Императрица и ветер - Мария Чурсина

Только останься со мной один на один, - мысленно клялась Маша. - Я из тебя вытащу всё, что ты знаешь о взрыве в день приезда императора.

Руки Патрика были за головой, и он молча, снизу вверх смотрел на ту, которую почти убил, ту, которая взяла его в плен.

- Не стреляй, - попросил он неожиданно просто и доверчиво. - Я всё сделаю. Что тебе надо?

- Если хоть кто-нибудь в этой комнате шевельнётся, я выстрелю, - холодно повторила Маша и сделала первый шаг. Ей нужно всего ничего - отойти на пять часов, чтобы через провал в потолке соседней комнаты мог выстрелить Рауль, не зацепив её.

Девушка оттолкнула одного из приспешников Патрика - тот отступил на шаг в сторону. Теперь зала как на ладони, но Маша не спешила.

- Давай поговорим, - попросил её Патрик.

- Замечательно, поговорим, - чувствуя, как всё сильнее немеют пальцы, произнесла Маша.

Пустые коридоры ловили в свой сачок эхо. Оно билось в её голове, не находя выхода. Всё или нет?

- Ребята, - тихо произнесла Маша, - всё готово.

- Да, - услышала она подтверждение Ника, - держись. Пять секунд.

И только тут Маша поняла, что забыла. Холодок пробежал по её спине. Вся операция была просчитана до шага, до вздоха, и всё же она забыла. Удары сердца гулко отсчитывали несущиеся навстречу секунды. Одна. Две. Три.

Четыре...

И выстрел. Маша тоже нажала на спусковой крючок, но пуля полетела мимо: так банально дрогнула рука. Она успела оглянуться - и увидеть в лестничном проёме снайпера Патрика.

Успевая лишь закрыть глаза навстречу летящей к ней смерти, Маша внезапно почувствовала удар. Её отбросило в сторону, метра на два влево. Стараясь не замечать боли, она вскочила на ноги и, не долго целясь, снова выстрелила в Патрика. Поздно: его успевает закрыть собой один из свиты. Человек упал на грязный пол, Патрик стоял за ним и, сложив руки на груди, усмехался.

Он смеялся над ней, и Маша вдруг поняла, почему. На том месте, где секунду назад стояла она, лежал Луксор.

Неслышные выстрелы один за другим пронизывают пространство залы. Операция пошла не так, и группа захвата, конечно, заметила это. Боевики один за другим валятся на пол. Ни одной осечки - и как в тумане перед девушкой силуэт Патрика. Он словно знал, что его не убьют, и поэтому совсем не боится.

- Маша? - прозвучал в наушнике встревоженный голос Ника.

- Я в порядке, не стреляйте, - попросила она.

Патрик нужен ей живым, живым... Она опустилась на колени возле Луксора и услышала, как к ней приближается Патрик, и запах восточного цветка стал ещё нестерпимее. Маша поморщилась.

Луксор открыл глаза ей навстречу, она провела рукой по его лицу и на краткий миг осознала, что произошло здесь минуту назад. Он оттолкнул её и сам попал под пулю.

"Я же просила тебя не вмешиваться!" - но если бы не Луксор, тогда бы тут, на грязном полу, лежала бы Маша.

- Ты будешь меня вспоминать? - чуть слышно произнёс он и улыбнулся - одними уголками губ. Всё, на что хватает сил.

От невыносимого запаха жасмина кружилась голова.

- Не говори так, всё будет хорошо, - непослушными от страха губами произнесла Маша. Всё, что ей нужно - дать команду Мартимеру стрелять. Тогда есть ещё шанс спасти Луксора. Почему же она медлит... почему?

- Нет, скажи, - попросил он.

- Конечно, обещаю, - сердце отчаянно колотилось, и ей было сложно заставить себя дышать. - Не умирай...

Ей казалось, что неосязаемая материя - душа - ускользает, и нет никакой возможности остановить, задержать хоть на секунду её полёт.

Вдруг она поняла, какая гробовая тишина стоит вокруг. Кажется, Патрик прислушивался к их разговору и не смел прервать его. Он чуть улыбнулся и снял черные очки. В его глазах проступил дикий блеск. А выше - под самым потолком - парила багровая птица. Её крылья не шевелились, и лишь настойчивый запах серы дал понять - птица существует на самом деле. Патрик сделал шаг к Маше, и уже не выстрелить в него через дыру в стене. Но остался Рауль: снять главаря "Белого ветра" через дверной проём проще простого.

Но она медлила. Шаг - и теперь Патрик был совсем близко к дверному проёму. Маша смотрела на него снизу вверх, не шевелясь и не разжимая губ. Нет, не на него. Она смотрела выше - на багровую птицу, зависшую под самым потолком. Ещё секунда, и птица камнем бросилась вниз.

Пришло лишь одно чувство, чувство того, что она всё делает правильно. Маша дёрнулась вперёд - и успела закрыть глаза Луксора ладонью. Птица зашипела на неё, зависнув теперь перед самым лицом девушки, и маленькие птичьи глазки сияли ненавистью. Но Маша не в силах отступить, чувствуя, как под злобным взглядом, начинает дрожать всем телом, только сильнее сжала зубы. Запах серы сменился жаром пламени, пламя обожгло Маше лицо.

- Рауль, - тихо произнесла она, и собственный голос показался чужим - почти призрачным.

Он не отозвался, и в ту же секунду комнату проколол приглушённый хлопок.

Мгновенное чувство освобождения настигло её. Вместе с тем, как Патрик повалился на колени, исчезла и его птица, жар преисподней и запах серы. Дрожь все ещё сводила тело, но Маша убрала ладонь с лица Луксора.

Она прикоснулась к его щеке, ещё не до конца поверив, что всё кончилось. И залетевший в залу холодный ветер трепал его волосы. Словно сквозь слой ваты девушка услышала, как врывается в залу группа захвата. Они приблизились к Патрику - с простреленной ногой он далеко не убежит.

Маша обернулась. Туда, откуда всё ещё чувствует на спине тяжёлый взгляд. Свой собственный взгляд.

Девушка на краю ямы не шевелилась, словно искусно сделанная кукла, и отсюда казалось - не дышала. Её безвольно опустившиеся руки и солнечные блики, играющие в волосах, болью отзываются в голове Маши. Она видела своё отражение, просто отражение. Отвратительное чувство, комом стоящее в горле секунду назад, рассеялось. И рука сама собой потянулась к пистолету, чтобы раз и навсегда уничтожить это наваждение.

Но стрелять не было сил. Разве можно выстрелить в саму себя - стоящую в десятке метров, и в шаге от края пропасти?

- Я знаю, кто ты, - прошептала Маша одними губами, - но... уходи. Я не хочу тебя видеть. И не могу тебя убить.

Незнакомка сделала шаг в сторону, всё ещё глядя на Машу, но вот она кинулась к лестнице, и её силуэт уже не исчез за стенами из красного кирпича. Исчез запах её духов, возможно, и приятный, но излишне настойчивый.

Рауль сжал её руку и не произнёс ни слова. Маша не обернулась, она смотрела на скользящие за окном машины силуэты зданий. Она была благодарна ребятам за то, что они ничего не спросили - и всё поняли без слов.

Маша откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Она потёрла переносицу и заставила себя не думать. Но в сознании болезненно-ярким светом вспыхнула одна и та же мысль.