Метафизика возникновения новизны - Иван Андреянович Филатов

освещенности. Вот откуда проистекает и априорность и трансцендентальность самого Бытия. «Чистое» бытие априорно потому, что формирование идеи, предшествующее ее явлению, не «засветилось» в качестве определенного опыта в сознании. (Этот опыт должен бы быть в бессознательном, но оно им не делится с сознанием). И оно («чистое» бытие) в то же время трансцендентально потому, что это формирование произошло вне осознаваемой нами зоны развертывания идеи в мысль. То есть стадия формирований идеи и стадия развертывания (осознания) этой идеи разнесены не только по времени, но и в «пространстве» бессознательно-сознательного, где бессознательное есть та зона за пределами осознавания сущего, попадая в которую процессы и объекты нашего будущего мышления приобретают характеристику или свойство трансцендентальности. И то, что Хайдеггер назвал «просветом бытия», это как раз и есть явление новой идеи на границе между зоной таинственного ее формирования и зоной осознаваемого развертывания ее в мысль.

И снова возвращаемся к оставленному нами вопросу: так почему же все-таки смысл идеи открылся нам только в последнее время? Первое что необходимо сказать так это то, что, поскольку не было достаточно ясного представления о том, что такое новизна и в каком виде она может быть нам преподнесена, то и не было представления о том, как же все-таки и за счет чего она может быть получена. А это явилось причиной того, что не было вполне осознанного разделения между тем, что мы назвали субъективной интеллектуальной идеей, для познания которой достаточно всего лишь понимания ее сути аналитическим путем, и новизной объективно-интеллектуальной, для познания которой необходимо сначала нам самим сотворить ее на иррациональном уровне и только потом понять ее на уровне логическом. А как мы уже знаем, «истинная» новизна может быть представлена только в единственном виде, в виде объективной интеллектуальной идеи. И что она собой представляет нам стало более или менее понятно с началом достаточно интенсивного генерирования научных и технических идей, начиная с Возрождения, и особенно, с Новейших времен (XIX в.).

Для нас несомненно одно: и люди вида Хомо сапиенс времен верхнего палеолита, и древнегреческие мыслители, и следующие за ними философы, ученые, изобретатели в реальной жизни продуктивно мыслили посредством генерирования идей именно указанным нами инсайтным (интуитивным) образом, создавая, обнаруживая, «понимая» ценностно-смысловые взаимосвязи между объектами материальной или духовной действительности. Но они об этом не знали, а вернее, они не могли сформулировать механизм собственного продуктивного мышления на достаточно ясном – и для себя и для других – уровне. И самые различные толкования по поводу того, что из себя представляет идея, можно объяснить только тем, что, во-первых, исходным пунктом образования идеи является наше бессознательное, не дающее нашему сознанию информации о том, как же оно сформировало ее, а во-вторых: сама структура идеи и функциональная роль каждого из ее элементов (объект, свойство, взаимосвязь) стали нам более понятны на примерах научных и технических идей, где более различимы и сами объекты, входящие в идею-мысль, и свойства их, и взаимосвязи между ними.

До этого у нас не было основания для правильного понимания идеи. На абстрактных идеях – в том числе и идеях общественно-нравственных, философских и эстетических – нашему сознанию достаточно сложно выявить вышеперечисленные элементы. Объекты мы, может быть, и способны выделить, а вот определить их свойства и тем более характер взаимосвязей между ними – задача для нашего сознания довольно трудная. Взять хотя бы идею справедливости, объектами которой могут быть: богатство и бедность, добро и зло, альтруизм и эгоизм, молодость и старость, государство и индивид, болезнь и здоровье, неравенство и благотворительность, экономика и культура общества и т. д. и т. п. Но эта задача трудна еще и потому, что у нас ранее даже не было такой проблемы, поскольку мы ее не ставили перед собой. В связи с чем у нас нет навыка анализа понятия идеи и связанного с ним нерасторжимыми узами понятия новизны. Так что, несмотря на то, что человек, скорее всего, и абстрактно и конкретно начал мыслить достаточно давно, но вот понять, что такое идея сама по себе нам представилась возможность только с началом интенсивной духовной деятельности по генерированию конкретных научных и технических идей, на примере которых более наглядно можно разглядеть и структурный и функциональный состав самой идеи уже развернутой нами в мысль.

Итак, заключая наш поиск ответа на вопрос, в чем причина наших блужданий в вопросах Бытия, вполне определенно можно сказать, что все «разночтения» наших представлений о Бытии, сущем и становлении сущего (поименованным в метафизике «бытием» сущего), обусловлены в основном четырьмя уже вполне очевидными для нас факторами.

Во-первых, тем, что мы пошли на поводу сначала платоновского представления идеи как предельной субстанции какого-либо единичного – будь то вещь или красота – объекта материальной или духовной действительности, а затем новоевропейского понимания идеи как представления нашего сознания. Данные представления не позволили нам понять истинный смысл идеи: из чего она состоит, за счет чего формируется и сохраняется ее единство и в чем именно заключается ее ценностно-смысловое содержание.

Во-вторых, тем, что отсутствие истинного представления об идее увело нас с пути возможно более четкого понимания и разграничения того, что собой представляет объективная интеллектуальная идея и чем она принципиально отличается от идеи субъективной. Данное разграничение, как мы уже показали, является фундаментом различения Бытия и сущего: Бытия как явления новизны, которую приносит с собой объективная идея; и сущего как объекта, уже воспринявшего свою частицу новизны (Бытия) от этой идеи, судьба которой в том, чтобы впоследствии стать идеей субъективной.

В-третьих, тем, что под влиянием указанных обстоятельств у нас вплоть до Новейших времен отсутствовало представление об идее как ценностно-смысловом комплексе некоторого числа объектов, взаимосвязанных между собой определенными своими свойствами. Отсутствие данного представления не позволило нам увидеть функциональной роли каждого из элементов идеи (объекта, свойства, взаимосвязи) как в осуществлении самого Бытия, так и становления (и существования) сущего. Но следует иметь в виду, что этому препятствовало также отсутствие понимания сути процесса поэтапного трехступенчатого продуктивного мышления. Знай мы об этом, у нас не было бы сомнения в том, что новизна сама по себе может сформироваться только в акте иррационального мышления. И это, вне всякого сомнения, способствовало бы более целенаправленному поиску ответов на поставленные метафизикой вопросы.

И, в-четвертых, тем, что мы не проявили ни желания, ни воли к тому, чтобы увидеть именно в объективной идее основы как Бытия самого по себе, так и становления сущего, то есть возникновения искомого сущего. Дело в том, что понятие об объективной идее, по крайней мере,