Дело о неосторожном котенке - Эрл Гарднер

Делла Стрит опустила стекло, чтобы слышать разговор.

– Мистер Мейсон?

– Да, я мистер Мейсон. – Только близко знавшие Мейсона на протяжении нескольких лет смогли бы уловить неестественные нотки в его голосе. – В чем дело?

Мужчина сделал еще пару шагов вперед.

– Лейтенант Трэгг хочет с вами встретиться. Он предполагал, что вы подъедете, и оставил меня подождать вас.

Мейсон рассмеялся в ответ.

– Мои поздравления лейтенанту Трэггу. Когда он хочет со мной встретиться?

– Прямо сейчас.

– Где?

– В доме.

– Да, на улице прохладно. Сигарету? – предложил Мейсон полицейскому.

– С удовольствием.

Они поднялись по ступенькам и вошли в дом. Делла Стрит откинулась назад на сиденье.

Свет в холле ослепил адвоката, так что ему даже пришлось прищуриться. Полицейский в штатском, сидевший у двери, поднялся на ноги.

– Сообщи Трэггу, что Мейсон приехал.

Охранник с любопытством посмотрел на адвоката, кивнул и исчез.

Сопровождавший Мейсона полицейский прикурил сигарету и заявил:

– Мы с вами будем ждать здесь. Не думаю, что лейтенант хочет, чтобы вы бродили по дому, пока он не готов разговаривать с вами.

Послышались быстрые шаги. Трэгг появился из гостиной.

– Так, так, Мейсон! – воскликнул он. – Как мило с вашей стороны заглянуть к нам! Я как раз собирался с вами побеседовать. Уже звонил к вам в контору, но вас не оказалось на месте.

– Стараюсь предугадать каждое ваше желание, – с подчеркнутой вежливостью ответил Мейсон.

– Какая забота с вашей стороны! – Лейтенант Трэгг повернулся, просунул голову в дверной проем и крикнул кому-то: – Закрой дверь в спальню!

Лейтенант подождал, пока не услышал, как она захлопнулась, что означало, что его приказ выполнили.

– Проходите, Мейсон, – пригласил Трэгг.

Адвокат последовал за лейтенантом в гостиную. К этому времени глаза Мейсона уже привыкли к свету, и он с фотографической четкостью отмечал про себя важные детали.

Джеральд Шор, казавшийся абсолютно спокойным и держащим себя в руках, сидел в кресле, положив ногу на ногу, и время от времени затягивался трубкой. В одном из углов комнаты, остававшемся в тени, стоял, не произнося ни слова, полицейский в штатском, надвинув шляпу на глаза таким образом, что ее поля полностью скрывали его лицо. Он тоже курил: в полумраке выделялся тлеющий кончик сигареты. В нескольких футах от полицейского сидел мужчина с восточными чертами лица. Мейсон решил, что это Комо.

Гостиная была вытянутой, и та часть, в которой оказался Мейсон, слабо освещалась по сравнению с другой, за которой открывалась дверь в коридор, ведущий в спальню Матильды Шор. В коридоре горели яркие лампы, установленные на металлических треножниках, которые, несомненно, требовались фотографу. К ним вели пересекающиеся на полу провода от нескольких розеток в гостиной. Закрытая дверь в конце коридора скрывала спальню. Яркие лампы перед ней определенно указывали на то, что лейтенант Трэгг приказал сфотографировать комнату, а зловещее красное пятно на деревянном полу перед входом безошибочно объясняло причину.

– Присаживайтесь, Мейсон, – пригласил Трэгг. – Не хочу быть несправедливым по отношению к вам. Много раз в прошлом я предлагал вам сотрудничество, теперь я этого не делаю, потому что сейчас я занимаю враждебную по отношению к вам позицию.

– Как так? – спросил Мейсон.

– Мистер Шор утверждает, что вы его адвокат. Он отказывается что-либо говорить. Мне это не нравится.

– Я не вправе вас винить.

– И я не намерен это терпеть, – продолжал Трэгг. – Когда человек пытается что-то скрыть от меня в деле об убийстве, я рассматриваю это как признание вины.

Мейсон с симпатией кивнул.

– Я надеюсь, что вы не откажетесь говорить. Потому что, если и вы станете молчать, это пойдет совсем не на пользу вашему клиенту.

Мейсон кивнул Джеральду Шору и опустился на один из стульев, стоявших у стола.

– Конечно, я не буду молчать, Трэгг, – обратился он к лейтенанту. – Я готов говорить.

Трэгг тоже сел.

Шор вынул трубку изо рта.

– Лейтенант Трэгг задавал мне вопросы. Я сказал ему, что вы – мой адвокат.

– Это не должно было остановить вас от ответов на вопросы, касающиеся совсем другого дела, – заметил лейтенант.

– А откуда вы знаете, что это совсем другое дело? – уточнил Мейсон.

– Потому что то, о чем идет речь, – случилось после того, как он вас нанял.

– Понятно.

Шор утрамбовал табак в трубке пальцем и заявил:

– Лейтенант, вы, наверное, слышали про известную аксиому о том, что адвокат, пытающийся представлять сам себя, получает дурака в клиенты.

– Суть в том, что Шор отказывается сообщать, где он находился, когда было совершено преступление, – объяснил Трэгг Мейсону.

– Может, вам лучше для начала объяснить мне, о каком преступлении идет речь, лейтенант? – обратился к нему Мейсон.

– Хорошо, я объясню, – согласился Трэгг. – Хелен Кендал сидела на диванчике с Джерри Темпларом и разговаривала. Они услышали шум в спальне миссис Шор.

– Какой шум? – уточнил заинтересовавшийся Мейсон.

– Словно уронили тумбочку у кровати или что-то в этом роде.

– Взломщик, проникший через окно в северной части?

Трэгг колебался пару секунд, а потом кивнул:

– Да.

– Продолжайте.

– Естественно, Хелен Кендал удивилась, потому что она знала, что ее тети нет в спальне. После этого и мисс Кендал, и Джерри Темплар услышали звуки, похожие на стук палки об пол и тяжелые шаги Матильды Шор, к тому же кто-то подволакивал ногу, как она обычно делает. Важно то, что, если бы мисс Кендал не знала, что Матильда Шор находится в больнице, она не обратила бы на эти звуки никакого внимания, подумав, что ее тетя случайно уронила что-то у себя в спальне, вставая с кровати, чтобы сходить в туалет. Однако, зная, что миссис Шор нет в доме, мисс Кендал и Джерри Темплар решили выяснить, что к чему.

– Миссис Шор оставалась в больнице? – уточнил Мейсон.

– Да. Это подтверждено. Темплар открыл дверь. Пока он искал выключатель, кто-то, находившийся в комнате, выстрелил в него из револьвера. Прозвучало два выстрела. Первый – мимо. Вторая пуля вошла в его левый бок.

– Он мертв? – быстро спросил Мейсон.

– Нет, – покачал головой Трэгг. – Насколько я понял, его шансы – пятьдесят на пятьдесят. Сейчас идет операция.

– Отвратительная ночь у вас получается, лейтенант, – сухо заметил Мейсон.

Словно не слыша слов адвоката, Трэгг продолжал:

– Пуля в самое ближайшее время будет у нас, если ее еще не извлекли. У меня здесь есть пуля, выпущенная в Темплара и попавшая в косяк двери. Она просвистела в дюйме или двух от Хелен Кендал. Пуля тридцать восьмого калибра. Очевидно, стреляли из обычного самовзводного револьвера. Я еще не сравнивал ее с пулей, убившей Генри Лича, но не удивлюсь, если выяснится, что все три вылетели из одного оружия. Это, естественно, означает, что стрелял один и тот же человек.

Мейсон постучал пальцами по столу.

– Интересно, – заметил он.

– Правда?

– Правда. Если мы заранее примем за факт, что все три пули выпущены из одного револьвера и, следовательно, одним и тем же человеком, мы можем исключить Лича, потому что он мертв, Матильду Шор, потому что она находилась в больнице, когда совершалось преступление, Джеральда Шора, потому что у него прекрасное алиби на тот же период времени, а также Хелен Кендал и Джерри Темплара. Более того…

– Я сам в состоянии разработать теорию, используя метод исключения, – перебил Трэгг. – Меня интересует ваше заявление о том, что у Джеральда Шора есть алиби.

– Есть.

– Какое?

Мейсон улыбнулся.

– Вы еще не назвали мне время, в которое было совершено преступление, Трэгг.

– Тогда почему вы уверены, что у него есть алиби? – быстро возразил Трэгг.

– Давайте думать, – снова улыбнулся Мейсон. – Человек, проникший в спальню, знал, что миссис Шор там нет, но не знал, что об этом известно Хелен Кендал.

– Откуда такие умозаключения?

– Он попытался обмануть Хелен Кендал, имитируя шаги миссис Шор. Это доказывает, что там находился не Джеральд Шор. Джеральд точно знал, что Хелен известно, что ее тети нет в доме.

Трэгг нахмурился. Сразу же становилось ясно, что рассуждения Мейсона оказали на него впечатление и разбили разработанную им самим теорию.

Внезапно послышался голос охранника, стоявшего в другом конце комнаты:

– Этот японец все внимательно слушает, лейтенант. Превратился в одно большое ухо.

Трэгг раздраженно повернулся.

– Уведите его отсюда, – приказал он.

Комо поклонился.

– Простите, пожалуйста, – с достоинством заявил Комо, – но я не японец. Я кореец. Я не испытываю дружеских чувств к японцам.

– Уведите его отсюда, – повторил Трэгг.

Охранник положил руку на плечо Комо:

– Поднимайся, парень. На выход!

Трэгг подождал, пока Комо не проводили из гостиной в кухню, а потом повернулся к Мейсону: