Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Отец доволен. Время не потеряно даром. Флот стал качественно другим, легче, подвижнее, а главное, сильнее и дешевле. На последнее отец напирает с особой настойчивостью.

Он снова вспоминает о своем споре с Кузнецовым. Следует долгий рассказ, описывающий все перипетии его борьбы с крейсерами и авианосцами. Горшков только успевает поддакивать.

Наконец отец замолк. Следующее слово — Макееву. Он рассказал, как с подводных лодок поражаются баллистическими ракетами наземные цели.

В те годы нашему подводному флоту, вооруженному баллистическими ракетами, не отводилась в стратегических планах столь значительная роль, как в американской доктрине подводным лодкам с «Поларисами» на борту. По одежке протягивают ножки. У нас не существовало ракет, сравнимых с «Поларисами». Дальность полета была почти вполовину меньше. В отличие от американских, в наших лодках размещалось не шестнадцать, а только две или три ракеты. Вышедшие из Р-11 морские ракеты все еще продолжали заправляться кислотой. А что такое кислота в замкнутом герметичном объеме дежурящей в глубине океана подводной лодки, я не берусь описать.

После Макеева докладывал Челомей. Он рассказал о разрабатываемых им крылатых ракетах. Его конструкторское бюро вырвалось вперед. Подобное оружие в военно-морском флоте США и других стран появится еще не скоро.

Только крылатых ракет, запускаемых с подводных лодок, выстроилась целая шеренга. Одни, стартуя в просторах океана, незаметно, на предельно малой высоте, едва не задевая верхушки волн, подбирались к портам и военно-морским базам, чтобы там в, казалось бы, неприступной крепости поразить противника. Другие предполагалось использовать в открытом море против авианосных соединений. Информацию об их местонахождении подводники получат с нового разрабатываемого в коллективе Челомея спутника УС, оснащенного сверхмощным радаром. Правда, точность целеуказания пока оставляет желать лучшего, но это поправимо. Имея лишь приблизительное представление о противнике, его местонахождении и составе, ракеты, собранные в залп, сами выбирали цель пожирнее и наваливались на нее всей стаей.

Те, что стартовали с поверхности океана, обладали большей дальностью, их носители — всплывшие подводные лодки — держались в безопасном удалении. Другие, имевшие несколько меньшую дальность, выпрыгивали из-под воды, оставляя подводную лодку на спасительной глубине.

Затем пошла речь и о крылатых ракетах, предназначенных для вооружения надводных кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев. Их главный калибр, как по мановению волшебной палочки, удлинял дальность эффективного поражения в десятки раз. О точности я уже не говорю, — цель поражалась с первого раза, на худой конец — со второго.

Не осталась без внимания и береговая оборона. Пересаженные на грузовики крылатые ракеты способны были здесь, в Черном море, топить чужие корабли у самой Турции. Челомей неопределенно махнул рукой в сторону ближайшего окна, видимо, там, по его мнению, располагались недружественные берега.

— Но это вторично, — закончил Владимир Николаевич. — Главным остаются подводные лодки. Когда наши планы реализуются, советский флот сможет противостоять в открытом океане флоту США и без дорогостоящих авианосцев.

Отец не остается равнодушным. Он снова вспоминает Кузнецова: если бы тогда его послушались, то потратили бы впустую прорву денег. А теперь удалось решить, казалось бы, неразрешимую задачу: построить флот, способный соперничать с американским, и сэкономить многие миллиарды. В ответ зал одобрительно гудит. Горшков сияет.

Воспользовавшись паузой, Челомей попросил у отца разрешения доложить и о предложениях конструкторского бюро в области космических систем и ракет-носителей. Рассмотрение этого вопроса планировалось на следующий день, но он совсем разболелся, просквозило в самолете, завтра может оказаться в постели.

Отец обратился к присутствующим:

— Пойдем навстречу?

Над столом прошелестело снисходительно-одобрительное бормотание. После недолгой заминки с заменой плакатов Владимир Николаевич приступил к завтрашнему докладу. Он немного проигрывал, так как присутствующие не прослушали предваряющего выступления главнокомандующего ракетными войсками стратегического назначения, но имелись и преимущества — он выступал первым, его предложения воспринимались свежее, рельефнее.

Челомей рассказал о ходе работ над космическими системами, «двухсоткой». Я уже упоминал об этих проектах и не буду повторяться. Дела шли вполне прилично, через год-полтора намечались первые пуски.

Затем Владимир Николаевич представил свою новую идею — баллистическую боевую головку, способную попасть в точку. Он считал, что если обеспечить точное целеуказание, то для уничтожения надводных кораблей противника вместо дорогостоящих стай подводных лодок, каждую минуту рискующих быть потопленными, можно использовать модификацию УР-200. Он и название придумал: управляемая баллистическая головка, сокращенно УБ. В космосе за счет управляющих реактивных импульсов, а когда воздух станет поплотнее — аэродинамического качества, — переваливаясь с боку на бок, она должна была с высокой точностью выйти на цель. УБ явилась как бы логическим завершением линии крьшатых ракет береговой обороны, поражающих противника в океане со все большего расстояния. Теперь уже цели не удастся укрыться не только на противоположном краю Черного моря, но и в далях Тихого океана. Это было первое на моей памяти упоминание о возможности создания боеголовки индивидуального наведения и в более сложном, чем принято сейчас, исполнении.

Предложение военные восприняли настороженно. Первым задал вопрос адмирал Горшков. Его интересовало, к какому роду войск отойдут подобные противокорабельные системы со стартовыми позициями, расположенными в глубине сухопутной территории — военно-морскому флоту или ракетным войскам? Отец ответил за Челомея, сказав, что, по его мнению, это флотская задача.

— Но сегодня заказчиком УР-200 являются ракетные войска, нам трудно влиять на ход разработки, — гнул свое Горшков.

Договорились вернуться к вопросу о разделении сфер влияния позднее, когда реальнее вырисуются технические возможности нового оружия. Пока же предложение одобрили и поручили начать предварительную проработку. Соответствующее постановление правительства не заставило себя ждать, оно вышло через месяц, в марте.

Адмирал Горшков не зря задавал свой вопрос. Не получив ответа на Совете обороны, он не посчитал новый проект до конца своим. Разработка оказалась без хозяина. Ракетные войска пока не жаловали Челомея. А тут такая экзотика. У них было достаточно своих «серьезных» задач стратегического назначения. Пусть авианосцами занимается военно-морской флот. Челомей метался между главнокомандующими, председателями государственных комитетов, министрами, ходил к Козлову. Его вежливо выслушивали, Козлов обещал разобраться и помочь, но ракета так никому и не пришлась ко двору. Держалась она только на поддержке отца. После 1964 года не стало последней опоры, а технические трудности становились все серьезнее. При первой возможности проект прикрыли.