Безмятежность - Светлана Нилова

 - Заодно и к докладу о знаменитостях подготовишься, - подбодрила я его.

 Я радовалась,  что на время освободилась от Сэма. Не люблю рисовать, когда смотрят. А  ещё и расспрашивать начинают:

 - Что это за линия?  А почему здесь такой цвет? А что это будет?

 Терпеть этого не могу. Сэм хоть и не задавал дурацких вопросов, но его «Класс!» и «Вау!» - тоже отвлекали. А уж если я вдруг слышала «Упс...» - это означало, что он случайно опрокинул баночку с водой или уронил краски.

 А в этот раз меня ждал настоящий шедевр! Я прямо чувствовала, что это будет изумительная картина и всё внутри меня трепетало. Тем более, что я рисовала её для Сэма.

  Сэм как-то сказал, что никогда не видел айсбергов. Я удивилась: жить в таких высоких широтах и не встречаться с ними? Неужели в Беринговом море они не водятся?  Ответ нам дал учитель старших классов. Оказалось всё дело в узком проливе. Через него льды не могут пройти из Северного Ледовитого океана в Берингово море. Ну, и ладно. Морякам без айсбергов спокойнее. Жалко только, что Сэм их никогда не видел. И чтобы исправить эту ситуацию, я решила нарисовать Сэму айсберг. Но не простой, а таинственный. Картина так и называлась: «Таинственный айсберг». Он был освещен нежно розовыми лучами восходящего солнца  и отражался в гладкой поверхности океана. Но отражался он не огромной безликой глыбой льда, а белоснежным рыцарским замком с развевающимися стягами. 

 Когда я закончила рисовать и убрала за собой, библиотекарь уже задвигал стулья и выключал свет. Я вдруг вспомнила про Сэма. Он сидел за компьютером и я впервые видела его таким сосредоточенным. Он распечатал уже ворох разных картинок и теперь что-то судорожно перерисовывал с экрана на листы.

 - Сэм, - окликнула я его, - пора домой. Библиотека закрывается!

 - Погоди! Ещё немного осталось. В принтере бумага закончилась, а здесь такое хитрое соединение…

 - Сэм, завтра дорисуешь!

 - Не, завтра я хочу уже опробовать…

 Спорить с ним было бесполезно и библиотекарь дал нам ещё несколько минут.

 Всю дорогу до дома Сэм повторял:

 - Представляешь, на винтах! Я никогда бы не додумался. А рычаг!? Я и не знал, что можно всё рассчитать!

 Он ещё что-то бормотал, потом спросил.

 - А Флоренция это где?

 - В Италии.

 - Ты была там?

 -  Конечно! Я тебе столько об этом толковала!

 Сэм вздохнул:

  - А я думал, что это всё сказки...

 Я даже остановилась:

 - Ты считал, что я всё выдумала?!

 - Не сердись, Софи. Просто я думал, что такого на самом деле не бывает. Когда океан светится. И летучих рыб. И говорящих дельфинов. То есть может оно всё, конечно, и есть, но это происходит с другими, а  со мной уж точно никогда такого не будет.

 - А ты хочешь?

 Сэм взглянул на меня,  и я изумилась серьёзности его глаз.

 - Теперь хочу. Я теперь всё хочу.

 Постепенно Сэм стал учиться лучше. Всё началось с его доклада о знаменитостях. Оказалось, что доклад нужно было подготовить о знаменитостях Америки, но Сэм с таким жаром стал доказывать, что Леонардо да Винчи родился слишком рано и ему просто не повезло родиться  не в Штатах, а во Флоренции, что учительница умилилась и поставила ему А+.

 А ещё через неделю он уже с пылом рассказывал мне:

  - А ты знаешь, кто такой Сикорский?

 - Это какой-то русский? Родственник ваш?

 Сэм фыркнул.

 - Родственник… Да это талантливый изобретатель вертолетов! Он узнал о Леонардо ещё в детстве, как я,  и с тех пор загорелся идеей покорить небо.

 - Ты тоже.

 - Чего тоже? - не понял Сэм.

 - Ты тоже талантливый. И ты  - русский.

 Сэм вздохнул.

 - Да какой же я русский? Я даже языка не знаю.

 Видимо, мои слова о том, что он талантливый, Сэм воспринял, как должное.

 - У нас никто не знает, только отец. Да и он всего-навсего молиться, ругаться, да песни петь умеет, - продолжал Сэм.

 Мы помолчали. Тишину нарушил снова Сэм.

  - А я и, правда, хочу в небо. Очень хочу. У меня теперь есть мечта.

19. Валентинка

 С этого дня и началось. Сэм постоянно что-то пилил, вырезал и соединял детали кусками добытой в Датч-Харборе проволоки. И ещё он постоянно что-то записывал на свои листочки. В конце концов я купила и подарила ему темно-синий блокнот. Он берег его и записывал туда только самое важное, продолжая всё записывать на листочки, скрепляя их всё той же проволокой. Какие то из листков он вырывал и нещадно выкидывал, на его место приходили новые и пачка с его записями пухла.

 Вся эта возня с палками и проволокой могла отдалить нас с Сэмом, но в конце концов мы договорились, что я буду помогать ему в его безумствах. Поначалу Сэм очень ревностно относился к моей помощи. Ему казалось, что я буду над ним смеяться, называть дурачком или, что, по мнению Сэма, было ещё хуже, относиться скептически. Но мир техники мне был не знаком совершенно, поэтому в наших занятиях главенствовал Сэм. Поняв, что я не буду его критиковать, Сэм успокоился и даже начал командовать.

 - Выше поднимай эту лопасть. Угол должен быть 45 градусов. Выше я сказал.

 Если я роняла инструменты, то неизменно слышала:

 - Вот безрукая!

 Все конструкции Сэма мы собирали в том же ангаре, где стояла «Ника». Хотя мама с папой всё отмыли, там ещё очень пахло соляркой. Но, может быть, мне это только казалось. Папа и мама ремонтировали «Нику» каждый день. Мы с Сэмом торчали в ангаре, только если была плохая погода.

 Папе явно нравились наши занятия, может быть потому, что я находилась рядом. Он помогал Сэму советами и даже отдал ему старый парус.

 На день святого Валентина у меня случилось личное чудо: изогнутая сосна возле нашего дома вдруг в одну ночь расцвела розовыми сердцами. Всю ночь шел мокрый снег, ветер нещадно рвал их, но они стойко держались и радовали глаз. Что-то в этих сердечках показалось мне смутно знакомым, но утром было некогда об этом думать, я боялась опоздать в школу.

 Весь день я парила, словно на крыльях, но никому не рассказывала о таком чуде. А потом случилось ещё одно. После уроков ко мне подошел Сэм и с видом шпиона сунул мне в руку свернутую трубочкой бумажку. Я поняла, что это что-то тайное, и только когда осталась одна, развернула её.

 «София!

 Может встретимся?

 Буду ждать тебя на берегу за библиотекой.»

 А внизу стояла подпись:

 «Джей - Эйч»

 А в самом конце было дописано торопливо и другими чернилами:

 «16-00»

 У меня подкосились ноги. Сколько же сейчас времени? До дома было далеко, и я боялась не успеть. Но раньше времени приходить на свидание тоже было не здорово. Или так можно? Я ничего не знала о свиданиях и о том, как там положено себя вести.

 Неожиданно ко мне подскочил Сэм и затараторил громким шепотом.

 - Прочитала? Пойдешь? Давай мне твою сумку, она тяжелая, будет мешать. Только не долго, а то замерзнешь. Где твои перчатки? Бери мои. Это если замерзнешь.

 - Сэм… - я начала смутно догадываться, что Сэм и эта записка имеют что-то общее. И я спросила прямо:

 - Это ты устроил?

 - Что?

 - Это свидание.

 Сэм был спокоен и деловит.

 - Конечно я. Джей-Эйч, то есть твой Джастин никогда бы сам не догадался.

 - Зачем ты… - я не договорила, из глаз у меня брызнули слезы. Мне было обидно, что свидание устроил Сэм, а не сам Джастин.

 - Чего же ты ревешь, глупая девчонка? Ты ему нравишься, я узнавал. Сегодня день святого Валентина и у тебя будет самое настоящее свидание. С настоящим парнем.

 Сэм вытер мне слезы и промокнул платком нос.

 - Пойдем скорее, а то опоздаем.

 Я опешила:

 - Ты собираешься идти вместе со мной?!

 Сэм смутился.

 - Ну, нет, конечно. Я тебя провожу. Потом посижу в библиотеке. А потом, когда у вас всё кончится, провожу тебя до дома.

 - Не надо, - сказала я сердито, отнимая у него свою сумку. – Я теперь сама.

 Мы встретились с Джастином не доходя до библиотеки и не сговариваясь поднялись на холм. С его вершины был хорошо виден залив. Солнце светило сквозь пелену облаков, но не слепило. Рядом со мной стоял Джастин, у нас было свидание, но очарование его вдруг стало меркнуть. Мы молчали, не зная о чем разговаривать.

 - Ты красиво танцуешь, - наконец сказал Джастин. – Ты хочешь стать танцовщицей?

 - Нет, художником. А ты?

 - Отец хочет, чтобы я стал врачом.

 - А ты сам?

 - Не знаю ещё. Я хотел бы заниматься спортом. Профессионально.

 Мы топтались на вершине холма и молчали. Мы очень много молчали. На обратном пути Джастин взял мою руку в свою, но в этом не было заботы, как обычно было во всех движениях Сэма. Он взял руку потому, что подумал, что надо взять меня за руку. Потому, что так положено. Потому, что свидание.

 Джастин проводил меня до самого дома и увидел сосну с сердечками.

 - Круто! – усмехнулся он. И добавил, - А ты, оказывается, популярна. Здорово, что мы с тобой встречаемся.