Подвиг. 1941—1945 - Вениамин Белобородов

— Значит, расстаемся, Лука? — говорит он.

Шли по Ильменю на маленьком пароходике, борта которого обложены мешками с песком. С западного берега тянулись огненные трассы, изредка впереди и позади суденышка вихрились разрывы снарядов. Но пароходик спокойно печатал свои шаги в юго-восточном направлении. Им командовал пожилой капитан в форме лейтенанта: видно, звание ему только что присвоили. Когда вошли в устье реки Полисть, он снял фуражку и совсем «по-граждански» сказал:

— Ну вот и приехали.

Враг яростно рвется на восток, к Валдайской возвышенности, чтобы рассечь линию обороны нашего фронта, вырваться на оперативный простор, а там развернуть танковые и механизированные стрелковые соединения на Ленинград и Москву. Бойцы и командиры бьются с фашистами до последнего дыхания. По показаниям пленных, только за один день на подступах к Старой Руссе подразделения нашего 645-го стрелкового полка уничтожили четыре роты противника.

Мне как инструктору политотдела армии дано задание проверить состояние политической работы среди молодых воинов в подразделениях 202-й стрелковой дивизии. Найти командный пункт дивизии было не просто, так как наши войска с тяжелыми боями непрерывно отходили. Мне предстояло пересечь всю Старую Руссу и выйти на ее северо-западную окраину. В городе пожары. Разрушены десятки красивых старинных зданий. Деревья со срезанными снарядами кронами. После авиационных налетов выведен из строя водопровод. Стоит невыносимая августовская жара. Жарко от солнца, жарко от пожаров. Ужасно хочется пить…

К исходу дня добрался до командного пункта дивизии. Представился командиру дивизии Серафиму Григорьевичу Штыкову и комиссару Степану Фомичу Хвалею. Оба заслуженные воины. Штыков — коренастый, среднего роста, русоволосый — кадровый военный, участвовал в разгроме белофиннов, за что был награжден орденом Красного Знамени. Под стать ему и Хвалей. Выходец из бедной крестьянской семьи, он начал службу в Красной Армии еще в 1922 году. Вместе со Штыковым до войны служил в Прибалтийском военном округе. Командир и комиссар понимают друг друга с полуслова. Бой идет в двух километрах от командного пункта. Позиции заволокло пылью и дымом. У наших окопов с танков высаживаются десантники — немецкие автоматчики. Кое-где им удается просочиться через линию обороны. В отражении их атаки принимал участие и я. Когда бой стих, ко мне подошел высокий стройный политрук.

— Сухих, — отрекомендовался он, — помощник начальника политотдела дивизии по комсомолу. Приказано проводить вас в резерв 645-го стрелкового полка. Там у нас самая зеленая молодежь. Но немцы жмут, и придется скоро вводить их в бой.

Рядом с командным пунктом разорвались снаряды. Кто-то застонал.

— Засекли фашисты, придется передислоцироваться, — сказал начальник артиллерии дивизии Ф. Т. Дахновский. Он только что вернулся с передовой, и гимнастерка была порвана, на щеке запеклась кровь. Я вспомнил о встрече с ним ночью 2 августа, когда 652-й артиллерийский полк, расстреляв все снаряды, снялся с позиций и отошел к окраине города.

Тогда Дахновский стоял возле машины и спокойно отдавал распоряжения. Неподалеку разорвался снаряд, люди шарахнулись, но полковник оставался на месте. Накануне, в районе станции Тулебля артиллеристы под его командованием нанесли такой мощный удар по двигающимся колоннам противника, что они даже не успели развернуться в боевой порядок. Противник потерял двадцать танков, свыше семидесяти автомашин, сотни солдат и офицеров.

Мне рассказывали про героизм и храбрость многих старших начальников. Член Военного Совета армии И. В. Зуев, проскочив через мост, охваченный пламенем, остановил отступавшую батарею и приказал развернуть орудия в сторону врага. Бойцы стали прямой наводкой расстреливать фашистов. Собрав свободных красноармейцев, он лично повел их в атаку.

Боевой подготовкой в резерве руководил политрук Александр Галич. Накануне он был дважды ранен, но не покинул поле боя. А когда убили командира взвода, возглавил бойцов и повел их в атаку. Насилу его удалось отправить в санбат. Но он не остался там — вместе с одним из строевых командиров стал руководить боевой подготовкой молодых бойцов.

Пробираться в расположение подразделений резерва надо было назад, через весь город. Улицы простреливаются снарядами. Двигаемся перебежками. В одном месте натолкнулись с Сухих на немецких автоматчиков, уже просочившихся в город. Отстреливаясь, отступили в переулок, где увидели человек пятнадцать бойцов, спокойно закусывающих. Им пришлось прервать обед. Вместе с ними бросились на перехват немецких автоматчиков.

Затем мы продолжали свой путь. Галич встретил нас радостными возгласами.

— Ну как там наши, держатся? — спрашивал он Сухих.

— Тяжело, но стоим. Здорово ребята из батальона Кожурова отличились. Несколько танков подбили. Готовь, Саша, парней. Вот политрук Козлов из политотдела армии, он побеседует с ними.

Бойцы плотным кольцом окружают нас. Загорелые лица, выцветшие гимнастерки. Мне известно, что среди них много молодых рабочих, комсомольцев, добровольно ушедших в армию.

Завязалась беседа. Рассказал о положении дел на участке нашего фронта, о мужестве бойцов и командиров. О предстоящих тяжелых боях. Интересуюсь, нет ли кого с Урала.

— Вчера одного челябинца Мишу Борисова на фронтовые курсы младших лейтенантов направили. Правда, он не из самого города, а из Копейска. Там, рассказывал, угольные шахты. Он только что закончил школу-десятилетку. Уже побывал в боях, — смелый парень. (Сейчас полковник М. И. Борисов — старший преподаватель Военной академии Генерального штаба Советской Армии. Имеет 14 боевых наград. — Прим. автора).

— В бою не были?

— Кто был, а кто еще нет. Я сам из Горького, месяц назад взяли в армию. В резерве неделю. Когда же в бой?

— А не страшно?

— Да ведь война, товарищ политрук.

…Долго еще продолжался оживленный разговор. Воины были настроены по-боевому, рвались в бой с ненавистным врагом.

Разведчики, побывавшие в селе Взвад, что на берегу озера Ильмень, донесли командованию: крестьяне просят прислать бойцов для обуздания предателей, от рук которых погибло несколько раненых бойцов и командиров.

Об этом я узнал, когда меня вызвали в политотдел армии. Здесь находились член Военного Совета И. В. Зуев и начальник политотдела М. В. Рудаков. Дивизионный комиссар сказал о предстоящей операции.

На старом, видавшем виды грузовичке добрались до села Тулитова, что на берегу реки Ловать. В условленном месте встретились с двумя партизанами из отряда Федорова. Поехали дальше. Вечереет, становится прохладно. Кутаемся в плащ-накидки. Все напряженно молчат. Остановились на берегу Ильменя. Взвад на противоположном берегу. Туда на разведку послали одного партизана и переодетого в гражданскую одежду бойца.

Почти сутки мы ничего не знали о судьбе товарищей. Отмахиваясь от комаров, батальонный комиссар Матвеев говорит мне:

— Не люблю тишины, она коварна. Лучше открытый бой, там видишь противника в лицо.

Когда над Ильменем снова опустилась тьма, послышался плеск весел. На берег сошли усталые разведчики. Они доложили, что немцев во Взваде нет, они находятся неподалеку, в четырех километрах, в деревне Чертицкое.

— Ну что, товарищи, — обратился к нам Матвеев, — пора переправляться.

Посланные на Парфинский фанерный завод бойцы во главе с одним из партизан пригнали катер. Его уже было затопили, и стоило большого труда, чтобы он вновь обрел плавучесть. Нашли семьдесят литров горючего, к катеру прицепили буксир — большую лодку. Погрузились с двумя пулеметами. Шли на малых оборотах. Километрах в шести от села Взвад остановились у одного из островов.

Матвеев приказал:

— Политрук Козлов и младший лейтенант Косинов, возьмите двух бойцов. Надо установить, не произошло ли в селе каких-либо изменений. Будьте предельно осторожны, вы уже на оккупированной территории. Желаю удачи.

Берег молчал, изредка слышался лай собак. Осторожно подвели лодку к мосткам, заменявшим причал. Мы выскочили на глинистый бугор и залегли. Через пять минут поднялись: засады не было. Пошли узким переулком, заглядывая во дворы. Ничего подозрительного не обнаружили.

Повстречалась девушка с ведрами. Увидев нас, испуганно вскрикнула.

— Не бойтесь, — успокоил я ее. — Мы советские воины. Немцы в селе есть?

— Нет, — ответила она. — Вчера забрали продукты и ушли.

Девушка повела нас к своей подруге-комсомолке, местной учительнице. Та подробно рассказала о положении в деревне. Есть коммунисты и комсомольцы, но они растерялись, не знают, с чего начать борьбу с оккупантами. Я попросил учительницу сообщить им о нашем приходе и назначил место встречи за селом, на берегу озера. Однако в любую минуту во Взваде могли появиться немцы. Поэтому решили так: вызвать с острова остальных участников рейда и закрыть выходы из деревни.