Сумерки мира - Вернер Херцог
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вывод войск еще не завершен, но с настоящего момента у вас есть две непосредственные стратегические задачи. Во-первых, все взрывчатые вещества, которые еще остались на острове, передаются вам, с их помощью вы уничтожите аэродром. Во-вторых, вы уничтожите посадочную площадку в Тилике6. Обе цели враг в первую очередь захочет использовать для вторжения.
Онода изучает карту. Остров имеет вытянутую форму, его длина едва превышает двадцать пять километров. Центральная часть гористая и заросшая джунглями, без дорог и населенных пунктов. В восьмидесяти километрах от Тилика, лежащего на северном побережье, простирается Манильская бухта. На узкой юго-западной части острова, расположенной за горами, пролегает равнина, но, кажется, отсутствуют дороги. Там находится только одно небольшое поселение Лоок.
— Господин майор, — спрашивает Онода, — сколько у меня будет людей?
— Мы соберем для вас отряд,—говорит майор. — Однако никто из этих солдат не владеет навыками партизанской войны. И никто не будет знать о ваших приказах. Кроме того, в такой войне у вас не будет шансов получить какие-либо награды.
— Я воюю не ради медалей.
Мужчины молчат.
— Господин майор?
— Спрашивайте сейчас. Это единственная возможность.
— В зону моей ответственности входит исключительно Лубанг или более широкая область? Малые острова вокруг — Кабра, Амбил, Голо?
— Почему вы спрашиваете?
— Господин майор, этот остров не очень большой и только на две трети покрыт джунглями. Это очень маленькое пространство для партизанской войны.
— Но, — отвечает майор, — тем выше его стратегическое значение. Когда Императорская армия триумфально вернется на остров, с этого плацдарма мы завоюем Манильскую бухту. Там враг сосредоточит силы.
Лицо Оноды непроницаемо.
Майор не допускает двусмысленности.
— Вы будете действовать из джунглей.
Эта будет война на истощение. Стрельба из постоянно сменяемых укрытий. Вы станете неуловимым призраком, вечным кошмаром врага. Эта война не принесет вам славы.
ЛУБАНГ
Январь 1945 года
Воспоминания о первых днях — или это сон? — размываются, живут собственной жизнью. Фрагменты меняются местами, перестраиваются, неуловимые, неотличимые, словно беспорядочные листья, по которым, однако, понятно, откуда они летят и где упадут. Грузовик, конфискованный японскими солдатами, еще недавно перевозивший землю и древесину, с трудом движется по грязной дороге. Местность ровная, идет дождь. Это северная часть острова. Слева и справа — влажные банановые деревья, чуть дальше — кокосовые пальмы. Возле хижины, крытой пальмовыми листьями, стоит несколько буйволов, таких спокойных, что кажется, будто они забыли, как шевелиться. В кузове грузовика Онода и шесть японских солдат ютятся под куском холста, мокрого, тяжелого и неподатливого. Под скверным прикрытием, плечом к плечу с Онодой, сидит рядовой Симада, молодой человек лет двадцати пяти. Жители деревни обступают машину, требуя погрузить в нее больного буйвола, но японцы отказывают.
Временный склад боеприпасов на краю джунглей наспех собран из стальных листов. Свирепый ветер. Поросшие лесом склоны невысоких гор утопают в тумане. Японские солдаты спрыгивают с грузовика и открывают широкие ворота, состоящие только из деревянной рамы и ржавого гофрированного железа. Штабеля бомб и гранат в полумраке склада. Яростный порыв ветра вырывает створку ворот из рук солдата, с такой силой ударяя ею о стену, что она распадается на отдельные куски металла. Один металлический лист остается свободно висеть на каркасе, буря заставляет его петь.
Онода в ярости, но держит себя в руках. Или так ему кажется теперь, задним числом? Рядом с боеприпасами небрежно разбросаны бочки из плохо обработанного помятого металла. Онода проверяет одну из них бамбуковым щупом.
— Капрал Симада, это бочки с бензином. Боеприпасы и топливо никогда не должны храниться вместе. Кто несет за это ответственность?
Симада пожимает плечами.
— Никто больше не следует уставу.
Онода повышает голос, чтобы слышали все.
— С этого момента я несу ответственность. Все мы несем равную ответственность. Мы — армия.
Симада оглядывается.
— Понимаю, лейтенант. Армия из семи человек.
Симада, выросший на ферме, быстро находит решение для погрузки самых тяжелых бомб, вес которых превышает пятьсот килограммов.
— Лейтенант, — уверяет он, — дома мы однажды подняли из болота быка весом в тысячу кинов7.
Под его руководством из ствола дерева быстро сооружают рычаг, опирающийся на несколько бочек с бензином. Таким образом бомбу крупного калибра, закрепленную на коротком плече рычага, помещают в грузовик. Когда Онода с грузом прибывает на аэродром, он вступает в конфликт с расквартированным там лейтенантом Хаякавой8, который не хочет назначать солдата из своего батальона для установки бомб на аэродроме.
— Отступающие части, — коротко объясняет он, — используют направленную к океану взлетно-посадочную полосу, чтобы эвакуировать тяжелое военное оборудование.
Более того, Хаякава хочет, чтобы аэродром оставался нетронутым до тех пор, пока Императорские ВВС не восстановят контроль над воздушным пространством. Но у вынужденного молчать Оноды есть другие, тайные приказы.
— Враг захватит этот аэродром, — говорит он, — если мы не сровняем его с землей.
Он просто воспользуется нашей взлетной полосой. До вас доведен приказ о полной эвакуации Лубанга?
Хаякава прячется за пропагандистскими лозунгами.
— Этот аэродром еще пригодится нашей славной авиации. Мы лишь временно отступаем на более выгодные позиции.
ЛУБАНГ, ТИЛИК
Январь 1945 года
Суета в темноте. Причал в Тилике тянется на семьдесят метров в глубь залива. Онода и его люди прикрепляют динамитные шашки к опорам пирса, пока растерянные японские солдаты над ними пытаются найти в темноте лодки для эвакуации. Лишь несколько фонариков прочерчивают в ночи запутанные дорожки. Солдаты прыгают в рыбацкие лодки, но на них нет экипажа и они пришвартованы к причалу. Наконец десантное судно подбирает оставшихся без руководства солдат. Японская армия в беспорядке отступает.
Онода отдает приказ устанавливать взрывчатку через каждые десять метров. Рядовой Симада соединяет заряды электрическими проводами, но прагматично снабжает каждый дополнительным детонатором, не питая доверия к электричеству. Он держит фонарик зубами. Один из офицеров замечает происходящее и обращается к Оноде.
— Вы собираетесь взорвать пирс, я правильно понимаю?
— Господин капитан, именно это я собираюсь сделать, — говорит Онода.
— Вы не будете этого делать. Это приказ.
Онода
