Болото - Андрей Пинаев

   Люди испуганно озирались, дети в толпе заплакали. Болотный туман имеет странное свойство - со временем к нему привыкаешь и можешь свободно опознавать тени, скользящие в нем, но когда оказываешься в тумане первый раз, чувствуешь себя слепым. Я повернулся к Марине:

   -Извини, я сейчас...

   Проскользнув между людьми, я бесшумно подошел со спины к своему недавнему собеседнику. Он затравленно озирался, девушка вцепилась в его руку. Я приблизился и прошептал ему на ухо:

   -Что, не нравится? А мы так живем.

   Он оглянулся, но я уже растворился в тумане. Вновь зайдя сзади, я сказал вполголоса:

   -А представь, что это навсегда.

   Он вскрикнул и повернулся ко мне, но я удачно скрылся за широкой спиной толстяка. Меня охватило горькое веселье, и я крикнул в полный голос:

   -Люди, вас обманули! Генератор не запустится! Туман будет всегда!!!

   В толпе началась паника, где-то закричала женщина. Затрещали мегафоны:

   -Граждане, сохраняйте спокойствие! Генератор будет запущен в ближайшее время!

   И действительно, туман начал отступать, словно вытесняемый волной чистого воздуха. Люди перестали судорожно метаться по площади, но прежнего настроения уже не было. Снова закричали лоточники, зазывая покупателей, заиграла музыка и запрыгал клоун на эстраде, мэр что-то говорил в микрофон, но все это было напрасно. Праздник был безнадежно испорчен.

   Вечером пришел Толик. Он толкнул незапертую дверь и некоторое время молча смотрел на меня. Я лежал на кровати одетый, бесцельно глядя в потолок, и тоже молчал. Первым заговорил Толик:

   -Максим, ты что ли на площади крикнул? Смотри, узнает начальник...

   -Я.

   Толик вздохнул и оперся о дверной косяк:

   -Ну и правильно. Нефиг было... Хочешь?

   Он извлек из-за спины бутылку с густой жидкостью медового цвета.

   -Как достал?

   -Просто зашел в бар и купил.

   -И продали?

   -Ага... Будешь?

   Я хмыкнул:

   -Ну давай.

   Извещение о том, что до отъезда оставался один день, кураторы подсунули мне под дверь. Осознание этого наполняло сердце тоскливым, тянущим чувством, и лишь Марина почему-то была по прежнему весела. Вечером накануне отъезда она пришла ко мне.

   -Максим, айда погуляем? Тут ресторан такой хороший, и людей там нет почти... давай, а?

   У меня не оставалось денег даже на плитку шоколада, но сказать об этом Марине я не смел. Впрочем, она поняла меня без слов:

   -Да ладно, чего ты? Те деньги, я ж только билет купила, да так еще, по мелочи... так что хватит нам.

   -Ладно, подожди тогда.

   Последний раз я был в ресторане вечность назад, отмечая возрастание старшего брата. Тогда меня впервые в жизни заставили надеть галстук, мама уверяла, что без него меня непременно выгонят. Разумеется, галстука у меня не было; не было вообще никакой выходной одежды, но поразмыслив, я решил, что в провинциальном городе порядки не столь строгие и, выбрав наименее измятую из рубашек, почистил зубы и старательно причесался.

   Ресторан оказался больше, чем я думал; в зале был полумрак, негромко играла спокойная музыка. Мы заняли скромный столик в уголке, инстинктивно выбрав место подальше от глаз. У официанта при виде нас дрогнула щека, но придираться он не стал. Бесшумно засветив свечу на столике, он протянул меню Марине - должно быть, она показалась ему более платежеспособной. Марина благодарно кивнула. Была она сегодня какая-то необычно ласковая и спокойная.

   Мы поужинали в молчании, лишь перекидываясь улыбками. Потом Марина заказала недорогого сладкого вина, и мы начали лениво смаковать его, изредка обмениваясь репликами.

   -Наши девчонки недавно чуть одного мужика не прибили.

   -Что так?

   -Да он к Таньке приставал. Не в том смысле, что приставал, он ей гадости говорил. Что мол вы все ущербные, вас бы вовсе сразу надо... того.

   -Урод.

   -Ага... он поворачивается, а за его спиной мы стоим. Ленка камень здоровенный взяла... ух он драпанул! а слышал, "Алые" остаются.

   -Нет, откуда? Я их в городе и не видел почти.

   -Они в центре поселились, не самые конечно лучшие номера взяли, но все равно дорогие... все две недели по барам и ресторанам ходили и еще у них на две недели осталось. Здорово, да? Говорят, богатый дом нашли. А нам завтра утром уезжать.

   Она загрустила, допила вино и жестом попросила у официанта еще.

   -Как тогда генератор отключили, мне так страшно стало. Ведь надо возвращаться... так не хочется. Снова этот туман, снова крысы... хоть бы еще пару недель.

   Я пристально посмотрел на нее, она отвела глаза. Я тихо произнес, тщательно взвешивая слова:

   -Марина... ты только не вздумай, поняла? Не вздумай к "Алым". Ну, как тогда ко мне... поняла? Не смей. Оно того не стоит.

   Марина не обиделась и не удивилась. Покачав туфелькой, она ответила:

   -Ты не понял, да? Слепой ты, Максим. Глаза есть, а ничего не видишь.

   -Ты о чем?

   -Я хитрая, Максим. Думаешь, я бы предложила себя любому? Думаешь, предложила бы вообще кому-либо... кроме тебя. А вот видишь, как я ловко придумала: и тебя хотела получить, и билет в город.

   Медленно краснея, я спросил:

   -Я что-то не понял... это ты мне сейчас в любви что ли призналась?

   -Да. - просто ответила Марина. - Я бы очень хотела быть с тобой, Максим.

   Я прислушался к своим чувствам, допивая вино.

   -Нет. Извини...

   -Ладно. Но ты ведь не откажешься принять от меня подарок на память?

   -На память? Ты куда собралась?

   -Никуда не собралась, так... вот, держи и не задавай глупых вопросов.

   Перегнувшись через стол, Марина протянула мне маленький предмет на блестящей цепочке. Это был простой брелок для ключей, маленький пластмассовый медвежонок. Ее подарок неожиданно смутил меня, и я сказал, не глядя в глаза:

   -Спасибо огромное.

   Марина встала и положила на стол деньги. Потом она склонилась (я почувствовал легкий цветочный запах) и осторожно коснулась губами моей щеки. Не прощаясь, она ушла, а я сидел еще некоторое время. В голове приятно шумело от двух бокалов, незатейливая музыка навевала дрему, и мне совсем не хотелось уходить. Однако официант, явно раздосадованный невыгодным клиентом, вскоре велел "покинуть заведение" ибо "здесь не напиваются". Я хотел было поспорить (всего два бокала!) но передумал и вернулся в свой номер.

   Утром в дверь номера забарабанили наши кураторы. Как не хотелось мне покидать уютный номер! Остальные тоже были не в духе. Некоторые девчонки плакали, когда их вели к посадочной площадке; но только не Марина. Как ни странно, она была спокойна и легко улыбнулась, кивнув мне.

   Один за другим ребята входили в дверь пассажирского бота; но когда пришла очередь Марины, все ее спокойствие вдруг исчезло. Она с ужасом отпрыгнула от двери, словно это была пасть чудовища; ее лицо исказилось страхом, и она побежала прочь. Куратор бросился за ней, но через несколько минут вернулся, роняя капли пота и тяжело дыша. Где ему было, городскому жителю, догнать закаленную жизнью на Болоте девушку!

   Наш начальник некрасиво сморщился.

   -Значит так... сообщайте пограничникам, пусть ищут. Ячейке "Ртуть" - штраф восемь тысяч кредитов. И сообщите в Лагерь, чтобы готовили карцер.

   Я больно ударил себя по коленке. Дура! Куда ей бежать? Теперь попадет в карцер, да и Лена с ячейкой ее за этот штраф заклюют потом... что же делать?

   -Владимир Сергеевич! Можно я за ней сбегаю! Я знаю, куда она могла пойти... не надо карцер, я ее быстро приведу сейчас!

   Начальнику явно не хотелось раздувать скандал. Он повернулся к куратору:

   -Погоди пограничникам... - И, обращаясь ко мне: - Пулей!!! Стой. Рацию возьми.

   Я рванулся вперед. Я не солгал, я действительно знал, куда могла побежать Марина: она очень любила маленький парк на окраине, и я нередко сталкивался там с ней.

   Когда легкие запылали огнем, я перешел на шаг. На лавочке возле парка два парня пили пиво; я спросил у них:

   -Тут девчонка не пробегала? Моя ровесница, в джинсах и куртке тоже джинсовой?

   -Гы... так это она от тебя так убегала?

   Медленно я вошел в парк; на стриженой лужайке у маленького озера лежала лицом вверх Марина, раскинув руки. Широко распахнутые глаза смотрели в небо, на лице застыла улыбка.

   Я сел рядом и достал рацию.

   -Она в парке. Можете не торопиться, она умерла.

   -Что?! Какого... - Взвыл начальник, но я уже выключил рацию. Некоторое время я сидел молча, потом с силой ударил кулаком в землю, еще и еще. Мелкие камни расцарапали костяшки, и я заплакал, слизывая кровь с руки. Господи, как это вообще могло произойти? Так не должно было быть! Неправильность, вопиющая несправедливость всего происходящего жгла меня. Марина должна была ходить по этим зеленым тропинкам, смотреть в синее небо и носить то самое платье с открытыми плечами, а не драться с крысами в вечном тумане!