Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

лишний раз не волновались, соратники все-таки, а не абы кто. Но молодая лекарка надулась и запричитала, что я не ценю ее старания и совсем не берегу себя, что все раны, закрывшиеся за эти дни, от волнения могут вновь открыться, и тогда лечение придется начинать заново. От такой перспективы я, конечно же, вынужден был отказаться, стоически решив потерпеть еще денек.

Между тем Юля, полив мои раны какой-то приятно пахнущей настойкой и обработав мазью, собралась и вышла, напоследок велев мне отдыхать и лишний раз не перенапрягаться. Оказывается, она действительно уходила для того, чтобы я скорее выздоравливал. Ведь рядом с любимой сердце бьется сильней, а от счастья хочется петь и танцевать, что я, собственно, и попытался продемонстрировать. Вот только в моем нынешнем состоянии это, оказывается, противопоказано: весь правый бок скрутило от боли, на ранах выступила сукровица. Может, именно из-за этого прелестная лекарка так быстро покинула меня?

В голове понемногу проясняется, кусочки картины произошедшего не так давно становятся на свои места. Кроме того, неясность с отцом заставляет задуматься о будущем, вспомнить, например, что возле престола обретаются своры шакалов, готовых пойти на любую подлость, лишь бы только остаться у кормила власти. Так, что там у нас насчет этой бывшей подстилки Алексашки Марты, ставшей в православии Екатериной? Вскружила ли она Петру голову, или, наоборот, не голову вскружила? Неважно, главное, что царицей она не стала, и претендентов на трон больше нет, а это значит, что я единственный наследник престола. Вот только забывать о главном нельзя: береженого Бог бережет. И на людскую любовь лишний раз надеяться не стоит.

Так, первым делом необходимо стянуть ко дворцу всех витязей, после – сразу же оградить отца от общества его любимцев, если он, конечно же, без сознания, затем ввести в столицу регулярные войска, тех же гвардейцев, к примеру, все-таки до эпохи дворцовых переворотов еще далеко, и элита армии не прогнила под влиянием постоянных подачек фаворитам власть имущих. Черт, кто бы знал, что на государя додумаются устроить покушение?! В истории моего времени о подобном даже не упоминается. Видимо, я успел сыграть в этом свою роль.

Бог ты мой, как все не вовремя! Я же не готов к такой ответственности, да и кадров квалифицированных кот наплакал. Хорошо, что хоть витязи подрастают, какая-никакая опора имеется. Вот только базы управленцев вовсе нет, как, впрочем, и бюрократического люда. Да и как им появиться, если, вернувшись после полугодового отсутствия, объединенной работы спайки сподвижников я не обнаружил.

Как же, оказывается, тяжело заставить людей работать так, как надо! Что им всем надо?! Во-первых, это, конечно же, заработок, удовлетворяющий их потребности; во-вторых, возможность заняться любимым или интересным делом; в-третьих, быть уверенными в завтрашнем дне, то есть в своем государстве; в-четвертых, быть не балластом общества, а его связующим звеном. Проще говоря, человек должен знать, что он нужен своей стране. А как этого добиться? Нужна свобода, однако нужна она не всем: есть в обществе определенный процент людей, которые не пожелают иметь эту самую свободу от своего господина, когда придется думать самому, решать, как прокормить семью, не оглядываясь на покровителя, и постоянно размышлять о том, как быть дальше.

Да, есть о чем подумать, непременно стоит по этому поводу поговорить с отцом Варфоломеем и епископом Иерофаном, да еще не мешало бы от оппозиции церкви умного человека пригласить… Стефана Яворского, к примеру, митрополита Рязанского. Являясь ярым противником реформ моего батюшки, он сначала, после моего «преображения», пытался вмешиваться в мои дела, но так ничего и не добился. Поняв, что царевич уже не тот, что был раньше, и воздействовать на него привычным способом напоминания о догмах Православной церкви не получается, он отдалился от меня, предпочитая следить за мной из тени своей резиденции.

Впрочем, я, кажется, немного увлекся, мысли не в то русло повернули. Будем решать проблемы по мере их появления, а все остальные отложим на потом. Главное сейчас – узнать, что же случилось с отцом и жив ли он вообще.

Напрягая мозги, буквально заставляя их со скрипом работать, я окончательно растратил все силы организма, накопленные за часы сна. Продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию, ища оптимальный выход из сложившегося положения с наименьшими затратами, я и не заметил, как веки смежились и перед глазами расплылась благословенная темнота.

Я погрузился в сладостное забвенье…

* * *

27 декабря 1709 года от Р. Х.

Преображенские палаты

Алексей Петрович Романов

Солнце плавно садилось за горизонт. Часы пробили пять раз, удары, как рокот судьбы, пронеслись по улочкам Москвы. Красная площадь в последние дни стала местом паломничества сотен людей, приносящих под красные стены толстые восковые свечи. В Успенском соборе который день идут службы за здравие государя и его наследника, да и все остальные храмы земель русских, прослышавших о несчастье, также проводили службы.

Негодование народа, его страх перед «антихристом», неудовольствие проводимыми реформами государя – все это отступило на задний план перед случившимся несчастьем. Москва замерла в эти дни, ожидая вестей из дворца государя.

Между тем мало кто знал, что полк витязей, вошедший на территорию Преображенского дворца, куда и отнесли государя, сразу же занял опорные позиции на подступах к комнатам царевича, попутно имея возможность блокировать свободный проход в опочивальню государя. Приказ Старшего брата был четким и лаконичным: «Занять оборону, в случае сопротивления или какого-либо неудовольствия со стороны аристократии арестовывать виновных и сажать под домашний арест».

Две роты гвардейцев, Преображенская и Семеновская, недоуменно взирали на перемещения молодых воинов, резво вытеснивших опешивших от такой наглости ветеранов Северной войны с занимаемых ими позиций. Однако, когда старшие офицеры во главе с канцлером Головкиным попытались было восстановить статус-кво, попросту приказав витязям «убираться обратно в свой медвежий угол», произошла небольшая стычка, в результате которой пара преображенцев получила легкие ранения, а один витязь был доставлен в комнату, переоборудованную под временный лазарет, с рассеченным бедром, приняв на себя атаку двух ветеранов, захотевших поставить на место зарвавшихся юнцов.

Все это я узнал буквально полчаса назад. Честно сказать, отдавая в обед приказ, я не думал, что «птенцы Петровы» решатся на столь открытую конфронтацию. Выходит, что дела у них действительно неважные, поэтому стоит поспешить к отцу, да и оградить его от лишнего внимания ворья не помешает.

– Все в сборе?

Вопреки запрету Юли я встал с кровати, решив, что и так непозволительно пустил дела на самотек. Одевшись в грязно-зеленую форму витязей с золотыми аксельбантами (у всех витязей аксельбанты белые,