Сумерки мира - Вернер Херцог
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да. Лейтенант Онода. Это я.
Онода направляет ствол винтовки прямо в грудь Сузуки, жесты мужественны, лицо непроницаемо.
Лицо Сузуки оживает.
— Это сон? Вижу ли я то, что вижу?
Дневной свет уступил место вечернему. Онода и Сузуки сидят у костра неподалеку от палатки. Начинают стрекотать ночные цикады. Онода занял позицию, с которой может наблюдать за окрестностями. Его взгляд непрестанно сканирует местность. Он подозрителен и неусыпен, его винтовка по-прежнему направлена прямо на Сузуки. После паузы Сузуки возвращается к разговору.
— Как я могу быть американским агентом? Мне только двадцать два.
Онода не впечатлен.
— Когда я прибыл на эту войну, я был всего годом старше. Любые попытки помешать мне исполнить миссию — военные хитрости вражеских агентов.
— Я не враг. Я здесь, чтобы встретиться с вами.
— На остров приезжали люди в гражданской одежде. Как только не маскировались. Но у всех была одна цель: устранить меня, заставить сдаться. Я пережил сто одиннадцать засад. На меня нападали снова и снова. Я не могу сосчитать, сколько раз в меня стреляли. Каждый на этом острове — мой враг.
Сузуки молчит. Онода смотрит на еще светлую часть неба.
— Знаете, как выглядит выпущенная в вас пуля при таком свете, как сейчас?
— Нет.
— Она светится голубым. Почти как трассирующая.
— Правда?
— Можно увидеть, как она летит прямо на вас, если ее выпустили с далекого расстояния, с достаточно далекого.
— И в вас не попали? — удивляется Сузуки.
— Они бы попали. Но я увернулся, и пуля прошла мимо.
— А пули свистят?
— Нет, это скорее напоминает вибрацию. Низкий жужжащий звук.
Сузуки впечатлен.
Слышится еще один голос. Вдали мерцает ночное небо. Голос поет песню.
— Кто это? — спрашивает Сузуки.
— Это Симада, рядовой Симада. Здесь он пал.
— В начале пятидесятых? Я знаю. Все в Японии знают.
— Он погиб девятнадцать лет девять месяцев и четырнадцать дней назад. Здесь, на притоке Вакаяма, он попал в засаду.
— Вакаяма? — спрашивает Сузуки. — Японское название.
— Когда начались бои за Лубанг, я дал этой реке имя моей родной префектуры — Вакаяма.
Цикады стрекочут все громче. Теперь беседуют они. Сузуки долго размышляет. Наконец голоса цикад сливаются в общем пронзительном крике, напоминающем крик негодования.
— Онода-сан?
— Лейтенант.
— Лейтенант, я бы не хотел, чтобы мы ходили кругами.
Сузуки замолкает. Онода осторожно прикасается стволом к груди Сузуки, не угрожающе, скорее, чтобы напомнить ему о костре.
— Если вы не агент, то кто?
— Меня зовут Норио Сузуки. Когда-то я был студентом Токийского университета.
— Когда-то?
— Я забросил учебу.
— Никто просто так не бросает учебу в лучшем университете страны.
— Я испугался, когда вдруг увидел, что мое будущее разложено передо мной, вся карьера, каждый шаг, вплоть до выхода на пенсию.
— И что? — Онода в недоумении.
— Я хотел несколько лет свободы, до того как моя жизнь будет принесена в жертву бизнесу.
— И?
— Я стал путешествовать. Автостопом. Побывал в сорока странах.
— Автостоп? Что это?
— Останавливать машины, надеясь, что они тебя подвезут. Без определенной цели. Пока не поймешь, куда тебе надо.
— И куда же?
— Честно говоря, у меня было три цели, Во-первых, я хотел найти вас, лейтенант Онода.
— Никто не находит меня. Двадцать девять лет никто не мог меня найти.
Сузуки приободряется.
— Я пробыл здесь меньше двух дней и нашел вас.
— Это я наткнулся на вас, я вас нашел. Не вы, а я. Если бы вы не выказывали столь явного пренебрежения опасностью, я бы, наверное, вас убил.
Сузуки не понимает. Он молчит.
— А другие две цели?
— Йети...
— Кто?
— Страшный зверь в Гималаях. Жуткий снежный человек, покрытый мехом. Люди находили его следы, он существует. И наконец — большая панда в естественной среде обитания, в горах Китая. В таком порядке: Онода, йети, панда.
Улыбка впервые мелькает на лице Оноды. Он кивает Сузуки: продолжайте, продолжайте.
Сузуки воодушевляется.
— Война закончилась двадцать девять лет назад.
Лицо Оноды неподвижно и выражает откровенное непонимание.
— Этого не может быть.
— Япония капитулировала в августе 1945 года.
— Война не закончилась. Несколько дней назад я видел американский авианосец в сопровождении эсминца и фрегата.
— Они шли на восток?—догадывается Сузуки.
— Не пытайтесь меня обмануть. Я вижу то, что вижу.
Сузуки невозмутим.
— Лейтенант. В Субик-бей находится крупнейшая военно-морская база США в Тихом океане. Там обслуживаются все военные корабли.
— У Манильской бухты? Это всего в девяноста километрах.
— Да.
— Эта база была там уже в начале войны. Откуда к ней доступ у американских кораблей?
— США и Филиппины — союзники.
— А истребители, бомбардировщики! Я их постоянно вижу.
— Они прилетают на авиабазу Кларк, расположенную к северу от Манильской бухты. Почему, как вы думаете, такие огромные подразделения не атаковали и не захватили остров Лубанг? Ведь Лубанг контролирует вход в Манильскую бухту.
— У меня нет доступа к планам противника.
— Никаких планов нет, война закончилась.
Онода борется с собой. Затем он медленно встает, делает шаг к Сузуки и упирает дуло винтовки ему между бровей.
— Скажите мне правду. Сейчас самое время.
— Лейтенант, я не боюсь смерти. Но глупо было бы умереть, притом что я и так говорю правду.
Для Оноды, которого раздирают сомнения и прозрения, эта ночь самая длинная из всех. Внешне он неподвижен, его лицо будто окаменело. Атомные бомбы сброшены на два японских города, сто тысяч единовременно погибших? Оружие, как-то связанное с энергией, выделяемой при расщеплении атомов. Как такое может быть? Сузуки не хватает технических знаний, чтобы объяснить.
У других стран она тоже есть, эта бомба. Текущего арсенала хватит, чтобы убить каждого жителя планеты не раз и не два, а тысячу двести сорок раз. По мнению Оноды, это несовместимо с логикой войны, с логикой любой мыслимой войны, включая войну будущего.
Онода хочет знать, что произошло после того, как на Японию якобы сбросили бомбы. Как я уже сказал, это было в 1945 году, в августе 1945-го. Япония объявила о безоговорочной капитуляции. Императоров обратился к народу по радио. До этого никто никогда не слышал его голоса. Он заявил, что не является живым богом. Это
