Двенадцатая нимфа - Владимир Полуботко

Некоторые слушали сообщения Аякса и Вальтера серьёзно. Некоторые смеялись и высказывались примерно в таком духе:

— Такого не бывает, потому что такого не может быть!

— Высшее проявление разума на нашей планете — это мы, люди, и выдумки отдельно взятых шарлатанов не смогут поколебать нашу веру в могущество Человека!

Потом были попытки повторить подвиг Вальтера и Аякса, но все они кончались только трагически. В конце концов, люди махнули рукою на это дело. А злые языки стали даже поговаривать, что ни на какое дно Чёрной впадины Вальтер и Аякс не опускались вовсе, а вся техническая документация и киносъёмки, подтверждающие этот спуск, были ловко ими подделаны с целью введения в заблуждение общественного мнения.

Аякс очень переживал, когда читал в газетах про себя и своего друга эти глупые домыслы. С горя стал пить и преждевременно умер… Что же касается Вальтера, то он оставался совершенно равнодушен к людской молве. Когда очередная журналистка задавала ему вопрос, не стыдно ли ему смотреть людям в глаза после того, как он столь бессовестным образом ввёл их в заблуждение, он смотрел на неё своими небесно голубыми глазами и отвечал ей ласковым и немного задумчивым голосом, исполненным лирики, романтики и любви:

— Милая барышня, а не катились бы вы к чёртовой матери, пока я вас не вышвырнул коленом под зад?

Все эти и другие подобные заявления Вальтера звучали потом с экранов телевидения и мелькали в газетах и журналах. И создавали ему худую славу человека мрачного и неуживчивого. Но сам Вальтер по этому поводу нисколько не тужил. Если к нему приходили журналисты, настроенные доброжелательно, то он и говорил с ними нормально. А на вопрос, о чём он больше всего на свете жалеет, отвечал примерно так:

— О том, что мало поплавал по морям, а ещё — о преждевременной смерти своего лучшего друга Аякса. Я пытался отучить его от пьянства, но так и не сумел. И вот он умер, а ведь это, поверьте, был замечательный человек!

Пока Вальтер был молод, он участвовал в каких-то соревнованиях по нырянию без акваланга и даже на каком-то чемпионате мира получил золотую медаль, поскольку ни один человек в мире не умел задерживать дыхание на столько же времени, на сколько умел он; ни один человек в мире не мог погрузиться без акваланга на такую же глубину, как он, и остаться при этом в живых. Но потом этот вид спорта был исключён из программы олимпийских игр, и скоро все прежние рекорды были забыты людьми за ненадобностью.

Мог он погружаться в море и с аквалангом. Он и здесь побеждал в каких-то соревнованиях, но — кому это теперь было интересно?..

Был ещё один подвиг, который он совершил когда-то много лет тому назад: для того, чтобы доказать, что какие-то там древние племена могли переплыть океан на плотах, снабжённых парусом, он однажды в компании троих своих друзей (Аякса среди них уже не было, он к тому времени уже ушёл в беспробудное пьянство), построил себе такой плот, взяв за основу настенную роспись в каких-то древних храмах, изображавшую эти плоты, да и переплыл этот самый океан. Тогда все страшно удивились, общественное мнение было сильно взбудоражено, потому что были поколеблены некоторые основополагающие теории, которые доказывали, что такого не может быть, ибо древнему человеку было свойственно сидеть дома. Но в скором времени все успокоились после сенсационного выступления всемирно известного психиатра Ур-Дэфа. На специальной научной конференции тот громогласно заявил, что это были просто сумасшедшие, которые имели плохое детство, плохих родителей и которые выплеснули наружу свою негативную энергию, в столь иррациональном поступке. Профессор Ур-Дэф после этого стал знаменит ещё больше, чем был до этого, а Вальтер и его друзья были окончательно забыты мудрым и справедливым Общественным Мнением.

И вот это самый Вальтер спустя много лет объявился на Дымных Островах, на самой восточной окраине Великого континента. Чем он занимался всё это время, было не совсем понятно, но его появление здесь на какое-то время стало объектом внимания телевидения. И не только местного, но даже и мирового. Впрочем, после нескольких безуспешных попыток взять у него интервью, журналисты отстали от него, а он жил себе и жил потихоньку, не обращая ни на кого внимания.

Со всеми местными жителями он был в доброжелательных отношениях, со всеми здоровался и даже иногда беседовал и что-то рассказывал, но душу свою никому не открывал, и поэтому никто и не знал толком никаких подробностей его нынешней и прошлой жизни.

По его словам, он когда-то родился на этих самых островах, здесь провёл детство, затем долгое время отсутствовал, занимаясь морскими исследованиями, и вот под старость ему вдруг захотелось вернуться на родину.

Что он и сделал: вернулся. И не один, а с семьёю.

Вальтер купил себе старый каменный дом на берегу моря, отремонтировал его и стал там жить. Надобно заметить, что дом этот был совсем не простым. И очень даже! Он стоял на высоком крутом берегу у основания высокой башни, круглой в поперечнике, которая когда-то служила на этом берегу маяком. Башня была полосатая, потому что была выложена из красного гранита и белого базальта, а внутри неё была винтовая железная лестница. Позже маяк был построен новый — намного более высокий и современный, а это здание долгие годы стояло пустынным, словно бы дожидаясь, чтобы его купили и нашли ему достойное применение.

Вот его и выкупил Вальтер — никому не нужную теперь башню вместе с домиком, стоявшим у подножья.

— Башня — это очень нужная вещь, — сказал тогда же Вальтер. — На ней можно и чай попить, и посмотреть на Океан, и помечтать… Я просто не представляю себе, как я до сих пор жил без башни!

К домику он приделал пристройку, а во дворе соорудил нечто вроде застеклённого павильона из стекла и бетона, в котором при желании тоже можно было жить, но, вместо этого, он разместил там какую-то научную лабораторию.

Местные жители поговаривали:

— Лаборатория — для чего бы ему это? Что тут можно изучать на нашем острове, когда всё и так давно изучено и описано!

— Может быть, он собирается заняться производством наркотиков?

Но им возражали:

— Вряд ли. Дом-то почти стеклянный, весь прозрачный.

Имя у него было только одно — Вальтер, а прозвищ было сразу три: его называли то Ихтиологом, то есть специалистом по рыбам, то Аквалангистом, то Мореплавателем — в зависимости от того, каким он казался людям. Ежедневно он отправлялся на своём катере в сторону Остроконечных рифов, опускался в водолазном снаряжении на большую глубину и на виду у всех возвращался оттуда с добычей. Это были красивые раковины, морские звёзды, крабы и рыбы. Некоторых из добытых рыб он просто-напросто ел, часть улова, если он был большим, что случалось редко, продавал скупщикам, но самым ценным из своей добычи он всегда считал морские раковины. Его искусству находить раковины совершенно невероятной формы удивлялись многие. Иногда он находил такие необыкновенные экземпляры, каких до него не видывал ещё никто. Они были попросту неизвестны науке. Это же самое касалось и морских звёзд, рыб, кораллов, водорослей. Необыкновенная удачливость — вот что было главным качеством нашего героя.

Некоторые из находок он откладывал в свою коллекцию, каковая базировалась в стеклянном доме, а некоторые относил в Океанариум, который находился на этом же острове. Хозяин Океанариума, богач, покровительствующий наукам и искусствам, по прозвищу Меценат (его настоящее имя мы упоминать не будем), скупал у него самых дорогих и редких рыб, и это и служило для Вальтера источником дохода.

По крайней мере, такова была общепринятая версия.

Между тем, по острову ходили слухи, что за счёт продажи редких раковин и рыб господину Меценату — особенно прожить невозможно. Меценат, хотя и был очень богат, но отличался скупостью — это все знали. И, стало быть, Вальтер живёт за счёт каких-то других средств.

Каких — вот в чём вопрос.

Торговец рыбой господин Катилина, обсуждая в здешней таверне «Синий рубин» поведение и образ жизни загадочного ихтиолога, аквалангиста и мореплавателя в одном лице, как-то раз выдал такие многозначительные слова:

— Вы говорите, Меценат щедро платит Вальтеру? Прямо-таки отваливает ему кучу денег? Да ведь это же смешно, господа! Ничего и никогда он никому не отваливал. Меценат фантастически жаден, и он ничего и никогда не делает просто так.

— Это верно, — задумчиво подтвердил Рауль, капитан шхуны. — Все, кто работают на Мецената, жалуются на его невероятную скупость и только и мечтают о том, как бы перейти от него к другим хозяевам. Это не тот человек, у которого можно что-то заработать. Страшно вспомнить: ведь когда-то и я на него вкалывал, и я рад, что наконец-таки вырвался от него и теперь у меня собственная шхуна, а то так бы и умер с голоду у него в рабстве.