Земля надежды - Филиппа Грегори

— Но он назвал меня по имени? Было ясно, что он имеет в виду именно меня?

Эстер снова помолчала, потом посмотрела в кроткое, ранимое лицо мужчины, за которого она намеревалась выйти замуж. Ей не составило труда солгать.

— О да, — решительно подтвердила она. — Он сказал: «А, вот и ты наконец!», потом откинулся на подушки и добавил: «Джей».

Теперь затих Джей, привыкая ко всему услышанному. Эстер наблюдала за ним в молчании.

— Не могу поверить, — сказал он. — Не представляю себе, как я буду жить без него. Ковчег, сады, королевские парки — я всегда работал рядом с ним. Вместе с отцом я потерял и хозяина, и работодателя.

Она кивнула.

— Он оставил вам письмо.

Джей проводил ее глазами, когда она пересекла комнату и вынула запечатанный конверт из ящика стола.

— Думаю, там будет обо мне, — сказала она напрямик.

Джей замер в нерешительности.

— Так кто же вы? — снова спросил он.

Она вздохнула:

— Я — Эстер Поокс. В этом мире я совсем одна. Вашему отцу я понравилась, и мой дядя сказал ему, что у меня хорошее приданое. Я встретилась с ним при дворе. Мой дядя — художник, он выполняет заказы королевы. У меня хорошая семья, все художники и музыканты, у всех покровители среди королевской семьи или среди знати.

Она снова остановилась и улыбнулась.

— Вот только денег немного. Ваш отец подумал, что я вам подойду. Он хотел быть уверенным, что в доме останется кто-то, кто будет воспитывать его внуков и проследит, чтобы они оставались здесь. Он не хотел, чтобы они жили в доме родителей вашей жены. Он подумал, что мне следует выйти за вас замуж.

У Джея пропал дар речи.

— Он нашел мне жену? Я — взрослый человек, мне тридцать лет, и он нашел мне жену, как будто я мальчишка! И он выбрал вас?

Эстер посмотрела ему прямо в лицо.

— Я не красавица, — сказала она. — Полагаю, ваша жена была прелестна. Френсис — такая очаровательная девочка, и все говорят, она похожа на мать. Но я могу вести дом и могу вести бизнес. Я люблю растения, деревья и сад. И мне нравятся дети, мне нравятся ваши дети. Захотите ли вы жениться на мне или нет, я бы хотела остаться другом детей, особенно Френсис. Я была бы совсем не против выйти за вас замуж и не стала бы предъявлять к вам больших требований. У меня нет больших ожиданий.

Она помолчала.

— Это было бы соглашение, устраивающее нас обоих, — сказала она. — И у вас освободились бы руки, чтобы посвятить себя саду в королевском дворце Отлендса или снова уехать за границу и знать, что здесь все в порядке.

Джей перевел глаза с нее на письмо.

— Это просто возмутительно! Не успел я переступить порог родного дома, как узнаю, что мой отец умер и что женщина, которую я ни разу в жизни не видел, считает себя практически помолвленной со мной. Да и вообще…

Он замолчал.

— У меня другие планы.

Она серьезно кивнула.

— Все было бы легче, если бы он был жив и сам объяснил бы вам все, — сказала она. — Но вы ни в коем случае не помолвлены. Это вам решать. Я вас оставлю. Читайте письмо. Вы желаете, чтобы я разбудила детей и прислала к вам?

Джей растерялся.

— Они здоровы?

Она кивнула.

— Френсис очень горюет по дедушке, но оба абсолютно здоровы.

Джей в замешательстве потряс головой.

— Приведите их ко мне, когда проснутся, — сказал он. — Нет необходимости будить их раньше. Я пока почитаю письмо отца. Мне нужно время. Я ведь чувствую…

Он помолчал.

— Всю жизнь он руководил мною и контролировал меня! — с внезапным раздражением воскликнул он. — И как раз в тот самый момент, когда я почувствовал полную независимость после его смерти, оказывается, он уже распланировал для меня будущее.

Она приостановилась у двери, положив руку на бронзовую дверную ручку.

— Он не собирался приказывать вам, — сказала она. — Он думал, что, наоборот, я дам вам свободу, а не превращусь в бремя для вас. Он очень четко сказал мне, что ваше сердце похоронено с вашей первой женой и что вы никогда не сможете полюбить ни меня, ни какую-нибудь другую женщину.

Джей ощутил глубокое чувство вины.

— Я никогда не полюблю другую женщину вместо моей жены, — осторожно сказал он. — Джейн невозможно заменить.

Она кивнула, она думала, что он ее предупреждает. Она не понимала, что он говорит эти слова самому себе, упрекая себя за то безудержное чувство свободы, за ту радость, которые он пережил с молодой девушкой в лесах так далеко от дома, от груза ответственности и рутины обычных дней.

— Я не надеюсь на любовь, — просто сказала Эстер, возвращаясь в затемненную комнату. — Я думала, что мы можем помочь друг другу. Я думала, мы могли бы стать… товарищами.

Джей посмотрел на Эстер. И впервые увидел ее, стоящую в дверях, обрамленную рамой темного дерева. Он увидел простое лицо, гладкий белый чепец, умные темные глаза и крепкую линию скул.

— Да что же могло навести его на эту мысль? — спросил Джей.

— Полагаю, что я, — сказала она со слабым проблеском улыбки. — Меня бы это очень устроило. Возможно, когда пройдет первое удивление, вы подумаете, что и вам это подойдет.

Он проводил ее глазами, и, когда она закрыла дверь, он вскрыл письмо.

Мой дорогой сын!

Я составил завещание, по которому Ковчег полностью остается тебе. Надеюсь, он принесет тебе много радости. Надеюсь, Малыш Джон получит его после тебя, как ты получаешь его от меня, и имя Традескантов всегда будет что-то значить для людей, любящих свои сады.

Если я уже умру, когда ты вернешься, оставляю тебе свою любовь и благословение. Я собираюсь присоединиться к твоей матери и к двум моим господам, сэру Роберту и герцогу. Я готов к этому путешествию. Не горюй обо мне, Джей, я прожил долгую жизнь, и такой жизни многие могут позавидовать.

Молодая женщина по имени Эстер Поокс — весьма благоразумная особа, и у нее недурное приданое. Я говорил с ней о тебе и верю, что из нее получится хорошая жена для тебя и хорошая мать для детей. Не могу сказать, что она — вторая Джейн, потому что второй Джейн никогда быть не может. Но она — откровенная, добрая молодая женщина, и я думаю, что тебе именно такая и нужна.

Конечно, решать тебе. Но если бы я дожил до дня твоего возвращения, я бы представил тебе ее с моими наилучшими рекомендациями.

Прощай, мой сын, мой дорогой сын.

Джей сидел и смотрел, как мерцают и вспыхивают тлеющие поленья в камине, превращаясь в ажурное кружево сухого пепла.

Он думал об отце, о том, с какой решимостью он заботился обо всем. Это проявлялось и в безупречной организации питомника для растений, и в грядках для рассады, и в том, как тщательно он полол, как аккуратно подрезал деревья, и в бесконечной возне с его любимыми вьющимися растениями — он их то подвязывал, то формировал рост по-новому.