Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Вот только уходить с пустыми руками… Зря, что ли, сюда в холод спускались?

— Красное вино и свининка просто созданы для того, чтобы дополнять друг друга, — как бы невзначай обронила я.

Паулина, сообразительная душа, тут же ринулась к буфету, отчего у Фрисо в нервном тике задергались оба глаза. Мне стало по-человечески жаль беднягу, и я поспешила изменить траекторию движения наины.

— А почему бы не продегустировать что-нибудь из того угла? Как насчет разнообразия? Если его не может быть в любви, как у мужчин, так пусть оно хотя бы будет в вине. Вон та бутылочка тысяча шестьсот какого-то там года кажется вполне интересной.

Объем у нее интересный, литра полтора — не меньше.

— Но ведь мы, а особенно я, достойны только самого лучшего, — остановившись на полпути, надула губы первая наина.

Невесты со второй по четвертую дружно закатили глаза, а я вкрадчиво произнесла:

— Нас с детства лишают выбора. Указывают, что нам делать и как жить. За кого замуж, в конце концов, выходить! Все и всегда везде одинаковое. Поэтому лично я за разное вино из разных шкафов и…

— Ты уже выбирала, Паулина. Теперь наша очередь выбирать! — перебила меня Марлен. Легким поворотом бедра оттеснив соперницу в сторону, она схватила полуторалитровую бутыль, на которую я положила глаз.

— А теперь можно идти? — с надеждой спросил дворецкий.

— Можно и даже нужно, пока мы тут все не окоченели, — обрадовала его я.

Мы вернулись в столовую и, как только слуги разложили по тарелкам безумно вкусно пахнущие кусочки свинины, с жадностью набросились на еду.

Наины, не привыкшие к вечерним посиделкам за бокальчиком чего-нибудь крепкого, захмелели почти мгновенно. Одель не переставая хихикала, Марлен налегала на поросенка, а Винси не замолкала ни на мгновение, рассказывая о себе и своей жизни. Шутила, смеялась, в общем, вела себя как душа компании. Полька ее, правда, то и дело перебивала, стремясь перетянуть внимание на себя, но Винсенсия успешно делала вид, что не слышит ее и не замечает, и продолжала с упоением рассказывать.

За ужином я узнала еще об одной традиции, существовавшей во всех королевствах Шареса без исключения. Взойти на престол мог только неженатый хальдаг не старше сорока, а точнее, его женитьба должна была совпасть с днем его коронации. Вот как-то так. Если Истинный обзаводился семьей до того, как нынешний правитель принимал решение уйти на покой или внезапно умирал, он уже не мог заявить права на трон, на благо которого служил всю жизнь. Именно потому большинство хальдагов тянули до последнего и женились уже после того, как справляли сорокалетие.

Несколько невест им требовались для того, чтобы подобрать для себя идеальную пару. Свою вторую половинку, с которой они заживут долго и счастливо. Ну и дублершу этой самой половинки заодно выбрать, асави. Так сказать, на всякий пожарный. Почему именно пять наин — вот тут я не очень разобралась. Вроде бы на Шаресе это число считалось священным, а может, так решила левая пятка их богини. В общем, так у них и повелось с давних пор: хальдаг выбирал себе пять невест, две из которых впоследствии становились женами (любимой и запасной). Остальные девушки получали от Стального лорда щедрые откупные и его пожизненное покровительство.

Вроде бы иметь в покровителях Истинного в этом мире считалось престижным.

Со своими женами и асави во время брачного ритуала хальдаги делились жизненной силой, чтобы их избранницы долгие годы оставались здоровыми и молодыми.

Как по мне, так это единственный бонус для асави — не бояться старости. Хотя… тут еще с какой стороны посмотреть. Прожить больше сотни лет в доме мужчины, которому ты понадобишься только в случае смерти его любимой половины… Есть в этом что-то мазохистское.

Но, может, я чего-то не понимаю в этой жизни?

— Интересно, а какие они, наины других хальдагов? — спросила румяная Одель, уплетая уже второй кусок торта.

Я тем временем успешно расправлялась с первым, но чувствовала, что в меня и добавка с легкостью влезет.

Готовили в доме де Горта отменно, и вино у него тоже ничего так. Вот это, я понимаю, бонус! Куда приятней и значимей, чем долгая и унылая жизнь на вторых ролях.

— Завтра узнаем, — ковыряя вилкой нежнейший бисквит, ответила Марлен.

Потянувшись за ничего так «бонусом», я плеснула его в бокал четвертой наины, за что удостоилась от нее некоего подобия улыбки.

— Спасибо, Ли.

— И мне, и мне, — пьяно захихикала Винси.

— Какой приятный выдался вечер. — Одель сладко потянулась. — Знаешь, Ли, я даже рада, что ты к нам присоединилась.

— Надолго ли? — хмыкнула Паулина. — После того как его всемогущество узнает, на что ты нас сегодня подбила…

Только я решила, что из де Морсан еще получится сделать человека, как она снова незаметно стала стервью. Даже алкоголь не сделал ее добрее.

Ответить я не успела, вместо меня это сделала ле Фэй:

— Во-первых, тебя даже подбивать не пришлось, ты сама с готовностью вызвалась пробовать вино. Да еще какое! Во-вторых, герцог только утром говорил, что никуда Филиппа от нас не денется. В противном случае он потеряет возможность участвовать в Беспощадной охоте, а каждая из нас — шанс стать Платиновой королевой.

— Понятное дело, что не денется, — проворчала Паучиха, серея лицом, а потом добавила с мстительной улыбкой: — Но ведь наказать ее за дерзкое поведение он может. Еще как может!

— С тобой за компанию, дорогая, — отсалютовала я стерве бокалом.

И это стало последним, что успела сделать, потому что в тот самый момент двери в столовую распахнулись, и на пороге показался… К счастью, не герцог, а какая-то незнакомая бабища, за широкой спиной которой маячил доходяга Фрисо. По сравнению с бой-бабой дворецкий казался еще меньше ростом и уже в объемах. Этакий кузнечик на длинных тонких ножках.

Дама окинула нас таким взглядом, что мне тут же захотелось спрятать бутылку под камчатую скатерть. Одель испуганно икнула и, покраснев еще больше, прижала руки к лицу. Винсенсия тяжело вздохнула, Марлен привычно насупилась.

А Паулина, не теряя времени, начала действовать.

— Ох, госпожа Магрета, это все Филиппа! — бросилась к тетке наина. — Это она забила нам головы глупостями, и нам очень-очень стыдно, что все так вышло. Правда, леди?

Леди молчали, покаянно потупив взгляды.

— Мы больше так не будем. — Паулина пустила слезу и, патетично вздохнув, смахнула ее кончиками пальцев.

И все-таки как играет, как играет! Мне бы хоть толику ее таланта, чтобы запихнуть свой независимый характер куда подальше и не привлекать к себе внимания.

Закончив сканировать нас взглядом и при этом никак не отреагировав на «раскаяния» первой невесты, Магрета пробасила:

— Уже поздно, леди, а у вас завтра насыщенный день. Отправляйтесь к себе.

— Кто это? — шепотом спросила я у Марлен, когда мы гуськом двинулись к выходу.

— Кормилица его всемогущества. Говорят, в отсутствие хозяина она здесь всем заправляет. Служанки ее боятся.

И наины, похоже, тоже. По крайней мере, вид у кормилицы был грозный, даже меня пробрало. И в голосе звучали такие рокочущие нотки, что хотелось спрятаться за ближайшую штору или мимикрировать под темные, с серебряными завитушками обои.

Куда там до нее де Горту.

— Леди Адельвейн, я вас провожу.

И, прежде чем я успела издать хотя бы звук, кормилица подхватила меня под белую рученьку и потащила к лестнице.

Пока поднимались, Магрета бормотала:

— Его всемогущество любит порядок, всегда и во всем, и я помогаю поддерживать его в доме. То, что вы сегодня устроили… Надеюсь, этого больше не повторится, леди Адельвейн.

Как это не повторится? А чем я здесь, позвольте спросить, буду лечиться?!

Вслух я ничего не сказала, вовремя вспомнив, что я временно не Лиза Власова, а воспитанница религиозного пансиона мышка Филиппа.

— Его всемогущество может вернуться в любую минуту, а вас еще нужно подготовить.