Слепой. Операция «Атлантический циклон» - Андрей Воронин

Глеб отправился домой. По дороге его перехватил седой мужчина с большим шрамом на тыльной стороне ладони.

— Здорово, сосед! Неужели успел проголосовать?

— Приветствую, Николай! А чего тянуть? Сделал дело — гуляй смело.

— Жаль. Я думал переманить тебя в нашу веру.

— Да ты уже переманивал, страшно вспомнить, сколько раз.

— Попытка — не пытка, а человеку свойственно рано или поздно приходить к истине.

Николай был забавным человеком. Еще в прошлом тысячелетии он пришел к бесспорному с его точки зрения выводу. Суть его была такова. Все природные ресурсы страны должны принадлежать народу, разрабатываться государственными структурами, а всем остальным пусть занимается частник. Строит заводы, создает фермы, выпускает любую продукцию. Его резонно спросили:

— А где частник возьмет деньги на тот же завод. Это очень дорогая игрушка.

— Получит беспроцентный кредит в банке.

— Конечно. Другим концом, но по тому же месту. Какой дурак, ухватив большие деньги, тут же отдаст их на какое-то строительство? Особенно учитывая то, что продажные чиновники никуда не денутся. Частник договорится с одним из них, а денежки они распилят пополам.

— А для чего тогда нам гласность? И кому нужны бесчисленные сериалы? Вместо одного из них по центральному каналу можно пустить специальную программу, где бизнесмены подробно расскажут о своих проектах, под которые хотят взять деньги. А конкретные чиновники опять же на глазах всей страны возьмут на себя ответственность за выдачу денег. Кто отважится на воровство при такой публичности?

Поскольку организовать подобие собственной организации Николаю не хватило духу, он время от времени примыкал то к одной, то к другой партии, на конкретный момент больше всего соответствовавшей его интересам.

— За кого ты голосовал, сосед, если не секрет?

— За Холстова.

— У! Он же ренегат, сторонник полумер, вечно колеблющийся и готовый сотрудничать с правящей партией. Очень сомнительная личность.

— Лучше его нет. Или ты нашел? За кого хоть сам будешь голосовать?

— За Холстова.

— Погоди. Ты же сам только что сказал, будто он вечно колеблющийся сторонник полумер и как там еще… вот, ренегат.

— Согласен. Но лучше его, как ты правильно заметил, нет. А у меня есть принцип, я никогда не голосую против всех. Если человеку дана возможность выбирать, надо использовать ее целиком, а не на зачеркивание всех кандидатов. Слышал выражение: «Поступай так, как бы ты хотел, чтобы поступили с тобой»? Сейчас я отдаю голос за человека, и надеюсь, что когда придет мое время, человек отдаст голос за меня.

— Придет ли оно, твое время?

— Обязательно придет. К этому подталкивает логика развития общества. Доступ к сырью — не только легкая кормушка, но и рассадник проходимцев. Когда природные богатства окажутся в руках народа, шелуха отсеется, и останутся только настоящие бизнесмены — умные, грамотные, инициативные люди. Под их руководством общество совершит скачок к качественно более высокому уровню жизни.

— А задуманная тобой передача навсегда избавит мир от коррупции, — улыбнулся Глеб.

— Зря смеешься. Говорят, что коррупция, как и проституция, неистребимы. Но это сказки. Достаточно создать необходимые условия, атмосферу гласности и дать время.

— Кстати, насчет времени. Ты так увлекся, что можешь опоздать.

Николай машинально глянул на часы.

— Да, я понимаю, у тебя есть занятия поинтереснее, чем слушать меня. Хорошо, я пойду. Но если мы встретимся на этом же месте лет через десять, ты, как честный человек, сам признаешься, что я был прав.

В маленьком зале собралось восемь человек. Их безукоризненные костюмы, а, главное, властные манеры выдавали в них людей, привыкших руководить, отдавать приказы и жестко наказывать провинившихся.

И на самом деле это была верхушка радикального крыла китайской компартии. Люди собрались разного возраста и происхождения. Старейшим был председатель шанхайского горкома, самым молодым — глава большого сельскохозяйственного района. В сравнении этих двух людей виделась мудрость партии, ее умение просчитывать свои действия на несколько шагов вперед. Опасно было назначать руководителем бурно развивающегося, рвущегося к чистому капитализму Шанхая человека молодого, творческого, с не до конца устоявшимся мировоззрением. Он, чего доброго, мог увлечься, соблазниться мишурой общества безудержного потребления и уклониться от строгой, идеально выверенной партийной линии. Человека преклонных лет, члена партии с какого-то мохнатого, как вымерший мамонт, года трудно было сбить с истинного пути громадами небоскребов, чудесами техники и разными соблазнами красивой жизни. Да что там трудно? Невозможно. Очень правильно говорят — старую обезьяну нельзя обучить новым фокусам.

Напротив, в отсталом сельскохозяйственном регионе ветерану партийного строительства делать нечего. Он еще, чего доброго, впадая в маразм, вспомнит годы молодости и развернет свою компанию по уничтожению воробьев. Или сусликов. Или какой другой вредящей сельскому хозяйству живности. В такой район требовался человек молодой, энергичный, знакомый с передовыми методами ведения сельского хозяйства.

Кроме этих двух людей, представляющих уходящее и приходящее поколения коммунистической партии, еще один человек обращал на себя внимание. Он был среднего роста, среднего телосложения, и легко бы затерялся в любой толпе. Но его взгляд, уверенность, сквозившая в каждом движении сразу выделяла его на фоне собравшихся, хотя и они привыкли возвышаться над толпой. Об этом человеке ходили легенды. Якобы это он подсказал реформатору Дэну знаменитый лозунг насчет кошки. Якобы он же сразу после смерти Мао в узком кругу партийцев, еще до горбачевской перестройки, сказал:

— Мы обречены. Если так будет продолжаться дальше, то либо народ сметет нас, либо нам придется уничтожить большую часть народа. Надо коренным образом менять жизнь страны, разбираться с экономикой. Ведь китайские люди очень трудолюбивы. Почему же они не хотят работать? Надо сделать так, чтобы захотели. Но не приставив к каждому человеку по надсмотрщику, а создав необходимые условия.

Тогда его за крамольные речи собирались исключить из партии, спустя четверть века он стал одним из вождей коммунистов. Он был главным кандидатом в лидеры радикального крыла, однако ушел в тень, уступив место товарищу Мо. И Фан, зная о его дальновидности, частенько подумывал:

— А не кроется ли здесь какая-то хитрость? Возможно, его, Фан Мо, избрали лидером, чтобы в случае провала всю вину переложить на его плечи. А если дело выгорит, то победа, как водится, станет плодом их общих усилий.

Товарищ Мо тоже присутствовал на собрании. Он был зол. По его мнению, в этой встрече не было никакой нужды. Ведь действовали они без ведома большинства партийных вождей, по большому счету подпольно. Если их замысел раскроется раньше времени, полетят головы, и одной из первых голова Фана. Это собрание тоже происходило в режиме секретности. Не случайно здесь отсутствовало несколько их соратников. Кто был занят, кто побоялся афишировать свою отлучку. И они были правы.

Пока слишком мало сделано, рано подводить итоги, рискуя обратить на себя внимание. Любая фракция выглядит подозрительно, а особенно, если собираются люди, имеющие репутацию радикалов. Их даже могут заподозрить в заговоре, желании захватить власть.

Конечно, товарищ Мо и его соратники легко опровергнут такого рода обвинения, но для этого потребуется раскрыть свои истинные замыслы. А за них тоже по головке не погладят. Вот если планы радикалов осуществятся, они станут народными героями. Но сейчас им устроят образцово-показательную порку с лишением всех постов и отправкой в самую зачуханную глубинку партийными работниками низшего звена.

Шанхайский ветеран на правах старейшины сказал:

— У нас мало времени, товарищи. Давайте сразу заслушаем доклад.

Трибуна отсутствовала, поэтому Фан поднялся и стал напротив единомышленников:

— Пока мы далеки от нашей главной цели, но работа движется успешно. Мы отправили в Россию хлебопека по имени Гунсунь. Его подстраховывают надежные товарищи. С их помощью Гунсунь арендовал участок земли и построил на нем небольшой хлебозавод. Уже почти два месяца идет торговля нашим хлебом. События развиваются предсказуемо. По нашей рекомендации Гунсунь продает свой товар дешевле конкурентов. Тем самым он привлекает к нему внимание покупателей. Первые три недели продажи были невелики, затем последовал всплеск. Он связан исключительно с качеством продукции. Как вы знаете, мы тщательно отбирали кандидата на поездку в Россию. Профессиональные дегустаторы оценили несколько сотен разных хлебных изделий. Гунсунь оказался среди лучших. На окончательном выборе сказалось то, что помощник Гунсуня отлично владеет русским языком. Это позволило быстрее наладить контакты с местными людьми, представляющими для нас интерес.