Долгая дорога домой - Сабит Алиев

Он задумался и заглянул в самую глубину её глаз, словно хотел запомнить их навсегда.

– Ты, – медленно произнёс он, – очень счастливый человек.

– Почему?

– Потому что знаешь, что ты можешь, а чего нет. Если знаешь, что можешь умереть за любимого человека, значит, ты по-настоящему счастлива.

– Это высшая степень любви. А у тебя так не получается?

Он молча покачал головой.

– Ну ничего, я не требую от тебя подвигов. Я просто люблю тебя…

Её ясные глаза встретились с его взглядом, словно передавая ему что-то чистое, хорошее. Оба расплылись в улыбке.

– Это как бесконечность… Представляешь себе бесконечность? —спросила Сабина

– Нет. Не могу даже думать об этом…

– А ты попробуй…

– Как?

– Для начала ты должен расслабиться, дальше закрой глаза и дыши ровно. У тебя всё обязательно получится. Бесконечность увидеть нельзя, я в этом уверена. Её можно только почувствовать и понять. Она как любовь, глазами увидеть невозможно… Давай вместе закроем глаза?

– Только для тебя одной, моя милая.

Оба закрыли глаза. И в этот же миг послышались гудки проплывающих по Босфору пароходов и шаги проходящих мимо людей. Орхан и Сабина сидели молча с закрытыми глазами.

– Ну как? Чувствуешь бесконечность?

– Нет, – усмехнувшись ответил он.

– А я чувствую. Мне сейчас так хорошо, ты даже представить не можешь! Здесь только я и ты, и больше ничего и никого. Мир как будто замер. В этой бесконечности нет места тревоге и горю. Это только наш мир, созданный нами…

Она вздохнула полной грудью.

– Я люблю тебя… – с особенной нежностью произнесла она.

Орхан лукаво улыбнулся.

– А сейчас как? Чувствуешь бесконечность? – продолжала настаивать Сабина.

– Ничего не получается! – он даже наморщил лоб от усилий.

– Это все потому, что ты не веришь в это…

– Ты права, я в это не верю. Ты же знаешь, я реалист, – он открыл глаза, и Сабина вздрогнула от его неожиданного рявканья:

– Пошла вон отсюда!

Перед ними стояла женщина с протянутой рукой, улыбаясь золотыми зубами, рядом с ней был мальчик лет пяти, в очень грязной одежде. Она держала его за руку. После слов Орхана она развернулась и ушла, будто понимала русский язык.

– Вот! – с чувством сказал он. – Это реальность, а не бесконечность, и она действительно существует. Я же говорил, нет никакой бесконечности. Или для меня её нет!

Он обиженно скрестил руки на груди.

– Не кричи, все на тебя смотрят. Вокруг нас люди, мы не одни и не у себя дома!

– Я это понимаю, – он встал со скамейки. – Не понимаю только, почему таких вот пускают в общественные места. Кто-то, наверное, должен следить за этим?

– Это не наше дело. Ребёнка жалко, а не её, – задумчиво проговорила Сабина. – Вместо того чтобы найти работу, мать занимается попрошайничеством. Все ищут лёгкие деньги… Садись, чего ты вскочил?

– Постою немного, – ответил он, топнув ногой, словно капризный мальчишка.

– Как хочешь, только не кричи и не кипятись. Жизнь слишком короткая, чтобы злиться на каждую мелочь. Подумаешь, открыл глаза и увидел попрошайку. Уже десять минут прошло, как она ушла, а ты все ещё злой.

– Тебе что-то не нравится? – недобро спросил Орхан, заглядывая в ее лицо.

– Все хорошо, – прошептала в ответ она, боясь вызвать у него еще большее раздражение.

Сабина тоже встала и подошла к нему

– Идеальных людей не бывает. Мы сами рисуем свою жизнь, вот и я нарисовала себе жизнь с тобой… Хорошо получилось или нет, я стараюсь об этом не думать. Жизнь покажет… – Она грустно улыбнулась.

– Вот и прекрасно, – сухо сказал он.

Наступила тишина. Сабина посмотрела в его зеленые глаза и невольно подумала: «Интересно, смогу ли я жить без этих глаз? Пожалуй, нет. Ведь моё тело в его руках плавится как пластилин, всё горит от желания. Хочу быть именно с ним, больше никто мне не нужен. Он меня любит, сладко, неторопливо… А я? Я жить без него не могу…»

– О чём ты задумалась?

– Ни о чём, – она крепко обняла его. Орхан наклонился и поцеловал её в шею. – О чем могу я думать, находясь рядом с тобой?

– Не знаю… Вас, женщин, понять невозможно. У вас свой мир. Он сильно отличается от нашего. Я бы сказал, кардинально.

– Так и у вас тоже свой! – ответила она, положив голову на его плечо. – Ты не пытайся понять меня, просто люби и будь всегда рядом. Вот сейчас стоишь рядом со мной, но в то же время кажешься мне недосягаемым. В такие моменты ты живёшь в другом мире, мы с тобой становимся, словно слепой и зрячий.

– Я… всегда буду с тобой. Нахожу же я время для наших встреч. Хочу быть, – он снова запнулся, – только с тобою…

– Честно-честно?

Он сделал удивленное лицо и приподнял брови.

– Сабина, ты что, не веришь мне?

– Верю.

– Тогда зачем переспрашиваешь?

– Девушки любят ушами, – сказала она, улыбаясь. – Это к вам путь лежит через желудок.

Орхан удивленно приоткрыл рот, но потом нахмурился, словно обдумывая произнесенные ею слова.

– Я же говорю, – он слегка оттолкнул её от себя, – у вас свой мир. Вы как будто не с нашей планеты. Как можно любить ушами?

«Он все ещё ребёнок», – подумала она.

– Прямо как инопланетяне, – продолжал Орхан, смеясь, – любить ушами! Если будешь любить ушами, то уши станут, как у Чебурашки, ха-ха-ха!

– Эти слова имеют другой смысл, – обиженно ответила Сабина.

– Да ладно, – он махнул рукой, – все и так понятно.

– Ах, Орхан… Ради Бога, тебе уже пора повзрослеть.

– Буду стараться, – ответил он, после небольшой паузы. – Любить ушами. Просто представил, как это, – он снова ухмыльнулся.

– Да, постараешься. Как же, – сухо произнесла она, закатив глаза.

– Как же мне нравится, когда ты глаза закатываешь…

– А ты знаешь, когда это происходит? Только в одном случае, – произнесла она, набирая в грудь воздуха.

– Да? – переспросил он, потирая пальцем лоб. – И когда же?

– Когда мой любимый мужчина меня не понимает, спорит и вынуждает идти против своей природы. Это такой знак протеста.

– Ладно, – он обнимает её за талию, как обычно, меняя тему, – пойдём отсюда. – Смотри, солнце уже зашло!

– Да, зашло…

– Надо идти, а то не сможем найти дорогу обратно. Думаю, по ночам Стамбул не такой приветливый, как днём. Идём же скорее!

Он шагнул вперёд, увлекая её за собой. Сабина шла, стараясь не смотреть на небо – именно сегодня, в этом городе она боялась увидеть падающую звезду. Они молча пошли по улице Кеннеди, затем свернули в узкий переулок.

– Все хорошо? – спросил Орхан.

– Все хорошо, – эхом ответила Сабина, – только вот холодно…

Он, сняв с себя куртку, накинул ей на плечи, взял ее улыбающееся лицо в ладони.

– А теперь?

– Теперь точно всё хорошо.

– Кажется, мы все-таки заблудились, – он, сдвинув густые брови, оглядел местность, которая их окружала. Чуть впереди, на улице, сидели трое мужчин и пили чай. Один из них, с пышными черными усами, сидел, положив ногу на ногу, и косился на ноги Сабины, выглядывающие из-под плаща. Второй, с грубым широким лицом, глотнув чаю, несколько раз покачал головой и посмотрел на третьего. Тот подозрительно задумался о чем-то.

– Да, – повторил Орхан, – и правда, ночью, без солнца, Стамбул кажется неприветливым.

– Не пугай меня!

Сабина крепко впилась в его руку. Он увидел на её лице тревожное выражение.

– Не бойся, я же рядом.

Он ещё раз изучающим взглядом осмотрелся вокруг.

– Как тут не бояться, – она стучала зубами от холода и страха.

– Пошли отсюда, обратно, на набережную.

Орхан важно кивнул и, не говоря более не слова, потянул её за собой. Они понеслись по дорожке обратно на улицу Кеннеди и уже через несколько минут замедлили шаги.

Глава 4

В неподвижной тишине утра они молча смотрели друг на друга, затем Орхан со всей страстью впился в её губы.

– Хочу подарить тебе всю свою нерастраченную любовь, которая накопилась в моем сердце, – прошептал он, слегка отодвигая Сабину от себя, чтобы увидеть ее лицо.

– Я тебя люблю… – шепчет она тихо, точно боясь нарушить утреннюю тишину.

– Я встаю! Поздно уже… – заявил Орхан.

– Возражаю, – говорит она, но Орхан, не обращая внимания на её возражение, остановился перед окном и стал наблюдать за Стамбулом с восьмого этажа отеля Radisson Blu.

– Может, оденешься? Непослушный мой… – говорит она, протягивая руку за пультом от телевизора.

– Зачем?

– Ну, ты же смотришь из окна совершенно голый. Вдруг тебя кто-нибудь увидит?

– Ты ревнуешь?

– Нет, – прошептала она одними губами, будучи уверенной в том, что мужчинам нельзя говорить о своей ревности.

– Не любишь?

– Люблю…

– Тогда почему не ревнуешь?

Она молчала.

– Значит, не любишь меня…

Он посмотрел на неё искоса.

– А ты меня любишь? – спросила она, с надеждой глядя на него.