Большие неприятности - Дэйв Барри

Эндрю неохотно оторвался от соломинки.

— Можешь представить, что испытываешь гордость, называя кого-нибудь своим лютиком?

Мэтт задумался.

— Ну, например, знакомишь ее с кем-нибудь и говоришь: «Это мой лютик». Слушай, ты что, напустил в штаны?

— Черт! — выругался Мэтт и посмотрел на свои брюки цвета хаки, которые, как непременно полагалось у семнадцатилетних мальчишек, были на шесть размеров шире в поясе и прикрывали только нижнюю ягодичную зону. «Джет-Бласт Юниор» все-таки протек, и теперь у Мэтта справа в промежности расплывалось темное пятно. — Черт! — повторил он.

— Дженни идет, — предупредил Эндрю.

— Черт! — Мэтт резко выдернул из-за пояса майку и попытался натянуть ее на пятно.

— Привет, — поздоровалась Дженни.

— Привет, — ниже пояса Мэтт вывернулся так, чтобы пятно смотрело в другую сторону.

— У тебя что там в кармане, водяной пистолет? Или ты это от радости, что меня увидел?

Эндрю прыснул и загоготал — изо рта на тротуар полетели брызги шоколадного коктейля. Мэтт хотел его пихнуть, но не достал.

— И где же мы все это проделаем? — спросила Дженни. — Я так понимаю, что свидетель должен быть один. А здесь, похоже, многовато народу.

— Может, пойдем туда? — Мэтт махнул рукой в сторону Гранд-авеню. — Там перед «центовкой»[5] есть автомобильная стоянка.

— Хорошо, — согласилась Дженни.

— Послушай, — начал Мэтт, — после того как я тебя замочу, если тебе нечего делать, ну, в общем, я хотел сказать…

— Он хотел сказать, — Эндрю быстро увернулся от нового тычка, — он хотел сказать, что гордится, что ты его лютик.

— Мэтт, — торжественно объявила Дженни, — почту за честь быть твоим лютиком.

Ух!

— О’кей, — так же торжественно произнес Мэтт. — Но сначала я должен тебя замочить.

Они направились к «центовке». Мэтт всячески старался не показывать Дженни пятно, но в остальном чувствовал себя рядом с ней легко и естественно. Покидая освещенную и шумную Кокосовую аллею, подростки не заметили плотную фигуру борца с преступностью Джека Пендика, который неверной походкой следовал за ними в двадцати пяти футах — рука на пистолете в кармане, в расплавленных мозгах все то же гнусавое подвывание Фила Коллинза.

ШЕСТАЯ

— Я ничего не вижу, — пожаловался Эдди.

— А ты, черт побери, постарайся! — ответил Снейк.

Они стояли на пороге «Веселого шакала» с колготками на головах. Снейк натянул на лицо левую ногу, а правая болталась на груди. А Эдди угодил носом в тазовый отдел, так что обе ноги мотались по спине, от чего он сделался похож на большого испуганного кролика.

— Я тебе говорил, — не унимался Эдди, — надо было брать посветлее.

— Что взяли, то взяли, — буркнул Снейк.

Они обзавелись колготками в «центовке» в Кокосах и не имели возможности особенно выбирать, потому что Снейк их стянул, пока Эдди отвлекал продавца, изображая припадок. Снейк, слямзил первое попавшееся. Им достались эластичные «Хейнс» блестящего черного цвета на полных женщин.

— С тем же успехом можно надеть на голову ведро.

— Делай, что я сказал, вот и все! — взорвался Снейк. — Пакет при тебе?

— При мне, черт бы его побрал, — Эдди похлопал по свернутому и засунутому за пояс шортов мешку для продуктов из магазина «Уинн-дикси». План был такой: пока Снейк держит под прицелом бармена, Эдди наполняет мешок деньгами из кассы, начиная с самых крупных купюр, затем помельче и, если позволит время, монетами.

— Вот и ладно, — Снейк глубоко вздохнул. — Только не вздумай там что-нибудь говорить. Особенно называть меня по имени. И не делай никаких глупостей.

— По мне, так вся эта затея глупая, — проворчал Эдди.

— Посмотрим, кто из нас дурак, — Снейк покрепче сжал пистолет и толкнул дверь.

— Ну так где тебя замочить? — спросил Мэтт. Он, Дженни и Эндрю прошли по Гранд-авеню до тускло освещенной стоянки у «центовки», где стояло две дюжины машин и пока что было безлюдно.

— Целься в пах, — съязвил Эндрю. — Тогда будете друг другу под стать.

— Заткнись! — огрызнулся Мэтт и повернулся к Дженни. — Не возражаешь, если я пульну тебе в руку.

— Давай, — согласилась она. Ей понравилось, что Мэтт такой предупредительный и не стреляет куда попало.

— Вот и договорились, — обрадовался Мэтт. — Эндрю, приготовься засвидетельствовать попадание.

— Есть, сэр, — Эндрю весь подался вперед и скривил лицо в одну насупленную мину, чтобы всем стало ясно, насколько серьезно он подходит к своим обязанностям.

Дженни вытянула правую руку и повернула кисть, подставляя Мэтту ладонь. Даже не верилось, что она может быть так красива. Мэтт поднял «Джет-Бласт Юниор» и сжал обеими руками, как коп в каком-нибудь телесериале. Он метил Дженни в ладонь и начал давить на спуск.

— Стоять! — раздался хриплый окрик из аллеи. Подростки обернулись и увидели топавшую в их сторону грузную фигуру. — Ни с места! — снова гаркнула фигура, хотя никто не собирался двигаться. Потом раздался хлопок, и ветровое стекло стоявшей рядом с Мэттом машины пошло мелкими трещинками.

— Боже праведный, он стреляет, — пробормотал Эндрю.

— Быстрее! — Мэтт схватил Дженни за руку и потащил к дальнему краю стоянки. — Эндрю! — он обернулся и бросил через плечо: — Давай быстрее!

— Ни с места! — рявкнула опять фигура. Раздался новый хлопок.

Мэтт по-прежнему буксировал за собой Дженни, а та на бегу повторяла:

— Господи Иисусе, — по одному «Иисусе» на каждый шаг.

Еще один хлопок и сразу же «шлеп!» — это пуля просвистела неподалеку от Эндрю. Тот вильнул и нырнул за машину. Мэтт и Дженни добежали до конца стоянки, продрались сквозь густую живую изгородь и оказались на заросшем высокими, по пояс, сорняками, неосвещенном, заваленном мусором заднем дворе. И наугад шагнули прямиком в темноту.

А позади на стоянке застывший от страха Эндрю скрючился за машиной. Он слышал, как фигура топала к нему и тяжело дышала.

— Ни с места! — выкрикивала она. — Черт!

Фигура рухнула на асфальт и распласталась, как двухсотфунтовый мешок с салом. Пистолет с грохотом прокатился вперед и остановился как раз перед сгорбившимся Эндрю. Не раздумывая, повинуясь одному импульсу, тот схватил оружие, вскочил и кинулся назад к Гранд-авеню мимо распростертой на земле, вопящей туши борца с преступностью Джека Пендика.

Когда Снейк толкнул дверь «Веселого шакала», она крепко влепила подошедшему с другой стороны Лео, который как раз собирался ее открыть, чтобы пропустить Пагги, сгибавшегося под тяжестью контейнера с бомбой Артура. За Пагги стоял сам Артур и рылся в кармане, нащупывая ключи от машины, потому что хотел открыть багажник своего «Лексуса». Вслед за Артуром Джон нес чемоданчик.

Распахнувшаяся створка швырнула Лео на Пагги. Тот отшатнулся и уронил контейнер Артуру на ногу. Артур взвизгнул и сильно пихнул Джона, который опрокинувшись на стул, распластался на полу и выпустил из руки чемоданчик.

Снейк, удивленный, что столкнулся с целой кучей народа, дернул пистолетом и стал водить стволом туда и сюда.

— Не рыпаться, — он сделал неуверенный шаг. Следовавший сзади Эдди ткнулся ему в спину.

— Смотри, куда прешь, — буркнул Снейк.

— Я ни фига не вижу, — прошептал Эдди.

— Тогда заткнись, — Снейк повернулся к Лео, Пагги, Джону и Артуру. — Руки вверх! Это ограбление!

Все, кроме Джона, подняли руки. А он, лежа на полу рядом с чемоданчиком, вытянул их более или менее горизонтально.

В телевизоре две здоровенные дамы с пушком на губах колотили мужичонку с сальными волосами и примерно с шестьюдесятью процентами собственных зубов.

— Займемся сначала вот чем, — проговорил Снейк и вплотную придвинулся к Пагги, который при виде пистолета попятился. Здоровой ногой — той, что была не сломана, — Снейк ударил Пагги в пах. Пагги беззвучно свалился на пол и прижал ладони между ног. Снейк ударил его по лицу. Защищаясь, Пагги поднял руки и увернулся. Снейк дважды двинул его по спине и отошел. — Я еще с тобой не рассчитался, — пообещал он. И, нацелив пистолет на Лео, приказал: — Открывай кассу. И держи руки так, чтобы я мог их видеть. А вздумаешь потянуться за своей долбаной бейсбольной битой, я снесу твою долбаную голову.

Не сводя глаз с пистолета и не опуская рук, Лео попятился вокруг стойки к кассе. И, продолжая держать левую руку в воздухе, нажал защелку на кассе. Кассовый ящик выдвинулся.

— Порядок, — Снейк подтолкнул Эдди локтем. — Иди забирай.

Тот вытянул руки перед собой, как Борис Карлофф в «Мумии», и сантиметр за сантиметром пробирался вперед, пока не уперся в стойку и стал искать вдоль нее дорогу.

— Боже милосердный! Ты что, не можешь побыстрее? — взорвался Снейк.