Небо Одессы, 1941-й - Алексей Череватенко

Командир второй эскадрильи Юрий Рыкачев (вскоре его назначили заместителем командира полка) повел шестерку на сопровождение бомбардировщиков МБР-2. На обратном пути они были атакованы "мессерами". Завязался бой. Один фашистский пират был сбит, но и наши понесли потерю: был тяжело ранен лейтенант Иконников. Чудом дотянул летчик свою машину до аэродрома, однако силы его покинули. "Ястребок" на глазах у всех врезался в землю.

Вечером состоялся митинг. Прощальные речи, клятва отомстить врагу за гибель товарища, троекратный салют из винтовок...

А на следующий день, задолго до восхода солнца вылетаем на задание. Группу ведет командир полка Шестаков. Мы полны решимости отомстить и за Сашу Иконникова, и за комиссара эскадрильи Николая Пискунова, за всех погибших.

В районе села Каторжино мы встретили двенадцать "Юнкерсов", следующих курсом на Одессу. Всей девяткой набросились на врага, нарушили строй, а затем начали расправляться с каждым в отдельности. Один за другим падали охваченные огнем бомбовозы. Девять факелов горели на земле. Это была расплата!

Возвращались домой победителями. На аэродроме царило настоящее ликование. Все поздравляли нас. Шестакова встречали пропагандист полка Борис Главацкий, парторг Константин Пирогов, комиссар Верховец. С переднего края уже успели позвонить в штаб оборонительного района о результатах воздушного боя над селом Каторжино, оттуда сообщили в штаб полка. Наше внимание привлек плакат, вывешенный на здании: "Бить врага по-шестаковски!" Лев Львович смущенно почесал затылок:

- Почему "по-шестаковски"? Не я же один сбивал... Нас было девять и уничтожили девять "Юнкерсов". Значит, каждому по ореху.

Глава IX.

Пополнение

Соотношение сил и средств под Одессой сложилось далеко не в пользу наших войск. Враг обладал шестикратным превосходством в людском составе и пятикратным - в артиллерии. Если противник имел здесь 100 самолетов и 100 танков, то в распоряжении защитников города было лишь 30 самолетов и ни одного технически исправного танка. Поэтому фашистское командование самонадеянно верило в то, что Одессу удастся захватить с ходу.

Но советские войска неизмеримо превосходили противника в морально-политическом отношении. Глубокое сознание правоты нашего дела, безграничная любовь к социалистической Родине и священная ненависть к врагу заряжали воинов неистощимой силой и энергией, отвагой и самоотверженностью, воодушевляли на массовый героизм.

Одесса встала на пути врага грозной, неприступной крепостью. Свыше ста тысяч человек работали на строительстве оборонительных сооружений. Вокруг города были созданы три пояса обороны, возведены баррикады, построены противотанковые препятствия. Большую помощь защитникам города оказывала и бомбардировочная авиация Черноморского флота. Летчиков-черноморцев мы часто встречали в море и сопровождали до цели. Многих знали лично - Майорова, Цурцумия, Акуратова, Гнедого, Бондаренко.

В один из жарких дней августа на нашем аэродроме приземлились два И-16. Мы решили, что прибыло долгожданное пополнение. Оказалось, что ребята прилетели с запада. Мы взялись за головы: как же так, ведь там оккупанты!

Летчики загадочно улыбались. Вскоре, однако, все разъяснилось: перед бомбардировщиками стояла задача не только оказывать поддержку защитникам Одессы, но и громить объекты в тылу врага. Ночные полеты исключались, выйти точно на цель с помощью тогдашнего навигационного оборудования было делом чрезвычайно трудным, а днем, опять-таки, вражеские истребители мешают. Как тут быть?

Черноморцы нашли выход: они подвешивали под плоскостями тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 по истребителю И-16 и шли на задание в глубокий тыл врага. На подходе к цели "ястребки" отделялись и действовали в зависимости от обстановки. Основная же задача состояла в том, чтобы прикрывать свою "матку". Возвращались бомбовозы в Крым уже самостоятельно, а истребители садились для дозаправки в Одессе. Горючего до Крыма у них не хватало.

Наши ребята острили:

- Гляди, как приспособились! Вроде кенгурят, которых мамаша носит под брюхом... Не продувает, не сквозит?

- Уютно и тепло, как у бога за пазухой! - смеялись в ответ черноморцы.

Вскоре они улетели. Мы с надеждой глядели им вслед. Оттуда, с Крымского полуострова, давно уже ждали подкрепления, но его все не было. А наши ряды редели. После гибели Саши Иконникова и комиссара первой эскадрильи Николая Пискунова мы потеряли Петра Гуманенко, Бориса Зотова. Не вернулся с задания лейтенант Николай Хомяков. Пропал без вести Александр Федотов, Позже стало известно, что он остался жив, был схвачен фашистами. Несколько раз бежал, но все неудачно. Из концлагеря его освободила Красная Армия в 1944 году. Сейчас Александр Григорьевич работает в системе Аэрофлота.

С утра на задания ходила вторая и четвертая эскадрильи. Теперь пришла очередь лететь первой. Над черноморской степью нещадно палило солнце, слабый ветер с моря едва шевелил ветви деревьев, не уменьшая зноя...

Михаил Асташкин повел четверку на Беляевку. Туда мы наведывались довольно часто: за водокачку, снабжающую Одессу водой, шли тяжелые бои. Сейчас этот поселок, расположенный в сорока километрах от города, находился в руках противника, разведка доносила о крупных передвижениях войск в районе Беляевки. И первой эскадрилье предстояло нанести по ним мощный удар.

Задание было выполнено, но Асташкин с трудом привел своих ребят. Машины были изрешечены пулями и осколками. Там настоящее пекло, рассказывал комэск, вырвались каким-то чудом...

Попала в переплет и наша четвертая, ночная. Вылетели на Раздельную штурмовать войска противника. Над объектом сделали первый заход, набираем высоту.

И тут из облаков вывалились одиннадцать истребителей. Елохин и Куница сработали мгновенно: атаковали по одному. Я увидел, как два факела стремительно понеслись к земле и упали почти рядом, застилая степь дымом.

Но почти тотчас в бой ввязалась подоспевшая шестерка "мессеров". Теперь нашей восьмерке пришлось драться с пятнадцатью самолетами противника. Но отступать, как говорится, некуда. Мы начали изматывать фашистов на виражах и вертикалях, оттягивая бой на свою территорию и не забывая прикрывать друг друга. Храбро сражались Алексей Алелюхин, Алексей Маланов, Иван Королев. Защищая ведущего, Королев меткой очередью сбил врага. Тот пытался пикированием погасить пламя, но не рассчитал и врезался в землю.

И все-таки количественный перевес давал о себе знать. Два "мессера" насели на лейтенанта Ивана Засалкина, зашли ему в хвост. И вот тут Иван, смелый и находчивый летчик, допустил ту самую ошибку, на которую когда-то указывал мне Шестаков. Он резко взял ручку на себя, свалился в штопор. С большим трудом выровнял машину, но при выходе из пикирования попал под огонь противника и был сбит.