Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

их сосед. Все это делалось для того, чтобы выселению из города подверглись люди, живущие не рядом, а через дом или два. И это не считая тех семей, члены которых оказали сопротивление – они все в обязательном порядке направлялись на работы в Рязань, Тулу, Калугу, Москву или Казань. Процесс «распыления» следовало проводить как можно тщательнее и на большей площади, как можно большей площади!

Как управиться со всеми делами и отбыть в Выборг с отрядом как можно раньше, генерал-майор не знал и решил попросту оставить в городе Ярославский полк и пару эскадронов Сибирского драгунского полка. Причем в самом городе ярославцы должны быть до тех пор, пока не прибудет смена или специальное распоряжение государя. Эскадроны драгун должны сдать пленных отряду казаков, которые в целости и сохранности должны довести их до Петербурга; поселенцев же драгуны должны сопроводить до Рязани самостоятельно, после чего выдвигаться к Нарве, где расположена перевалочная база Балтийского гребного флота.

Двадцать третьего мая, решив все насущные дела, бригада генерал-майора вышла по направлению к Выборгу, пополнив запасы провианта, пороха и фуража. Солдаты двигались по сухой дороге, вспоминая, какое убожество увидели на стенах города-крепости. Тридцать две медные 12-фунтовые пушки, созданные чуть ли не на заре становления артиллерии, восемь их чугунных товарок и тринадцать легких мортир, непонятно каким образом оказавшихся на стенах города, – вот и весь скудный арсенал Кексгольма.

Плацдарм для беспрепятственного введения войск в Финляндию создан. Вот только действия стран-союзников заставляли задуматься об их действительной пользе. Ведь в Померании до сих пор находится сильная группировка шведских войск, угрожающая своим существованием войскам Дании, Саксонии и Польши.

Глава 4

Июнь 1710 года от Р. Х.

Под Ригой

Государь всея Руси Алексей II

Очень часто Петр обвинял фельдмаршала Шереметева в медлительности и нерасторопности. И надо заметить, что мне самому удалось убедиться в этой особенности командующего сорокатысячной армией, сразу же после Полтавы выступившей к Риге. В помощь ему батюшка отправил на стругах и лоханях осадные орудия по Западной Двине. Однако даже не стесненная большим обозом армия двигалась крайне медленно. Только в начале октября прошлого года она подошла к крепости Динабург.

После него основные силы армии фельдмаршала пошли по правому берегу Двины, а отряд в четыре драгунских полка под предводительством генерал-поручика Боура, с которым шли донские казаки атамана Митрофана Лобанова, – по левому.

В середине октября наши войска перешли шведскую границу, а в конце октября войско вышло к Риге. Одновременно с этим осадили старую крепость Динамюнде, расположенную в семи верстах от города. По пути армия разоряла польскую шляхту и крестьян. Как всегда бывает, со слабыми не считаются, право сильного дает ой как много преимуществ перед слабым!

Вот и сейчас, проезжая по дорогам Польши, некогда самому большому королевству Европы, вижу, что народ обеднел настолько, что даже наша сибирская жмудь по сравнению с ними – зажиточные горожане. Постоянные реквизиции, пошлины, сдираемые чуть ли не четырьмя армиями сразу, быстро выжали досуха богатые белорусские и украинские земли, находящиеся под польским игом. Саксонцы короля Августа – одно название, что европейцы, – не разбирая, кто перед ними, поляк или белорус, грабили нещадно всех подряд.

Да и наши войска тоже не были щепетильными в вопросах добычи провианта и фуража, порой разоряя малые городки и веси на своем пути. Вот только, получая необходимое, русский солдат спокойно уходил к лагерю и под приглядом командира занимался своим делом, не взимая сверх меры того, чего, по правде говоря, и так почти не было. Саксонец же, расхлябанный и недисциплинированный, постоянно рвался получить все больше и больше, пытая старух и забавляясь с молодыми девками. Правда, появление русского воинства избавило половину славян от подобной участи – корпус Меншикова, ныне отданный генерал-майору Ренцелю, внимательно следил за союзниками, не забывая иногда прощупывать оборону Померанских крепостей и шестнадцатитысячного корпуса шведского генерала Крассау.

Увы, но попытка штурма Риги в ноябре прошлого года ничего не дала, бомбардировка не приносила результатов, не считая удачного попадания в сторожевую башню, где хранился один из пороховых запасов города. Так что уже в декабре 1709 года, оставив для блокады города шеститысячный отряд под командованием князя Аникиты Репнина, основные силы отошли на зимние квартиры в Эстляндию и Петербург.

Однако, несмотря на блокаду, город поначалу получал продовольствие, порох, снаряды из Динамюнде. Догадаться перекрыть Западную Двину настилом из скованных бревен и выставить пару-тройку батарей на берегу, князь не смог – ладно, черт с ним.

Но ведь и сообщить о постоянной поставке в город припасов он не посчитал нужным! Запоздалый приказ о «перекрытии коммуникационных путей для Риги» расшевелил войска, и уже через неделю шведские суда, собравшиеся было повторить свой обычный маршрут, были встречены пальбой из орудий, из-за чего вынуждены были отойти обратно в крепость.

Прибывший к городу фельдмаршал поставил свайный мост в дополнение к уже имеющимся скованным бревнам, выставил на берегу дополнительно батареи из 12-, 18– и 24-фунтовых орудий. Попытки шведских судов форсировать заграждения ни к чему не привели, и шведы раз за разом отходили в свою крепость. А в конце апреля этого года вся армия, расквартированная в Лифляндии, прибыла под стены города, вместе с тремя десятками осадных орудий – гаубиц и мортир, сплавленных по реке генерал-поручиком Яковом Брюсом в помощь осаждающим войскам.

Полноценная осада Риги только-только начиналась, однако в середине мая появились первые зараженные моровой язвой. Экстренные меры ни к чему не привели, и уже сейчас, к началу июня, три сотни солдат отошли в мир иной. Кажется, эта зараза попала сюда из Пруссии через Курляндию…

Пара десятков лекарей, собранных из трех губерний Русиматушки, вовсю трудились в нашем лагере. Конечно, до мастерства XX века еще далеко, но кое-какие сдвиги в этом сложном и опасном деле уже имеются. Окуривая свои одежды дымом из сбора каких-то трав и смазывая участки кожи приготовленными мазями, молодые лекари бесстрашно ходили по лагерю, обследовали зараженных и даже пытались их лечить.

Три недели прошло с момента обнаружения первого зараженного. Каждый вечер в больших солдатских кострах тлели маленькие пучки трав, приготовленные учениками Евдокии и испанца Рауля Гариэнтоса, с радостью согласившегося обучать молодых юношей и девушек своему искусству. Правда, по ходу обучения немолодой хирург учился и сам: те знания, которые были доступны травнице, оказались бесценным кладезем для испанца.

Как бы то ни было, но к моему приезду фельдмаршал решил повторно предложить городу сдаться, причем на очень даже приемлемых условиях. Однако послать парламентера