Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Адмирал Горшков не зря задавал свой вопрос. Не получив ответа на Совете обороны, он не посчитал новый проект до конца своим. Разработка оказалась без хозяина. Ракетные войска пока не жаловали Челомея. А тут такая экзотика. У них было достаточно своих «серьезных» задач стратегического назначения. Пусть авианосцами занимается военно-морской флот. Челомей метался между главнокомандующими, председателями государственных комитетов, министрами, ходил к Козлову. Его вежливо выслушивали, Козлов обещал разобраться и помочь, но ракета так никому и не пришлась ко двору. Держалась она только на поддержке отца. После 1964 года не стало последней опоры, а технические трудности становились все серьезнее. При первой возможности проект прикрыли.

После того как придет информация о работах в США над головными частями баллистических ракет индивидуального наведения, УБ возродится, но уже в новом качестве, для стрельбы по наземным целям. С заказчиком проблем не возникло, реализация этой задачи возлагалась на ракетные войска стратегического назначения. Технически все тоже упрощалось, отпадал самый сложный этап наведения на корабль в атмосфере, все маневры завершались сразу после отделения от носителя.

Покончив с рассказом об УБ, Челомей перешел к предложениям по созданию тяжелого носителя.

В качестве ближайшей задачи Владимир Николаевич выбрал спутники-станции. Он предлагал вывести на орбиту тяжелую автоматическую станцию, способную вести наблюдение как за земными, так и за космическими объектами. По мере освоения собирались постепенно заселять ее людьми, усложнять решаемые задачи. Назвали станцию «Алмазом».

Ее проект обретал жизнь только в случае доставки в космос куда более весомых грузов, чем могла вывести на орбиту Р-7. На представленном Совету обороны плакате предлагался проект космического носителя, способного выносить на орбиту полезный груз массой двенадцать тонн. О том, что в ракету закладывается потенциальная возможность почти удвоить нагрузку, Челомей пока умалчивал.

Ракета называлась УР-500. Стартовый вес носителя впечатлял — почти семьсот тонн. На отдельных плакатах представлялись военные аспекты ее применения. УР-500 предлагалось использовать как баллистическую с недавно испытанным зарядом в тридцать мегатонн.

О предложениях Челомея Устинов впервые услышал на Совете. Владимир Николаевич держал их в тайне даже от Дементьева. Дмитрий Федорович сидел мрачнее тучи. Более того, он выступил против. Не то чтобы вообще против, он считал, что неразумно распьшять средства, следует создать мощный кулак и долбить им в одну точку. Под «кулаком», естественно, понимался Королев. Зная прижимистость отца, он рассчитывал на его поддержку. И, наверное, получил бы ее, если бы не история с Р-7 и Р-16. Отец не согласился с Устиновым. По его мнению, здоровая конкуренция шла на пользу дела.

— Где бы мы оказались, если бы послушали Королева и не сделали в боевых ракетах ставку на Янгеля? Королев нас упорно тянул в свою сторону. Он — конструктор, у него свои убеждения, мы же должны мыслить шире. К тому же задачи, поставленные перед Королевым, и то, что предлагается сегодня, не одно и то же, — примерно так говорил отец.

Его поддержал Малиновский. Присутствующие выразили свое отношение одобрительным гулом. Устинов уступил, но не сдался.

После недолгого обсуждения, приняли решение: «пятисотку» делать, товарищам Устинову и Дементьеву оформить необходимые документы. С апреля эта работа приобрела официальный статус. Отношения Челомея и Устинова еще более обострились.

Следующим утром собрались в том же зале. Первым выступал Москаленко. Он сообщил о постановке ускоренными темпами стратегических ракет на боевые позиции. Пока все они оборудуются в наземном варианте. В докладе особо подчеркивалось, что с этого года начинают поступать в войска межконтинентальные ракеты Р-16.

Доклад был долгим и обстоятельным. Я его, естественно, весь не запомнил. Хочу остановиться только на двух моментах.

Москаленко сказал, что сегодняшняя Р-16 не во всем удовлетворяет требованиям современной войны. В первую очередь, из-за времени приведения ее в боевую готовность. Операция за операцией — в результате на подготовку уходило около четверти суток. О каком ответном ударе в случае ракетного нападения можно говорить!

Для сравнения маршал привел данные по устанавливаемой в США межконтинентальной ракете «Минитмен», визави Р-16. Там для осуществления запуска требовалось всего несколько минут.

— Пока мы будем ее вывозить да устанавливать, ни от кого и мокрого места не останется, — патетически воскликнул Москаленко.

Другим серьезным недостатком Р-16 была ее нестойкость к заполняющим баки агрессивным компонентам. Если команда на старт задерживалась, то ракета могла простоять в готовности лишь несколько суток. Затем следовало слить топливо и окислитель и отправить изделие обратно на завод на переборку.

— Твердотопливные «Минитмены», по заявлению американских экспертов, — гнул свое Москаленко, — могут находиться в постоянной готовности годами.

Получалось, что Р-16 — ракета не ответного, а первого удара. Ее можно успешно применять, если заранее знаешь, куда и когда собираешься запустить. Обещание, данное отцу, Янгель выполнить не смог. Ракета получилась несравненно дешевле «семерки», но полностью с кислотой совладать не удалось.

Москаленко заметил, что все претензии они внимательно обсудили с главным конструктором и у того есть предложения по их устранению. Об этом Янгель расскажет в своем докладе.

Дальше главнокомандующий остановился на ситуации, складывающейся вокруг альтернативы Р-16 — королёвской Р-9. Чтобы выдержать конкуренцию, Королев предпринял героические усилия. За счет снижения температуры кислорода и использования глубокого вакуума в системе теплоизоляции его подземных хранилищ, из которых по тревоге должна заправляться ракета, потери от испарения уменьшились в пятьсот раз. Уменьшились, но не прекратились. Если старт почему-то задерживался, то заправленную ракету требовалось постоянно подпитывать кислородом. В закупоренных шахтах перенасыщенная кислородом атмосфера становилась серьезным источником неприятностей.

В следующем, 1963 году 24 октября, зловеще день в день совпав с аварией 1960 года янгелевской Р-16, произошел пожар в экспериментальной шахте Р-9. Причиной послужила небрежность в обращении с электричеством в насыщенной кислородом атмосфере. Солдат выворачивал лампочку, проскочила искра. В обычных условиях ничего страшного, а тут удар, вспыхнуло все, даже то, что, казалось, не должно гореть. С трудом удалось локализовать пламя, задраив бронированные люки. Шесть человек, находившихся в воспламенившемся отсеке, погибли. Неприятности этим не ограничивались. Почти при каждом пуске в ракете обнаруживались неполадки.