Тесные объятья смерти - Маргарита Малинина

– Смотря как кинуть. А стеклянные банки-то?

Я была рада, что кто-то проникся моей проблемой и более подробно описала банки и их материал. Их вроде именуют жестяными, но, настолько мне известно, делаются они из алюминия. Парень слушал мои сбивчивые объяснения, досадливо качая головой.

– Если вы подождете, я припаркую велосипед на его законном месте и вернусь к вам. Мы вместе сходим и посмотрим и эти банки, и ваших этих маньяков в масках.

– Спасибо.

– Как вас зовут, кстати?

– Валерия.

– Красивое имя. А я Александр.

– Я вас не сильно отвлекаю от дел, Александр? – пропустила я мимо ушей комплимент. – Все-таки ночь, вы, наверно, спать хотите.

– Нет, на работе отосплюсь.

– Хорошая у вас работа, – хихикнула я, а сама подумала, что и моя была бы неплохой, если бы не хулиганы возле забора и материализующиеся из пространства коты. Спи себе и спи, никто не пугает и не будит.

Парень ушел к себе на участок, но очень быстро появился.

– Так вы ночью с работы ехали? – полюбопытствовала я, ведя незнакомца домой.

Наверно, я поступала опрометчиво. Я видела его впервые, да еще и встретились с ним ночью на улице. Но если брать в расчет, что он сосед моих работодателей, вряд ли стоит от него ожидать убийства и последующего расчленения моего остывающего трупа. Соседей будут проверять в первую очередь, когда я пропаду, он должен это понимать. Если он знает фамилию моих работодателей, значит, с ними общается, не факт, что они прям друзья (иначе почему бы им его не попросить об этой услуге – включать лампы и поливать цветы), но в любом случае он не случайный человек, как я, допустим, то есть он явно живет здесь.

– Нет, – отвечал он, – я поздно вечером обычно выхожу на променад, тут церковь рядом, знаете? Объект культурного наследия. Вот я часто там по ступенькам бегаю.

– По ступенькам церкви? Вас анафеме за это предадут, Александр, – с напускной серьезностью прокомментировала я его опасное хобби.

– Да нет же, – засмеялся он, – не внутри же церкви во время службы бегать. Лестница снаружи, да и храм сейчас на реконструкции, службы там не проводятся.

– То есть это вроде спорта?

Саша хмыкнул.

– Да, что-то вроде того.

– Но сегодня вы на велике, – заметила я, припомнив фразу про променад. Насколько я знала, променад – это все-таки пешком.

– Да, обещали ночью дождь. Чтобы поскорее вернуться и не мокнуть особо. Да и после вчерашнего ливня еще грязно.

Мы как раз зашли в дом, и я смогла его рассмотреть. Средний рост, светлые волосы, симпатичный. В общем, на маньяка-расчленителя не особо тянет. Хотя много ли я их видела? Кроме Чикатило и Бутовского ни одного, да и тех лишь на фото.

Стесняясь своей пижамы, я не стала снимать куртку. Да, короткие шортики уже не прикроешь, пусть любуется, но футболка растянута, особенно в вороте, и вся в пятнах, которые уже не отстирываются – ей много лет.

Я провела парня на террасу. По пути он с интересом осматривался.

– Как много у вас растений!

– Ага, обожаю их. Прошу, – я открыла балконную дверь.

– А свет здесь включается?

– Вряд ли. Я сейчас телефоном подсвечу.

– А вот же!

После его слов вдруг загорелся какой-то фонарь, вмонтированный в стену, я его до этого не замечала.

– Вау! – не сдержалась я. – А где вы его включили?

Он показал мне выключатель рядом с самим фонарем. И кнопка, и чугунный каркас были выкрашены в темно-красный, под цвет стен, по вине этой маскировки я и не обнаружила фонарь самостоятельно. Свет постыдно неярок, но все лучше, чем орудовать только телефоном.

Саша подобрал с пола объекты, прилетевшие с улицы.

– Почему в пленку замотано? Это так и было?

– Нет, я подобрала непонятные банки и камни на своем балконе и решила их получше упаковать для сохранности, – язвительно ответила я.

На террасе, помимо цветов, имелись два плетеных стула и небольшой пластиковый стол. За ним мы и обосновались.

– Шутишь, Валерия? – перешел он на «ты».

– Да, они такими и прилетели ко мне, – снизошла я до нормального ответа, напомнив себе, что если люди не хотят со мной общаться, этому есть какая-то причина, и нужно исправляться.

– Ясно. Это чтобы не разбить окна.

– А зачем тогда по ним кидать? – искренне недоумевала я.

– Ну, у меня тут два варианта. Или они метили не в окна, или хотели создать шум, но не навредить при этом имуществу.

– Бред какой-то…

– Не стану спорить. – Все это время Александр крутил банки и камни в руках, будто они его интересовали больше всего на свете, но наконец их отложил и посмотрел на меня светло-голубыми глазами. – Ты давно здесь живешь?

– Первый день.

– Ага.

– Поэтому мне и нужен местный. Может, у вас тут так заведено, а я не знаю.

– А чего Назаровых не спросишь? Или роуминг у них?

– Ну да, – кивнула я и стала молиться, чтобы не спросил, куда они уехали. Я могу, конечно, не отвечать, но это будет грубо, все-таки парень вызвался мне помочь, а признаться честно, что не знаю, тоже не могу – будет выглядеть подозрительно, коли я прикинулась их знакомой. С другой стороны, мне не платят за то, чтобы я профессиональную тайну сохраняла. Они сами поступили некрасиво, бросив меня здесь на растерзание каким-то полоумным людям в масках и отключив телефоны. Следовательно, я с чистой совестью могу рассказать ему правду.

Но выбирать из двух зол мне не пришлось: Саша так и не спросил ничего.

– На самом деле, здесь полно хулиганья, – сообщил он. – В селе абсолютно нечем заняться, разве что гулять по усадьбе. Но к мирному созерцанию культурно-исторических объектов они не приучены.

– К тому же на ночь усадьба закрывается.

– Ну да. – Он ответил машинально, а удивление пришло уже потом. – Постой, ты откуда знаешь? Ты же не местная? Или приезжала сюда?

– У меня дядя здесь работает. Сторожем. Но сегодня не его смена. А то бы я побежала за помощью, – хмыкнула я.

– Вот оно что… Ладно, – он сверился с часами и поднялся, – мне вставать через пять часов на работу, а я еще не ложился. Если я тебе больше не нужен…

– Ой, прости ради бога! – покраснела я от стыда. – Я тебя задерживаю! Я не знала, что тебе рано вставать.

– Ну, не сказать чтобы рано. Я вообще редко больше пяти часов сплю. Но все-таки еще готовиться к смене надо. Если что, зови, – добавил он, когда я пошла его провожать до калитки, – а если они