Шепот скандала - Никола Корник

Чёрчвад остановился, так как Джоанна шумно и резко вздохнула.

— Мадам, — снова произнес он.

Джоанна побледнела еще сильнее, ее лицо приобрело такой мертвенно-бледный оттенок, что Алекс подумал, что она может упасть в обморок.

— Он бросил младенца в монастыре, — прошептала Джоанна. — Как мог он так поступить?

Алекс резко поднялся и распахнул дверь в коридор, громко крикнув, чтобы принесли стакан воды. Какой-то клерк со всех ног бросился выполнять его просьбу.

— Нужен свежий воздух, — сказал Чёрчвад, распахивая окно и устраивая сквозняк, который разметал бумаги со стола по всей комнате, — жженые перья и нюхательная соль.

— Коньяк, — угрюмо возразил Алекс, — это то, что нужно.

— Я не держу спиртное на рабочем месте, — пояснил Чёрчвад.

— Думаю, вам пригодилось бы иногда прибегать к нему, — заметил Алекс, — на благо вас самого и ваших клиентов, мистер Чёрчвад.

— Я прекрасно себя чувствую, — вмешалась Джоанна. Она сидела прямо, все еще очень бледная. Алекс с силой вложил стакан воды в ее руку и придерживал его, положив свою руку поверх ее. Джоанна как будто задумалась и внимательно посмотрела на него, прежде чем поднести стакан ко рту и послушно выпить воды. Постепенно ее лицо вновь обрело краски. — Итак, — сказала она через несколько минут, — моему покойному мужу удается манипулировать мной из могилы. Это — большое достижение. — Она не отвела глаза, когда встретилась взглядом с Алексом. — Вы знали о том, что у Дэвида была незаконнорожденная дочь, лорд Грант? — Она аккуратно поставила стакан на стол.

— Нет, — ответил Алекс. — Я знал, что у него была любовница, но не знал, что она родила от него ребенка. Она была русской, говорила, что из знатной семьи поморов. Я думал, что девушка вернулась на материк, но она, видимо, умерла незадолго до смерти Дэвида, поскольку ребенок теперь сирота.

Взгляд Джоанны ничего не выражал, иллюзий не осталось.

— Русская знатная дама, — медленно произнесла она. — Дэвиду это, несомненно, льстило и повышало его самомнение!

— Это была молодая девушка, — возразил Алекс, — необузданная и распутная. Думаю, что семья выгнала ее из дома и не хотела иметь с ней ничего общего. — Грант увидел, каким напряженным стало лицо Джоанны, и почувствовал, как что-то перевернулось в его душе. — Мне очень жаль, — сказал он и понял, что это были не пустые слова сожаления, он действительно искренне переживает все это.

Каким бы ни было его мнение о Джоанне Уэр, он понимал, что это не тот случай, когда он может противостоять ей, так как женщине сейчас должно быть очень тяжело. Он не мог не восхититься ее готовностью заниматься воспитанием незаконнорожденного ребенка покойного мужа.

— Я не настолько наивна, чтобы думать, что Дэвид был не способен на такой поступок, — медленно произнесла Джоанна. — Возможно, я должна быть даже благодарна, что у него нет других детей, разбросанных по всему свету, о которых мне ничего не известно. — Она посмотрела на Алекса: — Вам что-нибудь известно о других его детях, лорд Грант?

— Нет. — Алекс вздрогнул. — Мне действительно жаль, что так получилось, — сказал он и подумал о том, что ему всегда было трудно мириться с распутным поведением Уэра.

Тем не менее некоторые люди воспринимали бесстыдное распутство Уэра как неотъемлемую составляющую его героической, харизматической личности. Алекс же, наоборот, считал это единственной слабостью Дэвида Уэра, но он ему это прощал, поскольку супружеское ложе Уэра было холодным, а его отношения с женой были крайне натянутыми и неприязненными.

Он посмотрел на Джоанну. Она не была похожа на женщину, которая не способна привлечь мужчину в постели. Совсем наоборот, она казалась страстной, привлекательной и в высшей степени соблазнительной. Какой бы ни была у них ссора с Уэром, но обида должна была быть очень горькой и глубокой, чтобы Джоанна порвала с ним отношения.

— А вы и не пытаетесь смягчить удар. — На губах Джоанны играла легкая улыбка. — От вас не дождаться сочувствия, не так ли, лорд Грант?

— Боюсь, что нет, — ответил Алекс. — Мне также жаль, что Уэр счел возможным просить об этом.

— Именно это я тоже хотел бы сказать, — поспешно вставил мистер Чёрчвад.

— Боюсь, — продолжал Алекс, — он не совсем отдавал себе отчет в поступках, вверяя будущее своей дочери леди Джоанне.

Он видел, как широко открылись глаза Джоанны, она была шокирована.

— Вы считаете, что я недостойна опекать девочку?

— А разве я могу думать иначе? — спросил Алекс. — Уэр не верил вам. Он говорил мне об этом. Я не понимаю, почему он доверил вам воспитание дочери.

Джоанна с силой закусила нижнюю губу.

— Вы все время полагаетесь на суждения Дэвида, лорд Грант, — сказала она. — А есть у вас свое собственное независимое мнение?

Алекс с силой ударил плашмя ладонью по столу, раздался хлопок, и груды документов подпрыгнули и разлетелись по комнате. Он был в ярости; злился на Уэра за то, что тот использовал его как орудие в своем желании отомстить жене; на Джоанну за ее вопрос, на себя за то, что на доли секунды усомнился в своей верности другу. Но поскольку он допустил сомнения, подозрения и предчувствие чего-то опасного уже не покидали его.

— Уэр был моим другом и товарищем более десяти лет, — сказал он сквозь зубы. Алекс сам не был уверен, хотел он убедить в этом Джоанну или себя самого. — Он всегда был непререкаемым авторитетом, вдохновляющим людей на подвиги. Он ни разу не подвел меня. Несколько раз он спас меня от неминуемой смерти. Поэтому — да, я полностью доверяю ему и его суждениям.

Алекс и Джоанна смотрели друг на друга, пока мистер Чёрчвад не поднял руку в знак примирения.

— Лорд Грант, — голос мистера Чёрчвада заставил их осознать действительность, — вы позволите отложить дискуссию, пока я не дочитаю послание? — Он протер очки, водрузил их на нос и продолжил чтение: — «При сем далее вместе с моей женой я назначаю моего друга и товарища Александра, лорда Гранта, соопекуном моей дочери Нины, чтобы тот мог разделять всю ответственность и принятие всех решений, касающихся воспитания девочки. — Мистер Чёрчвад откашлялся. — Кроме этого, лорд Грант будет единственным опекуном, контролирующим все финансовые аспекты, касающиеся воспитания и образования моей дочери».

— Что?! — взорвался Алекс, почувствовав себя пойманным в ловушку, сбитым с толку, и это привело его в ярость.

Он с трудом мог поверить тому, что услышал. Уэр был его другом с детства. Алекс считал, что они очень хорошо знают друг друга. Тем не менее, зная его историю, его образ жизни и особенности, которые накладывала на него его профессия, Уэр поставил его в затруднительное положение, возложив на него ответственность за своего ребенка, его благосостояние и воспитание — ответственность, которую Алекс вынужден будет разделять с женой Дэвида Уэра, которую тот ненавидел… Вот уж действительно, Уэр сошел с ума, подумал Алекс. Или он постарался впутать Алекса в свои планы мести жене, не принимая во внимание ничьи чувства, кроме своих собственных, но Алекс не мог, не хотел поверить в то, что человек, имеющий такие достоинства, как Уэр, способен поступить подобным образом.