Стихия (СИ) - Барминская Марианна

— Нет, не всё! — с азартом воскликнула Эдайла, проникнувшись речью своего воскресителя. — Ты же забыл один важный элемент в этой цепи, мой дорогой. Между мной и другими мирами находится связующее звено. Я бы даже сказала, связующий мир… — девушка перешла на шепот и посмотрела на меня в ожидании. — Ну же, Ника. Я знаю, ты хочешь произнести его название сама.

— Лайешин, — слово слетело с губ, как невнятный шёпот, и растворилось в шуме листвы, пытаясь сохранить тайну существования загадочного мира. Друзья снова непонимающе на меня воззрились, и мне показалось, что где-то в глубине глаз, за любопытством, кроется толика осуждения за мое молчание. Странно, и почему я действительно не рассказывала ребятам содержание священной реликвии?

— Лайешин, — медленно повторила за мной ангельская невеста, проведя кончиком языка по губам, будто пробовала на вкус когда-то созданное ей самой слово. Судя по последующей улыбке, вкус её не разочаровал. — Хранители так и не узнали, что это был за мир, ведь так?

— Они сказали, что в древнемиртранском нет такого слова, — ответила я, вспоминая задумчивый взгляд Греты. — Это ведь не просто набор звуков. Здесь что-то зашифровано, я знаю. Это Земля? — высказала я свою единственную догадку. И хоть Грета её опровергла, сказав, что Землю обнаружили гораздо позже, я не могла отказаться от этой идеи, когда представился шанс узнать правду из первоисточника. Эдайла, закусив губу и загадочно улыбнувшись, получая неимоверное удовольствие от своей неразгаданной тайны, отрицательно покачала головой.

— Нет, моя маленькая девочка, ты не угадала. Неужели в книге было написано, что Лайешин — это примитивный мир без каких-либо магических чудес?

— Нет, — растерянно ответила я, разочарованная тем, что оказалась неправа. У меня не находилось иных версий относительно того, что же за мир так поразил когда-то Альенар. — В книге было сказано, что мир шокировал тебя, так как не был похож на другие. Он не подчинялся тебе…

— Пф! — совсем не по-ангельски фыркнула девушка. — Я знала, что в этой книге то там, то тут обязательно проскользнет какая-нибудь ложь. Я не хотела его подчинять, моя дорогая, в этом не было смысла. Но то, что он меня поразил, — истина. Лайешин не Земля, и в этом названии действительно сокрыты другие слова, которые в древнемиртранском языке есть. Ларгаб Йехерико Шид Номфах, — таинственный и протяжный шепот разлетелся по всему саду легким прохладным ветром, заставив разноцветную листву и траву замереть, словно они покрылись едва заметной мерцающей корочкой хрупкого льда. Не знаю, было ли это иллюзией, или так проявилась магия воскресшего ангела, но несколько секунд тишины в хрустальном царстве замерзшего лета ввели меня в легкий транс. Я пыталась сфокусировать взгляд на чем угодно, но видела перед собой лишь слабое мерцание замерзших листьев, между которыми скользил ветер, вырвавшийся из ангельских уст. Внезапно этот мерцающий мир пошёл мелкой рябью и рассыпался, словно спокойный и громкий голос Правителя с тихим звоном разбил каждый замерзший листочек.

— Пустынный Мрак Множества Нитей.

Мы встрепенулись и ошалело бросили на него туманные взгляды, пытаясь сообразить, кто он такой и что здесь делает, ведь всего лишь мгновение назад нас убаюкивала звенящая мелодия ветра.

— Крайм!

— Мне надоело смотреть на то, как ты их гипнотизируешь, — раздраженно бросил Краймиус, с недовольством глядя на разозлившуюся девушку, в ярости сжимающую кулачки. Она не успела высказать что-то очень гневное по этому поводу, так как в разговор — если весь этот непрекращающийся абсурд можно так назвать — снова включился Глеб.

— Спасибо за прекрасное шоу иллюзий, я так понял, что Лайешин для тебя — это нечто невероятное и удивительное, но нам это как-то не очень передалось. Меня не цепляет ни древнемиртранское название, ни даже русское. Может, ты всё-таки, наконец, расскажешь, что за мир поможет тебе осуществить задуманное?

— Я лучше покажу, — с затуманенным взором пробормотала Эдайла, и вдруг крошечный сад завертелся вокруг нас с такой невообразимой скоростью, что все краски слились в одну какого-то непонятного серого цвета, но и он вскоре растворился в кромешной тьме. Я совершенно не ощущала это безумное вращение физически, но неожиданно глаза пронзила резкая боль, будто они не могли вынести того, что творилось вокруг. Зажмурившись и умоляя неизвестно кого о том, чтобы боль скорее прошла, я не видела и не слышала друзей. Меня пронзил какой-то животный страх, как только я представила, что Эдайла перебросила нас в этот чертов Лайешин, предварительно раскидав на многие километры друг от друга. Но когда боль ушла и я осмелилась приоткрыть один глаз, увидела над собой лишь бескрайнее чернильное небо, заполненное сотнями ярчайших звезд. Лайешин…

Открыв второй глаз и вообще вновь ощутив собственное тело, я сообразила, что сижу на земле в весьма неудобной позе, ибо узкое платье к удобствам не располагало. Пока пыталась кое-как встать, ко мне подошел Максим, бережно помогая подняться, и лишь тогда мою голову пронзила догадка: магических оков больше нет! Мы можем сбежать! Я радостно посмотрела на нашего командира, собираясь озвучить эту невероятную идею, но голос Эдайлы разбил только-только зародившуюся надежду на спасение вдребезги.

— Не радуйтесь тому, что можете спокойно перемещаться. Хотя, конечно, радуйтесь, хоть разомнетесь самую малость, пока находитесь в моем воспоминании.

Так это очередная иллюзия! Не успев расстроиться по поводу несостоявшегося побега, я поспешила воспользоваться случаем и обняла Максима так сильно, что чуть не переломала ребра нашему огненному командиру. Впрочем, думаю, он этого не заметил, обхватив меня за плечи и уткнувшись носом в макушку. Спустя несколько невероятно волшебных минут он отстранился, внимательно меня рассматривая, словно художник, не желавший упустить ни малейшей детали. С нежной улыбкой, заставляющей мою голову кружиться, он кончиком большого пальца провел по плотной кружевной ткани, там, где она скрывала губы. А затем, не дав мне опомниться и в полной мере насладиться теплым взглядом голубых глаз, прильнул горячими губами к моему виску, заставив покрываться мурашками от удовольствия. Греясь в надежных объятиях, я практически забыла о том, где нахожусь, но звонкий голос владелицы воспоминаний не заставил себя ждать.

— Как мило вы воспользовались минуткой свободы, мои чудесные дети, — пропела она, приковывая к себе наше внимание, — но, если вы помните, я пригласила вас сюда совсем не для этого. Прошу вас, смотрите! Впитывайте в себя красоту этого мира, пока у вас есть такая возможность! Ведь другой, увы, не будет, — с печальной улыбкой добавила ангельская невеста.

Я наконец-то смогла полностью предаться разглядыванию местности, но, к моему огромному удивлению, разглядывать-то было и нечего. Бескрайняя серая пустыня, простиравшаяся во все стороны до самого горизонта, — и больше ничего. Больше вообще ничего. Лишь поднимающаяся облачками пыль от каждого осторожного шага, множество кратеров — от крошечных до поистине огромных — и черный купол над головой, украшенный бесчисленными созвездиями. Я медленно ступала по рыхлой земле, потом присела на корточки и зачерпнула её ладонью, пропустив бесцветный песок сквозь пальцы. Не понимаю. Что здесь смогла увидеть шокированная возлюбленная Святого Ангела? Засасывающую пустоту? Непроглядную ночь? Каким образом этот мир может служить связующим звеном между Миртраном и другими магическими мирами? Пустынный Мрак Множества Нитей… Пустынный Мрак присуствует, а где Нити?..

— Мамочки! — звонкий и полный ужаса вскрик Эрики заставил меня резко вскочить, и я едва не потеряла равновесие, подняв огромный столб пыли, пытаясь удержаться на ногах. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, первым делом заметила дрожащую подругу, упавшую на колени и показывающую вытянутой рукой-то куда-то вперед. Но я могла бы обойтись и без указания направления, ибо, после того как развернулась, не заметить её стало невозможно. Нашу планету.