвижные, колеблющиеся, мерцающие едва заметно от высокой частоты или вспыхивающие только иногда, на миг, с разной периодичностью. На одном участке этого коридора, накрытого сетью лучей, стоял неумолчный перезвон, как будто сразу несколько звонарей, сговорившись, разом ударили в колокола своих звонниц, выводя диковинную мелодию, сочетавшую в себе и гулкие, низкие удары самых больших колоколов, вроде никогда не бившего Царь-колокола, и до мельчайших, издающих серебряный звон колокольчиков челесты. Приятный поначалу, по мере углубления в галерею он стал чрезмерным, оглушительным, пугающим. Угрожающая, рвущая душу, совершенно нечеловеческая мелодия, построенная на каких-то совсем других, неслыханных нотах и гармониях, она подавляла, крушила волю. Так, что хотелось зажать уши и виски ладонями, закрыть глаза, лечь на дно лодки, вжаться в него, скорчиться, приняв позу эмбриона, ничего не видеть, не слышать, не чувствовать… Майкл сжал зубы. Могучий звук отпечатывался на здешней воде, каждым ударом своим порождая сложные, пересекающиеся рисунки ряби разной высоты.

– Вот! – Поднял кверху палец Хранитель. – Вот она – Тенденция. Это ж ведь не сразу, не с самого начала… Месяца три, как начало брякать, уныло и монотонно, как на старинном звуковом маяке, потом завыло целым набатом, так, что рвало душу и хотелось куда-нибудь смыться и влезть под кровать, – причем в одном только месте, а вот теперь теперь звенит метров двести-триста, причем чем дальше, тем больше. Пишем – непрерывно, потому как оно может за те же деньги и перестать. Говорят, пользуется бешеным успехом среди Знатоков, Ценителей и прочих извращенцев…

Постепенно он устал. Бесконечные оттенки света, цвета, движения и причудливейших форм начали терять новизну, сливаясь в единое ощущение тяжелой пресыщенности, что возникает даже у самого фанатичного поклонника живописи, когда он пытается сразу, подряд, освоить к примеру, – Лувр. Встряхнулся только тогда, когда Хранитель, остановив лодку над самой темной и извилистой щелью, уходящей куда-то между двух гигантских глыб, края которых только начала сглаживать вода и тончайшая известь, сказал не особенно понятно:

– Да, предпосылки были, хотя это выяснилось только потом, – но по-настоящему все началось только отсюда…

Из расщелины тянулись, слегка извиваясь, мягкие бурые щупальца чего-то, с виду напоминавшего тину, а каменные берега, подводную их часть, густо усевали сверкающие металлические цветы, как будто отчеканенные в камне, двух видов. Те, что с квадратными лепестками размером в ноготь, отливали голубовато-серым, и лепились на породе красно-бурого цвета, а те, что были о шести треугольных лепестках розово-желтого оттенка, тянулись по выходам густо-зеленого, почти черного камня. Майкл поднял голову, ожидая продолжения.

– Средний Горный Разведчик "СГРК-3". – По-прежнему не слишком понятно продолжил Хранитель, показывая пальцем вертикально вниз. Поначалу тут был обыкновенный рудничок системы "Минцветмета", только пользовался дурной славой из-за воды и частых просадок. Потом началось, и отсюда ушли почти что все, а рудник забросили, но скоро опомнились, и старый директор прибрал его к рукам. Начали переделывать на мозаичный лад, но тут пришли какие-то молодые, и прежних всех – кого повыгнали, кого повыбили. Этим, понятно, нужно было хоть как, лишь бы побыстрее, они и делали все тяп-ляп… "Сборщиков" в зонах разработки почти не улавливали, собирали кое-как, и те потихоньку накапливались во всяких трещинах, но ничего не делали, потому как без энергии. А потом у них попал под раздачу этот самый "СГРК". Тут, где мы стоим и малость повыше, был хо-ороший пласт, они его разъели по самое немогу, а не подпирали, из жадности, думали так сойдет… Ну и третьего года, под Ноябрьские, оно и хизнуло. Дало так, что аж наверху просело. Разведчика садануло не глыбой даже, – краем пласта, сорвало с выработки, шваркнуло в штольню метров как бы ни на сорок, и еще сверху привалило, – вроде как для верности. Ну, новые хозяева, понятно, решили, что комплексу хана, и махнули рукой. Мол, – черт с ним. Им бы головой подумать, что крепче ничего просто нет, не бывает. Линкор какой-нибудь старинный, – так, тьфу, против какого-нибудь горнопроходческого комплекса, но – не подумали, а из стариков никто подсказывать не стал. Что там случилось – не мне судить, не знаю, как оно вышло, фантазии не хватает, но что-то там, однако же, разладилось после удара. Все спецы в один голос одно твердят, – не может быть! Не на такие мол-де удары рассчитано. Но, однако же, факт: под десятками метров породы, залитой сильно минерализованной водой, оказался двадцатиметровый автомат полноценного класса "В", с атомной энергетической установкой. Разлаженный автомат класса "В". Мозги – то ли изолировало, то ли отшибло все-таки, то ли, скорее всего, они свихнулись напрочь от нагрузки противоречивой информацией, но только двигаться он перестал. А вот богатый, разнообразный набор "спецур" внутри – уцелел. У него, понимаешь, своя программа, он ее знает туго, вот и решил взять инициативу в свои руки. Они просочились наружу, смешались с местными, рудничными, и обеспечили себя энергией. Сначала – от реактора, разобрались как-то с АЗ, а вот потом… Потом началось самое интересное. Что-то, какие-то особенности, присущие только этому руднику, позволили им наладить независимое производство энергии, отчасти – от окисления каких-то недоокисленных продуктов, отчасти, – от движения подземных вод, отчасти – от деформации слоев. Собственно, – именно этим обусловлено то разнообразие структур, которое вы можете наблюдать теперь.

– Интересно. И каким же способом удалось изжить отсюда нерадивых хозяев?

– Идемте в музей. Экскурсия, в общем, кончилась и теперь я буду поить вас чаем и рассказывать эту печальную историю.

– Вот, – хозяин широким жестом обвел рукой многочисленные полки, ящики, сталлажи и витрины, занимавшие большую часть довольно-таки обширного помещения, – полюбуйтесь. Порядочно, да? И за каждый, буквально каждый экспонат кого-то