Дневник Мелани Вэйр - Марина Эльденберт

Странная мысль посетила её, когда в их четвертую встречу обнаженный мужчина, сидя в траве, скручивал витой прочный пояс, наматывая его на руку.

– Сделай мне больно, – шепотом произнесла она, касаясь его плеча, успела перехватить недоуменный взгляд и резко добавила, – сейчас!

Ниайре не стала церемониться, направляя его разум, но ожидания её оправдались с лихвой. В каждом хлестком ударе она черпала болезненно-острое наслаждение, каждый грубый рывок внутри заставлял кричать от желания. Животная страсть разгоралась все ярче, и на пике оргазма она впилась зубами в его шею, разрывая горло. Не остановил её даже предсмертный хрип мужчины. Опьяневшая от его крови и от произошедшего, она швырнула тело с утеса прямо в море и долго стояла обнаженная, подставляя разгоряченное тело прохладному ветру. Ниайре смеялась и не могла заставить себя остановиться. В этот миг она чувствовала себя абсолютно и бесконечно свободной, и не было во всей Вселенной существа, способного помешать ей наслаждаться жизнью.

Вернувшись в дом к рассвету, она столкнулась с Дарианом в своих покоях, и не смогла скрыть возбужденного блеска в глазах, полубезумной радости зверя. В душе Ниайре все же терзалась сомнениями, правильно ли поступила – ведь он учил её совершенно иначе. К тому же, это было первое осознанное убийство, глубину которого она не прочувствовала из-за переполнявшей её силы и восторга излишка крови.

– Ты убила, – негромко произнес Дариан, и взгляд темно-синих глаз, чаще внимательный, сейчас был холоден и жесток.

– А что, если и так? – с вызовом произнесла она. – Ты запер меня в темнице собственных идеалов, но я другая!

Ниайре хотела пройти мимо, но под его взглядом замерла, не в силах пошевелиться. Дариан шагнул к ней вплотную, не удерживая, но и не отпуская.

– Я подарил тебе новую жизнь, – произнес он, – не для того, чтобы ты сеяла смерть. Люди уже только и говорят о сирене, очаровавшей одного из них. Тебе повезло, что никто не поверил в его россказни и не додумался проследить.

Ниайре нашла в себе силы кивнуть: никогда прежде он не разговаривал с ней в тоне безразличной отчужденности, даже в его «Довольно», – чувств было в разы больше. Она и сама знала, что ходит по грани, но невозможность быть собой сводила с ума. Ещё сильнее с ума сводило безразличие Дариана, который всегда был так внимателен и добр к ней. Ниайре попыталась поймать его руку в знак примирения, но он стремительно вышел, оставив её наедине с собственным отчаянием.

Тем же днем Дариан уехал, она узнала об этом от прислуги, когда очнулась от забытья. Год без него показался вечностью, а мир сжался до крохотных размеров дома, из которого Ниайре практически не выходила. Сотни раз раскаявшись в содеянном, она мысленно желала только одного: чтобы Дариан вернулся. Памятуя о том, что произошло ночью, Ниайре заперла свою истинную суть на тысячи замков, снова и снова сходила с ума от отчаяния, и не находила ничего лучше, чем рисовать его. Портреты получались живыми и настоящими: она четко выделяла каждый штрих, каждую морщинку в уголках глаз, когда Дариан улыбался, делала акцент на скулах, на длинных пальцах красивых рук. Она любила его, и страшно было думать, что вернется он таким же, как уехал.

Новая встреча была гораздо теплее прощания, и Ниайре наслаждалась воцарившимся миром рядом с дорогим ей мужчиной. Спустя какое-то время они вместе покинули остров и отправились в новое путешествие. Годы шли, менялись страны и окружение, но между ними все оставалось по-прежнему. Теперь Дариан учил её выживать в большом мире, приспосабливаться к стремительно меняющимся эпохам, обстоятельствам, существовать среди людей и при этом сохранять свою особенность в тайне.

------------------------------------------------------------------------------------------------

Когда ей перевалило за полторы сотни лет, случился новый кризис. Странно, что она выдержала так долго. Вынуждена признать, там было во что влюбиться. Высоченный – особенно по сравнению с миниатюрной девушкой, темноволосый, синеглазый и смуглый, он был не только претендентом на первое место в конкурсе Мистер Вселенная – Все Времена. Он вытащил её из лап смерти, подарил целый мир, как бы банально это ни звучало, носился, как с драгоценностью, превыше которой нет ничего на свете.

Его к ней нежное отношение иногда сменялось холодной отчужденностью, но ни разу не перешагнуло грань чего-то более интимного. Хотя и любить себя он не запрещал. Дариан окружал себя красавицами, которым отдавал явное предпочтение. Она же искала утешения с многочисленными мужчинами, секс с которыми был для Ниайре примечателен лишь утолением жажды боли. Со временем приелось и это.

Вы когда-нибудь пробовали постоянно находиться рядом с тем, кого любишь, но не иметь возможности выразить это чувство… ну, вы понимаете? Я рядом с Сэтом провела одну жалкую лекцию и минут двадцать за столиком в кафе, а она с Дарианом – полторы сотни лет. Ужас!

Иными словами, лучше не пробуйте, ни к чему хорошему это не приведет. Только высокодуховным личностям достаточно разводить бабочек в животе и пукать радужными пузырями в присутствии объекта обожания в своей безусловной любви. Ниайре к таковым не относилась, поэтому и хотела чего-то большего, чем невинные объятия в стиле отцовских и дочерних. Все её попытки сблизиться пресекались, но так изящно, что их при всем желании невозможно было истолковать, как откровенный посыл.

Он вообще оказался до дури хитрозадым, этот Дариан. Но если другая на её месте довольствовалась бы присутствием рядом и слепым обожанием до скончания веков, то Ниайре в кошки-мышки играть отказалась. Он был единственным мужчиной, равнодушным к её женским чарам, равно как и к искренней любви, которая удерживала безумие зверя.

Вопрос она поставила прямо, признавшись в своих чувствах. Честное слово, я бы лучше не сказала. Особенно в те времена и устами женщины, которая родилась в заведомом рабстве. Правда, с тех пор прошло много лет, и он упорно убеждал её в том, что она свободна в своем выборе. Дариан во время того разговора много чего сказал. Если честно, лапши на уши хватило бы на самку носорога, а не только на бесконечно одинокую Ниайре, которая хотя и собиралась уйти, внутренне не готова была его оставить. С этого дня все стало ещё серьезнее.

------------------------------------------------------------------------------------------------

– Я люблю тебя, – произнесла Ниайре в тот день, – и безумно благодарна за все, что ты для меня сделал. Но я не хочу и не смогу вечно быть твоей тенью и довольствоваться толиками твоего внимания. Я предлагаю тебе себя: всю, здесь и сейчас. Если для тебя это слишком, то наши пути расходятся.

Сказать это было тяжело, но после сразу стало легче. И как гора с плеч свалилась, когда он протянул руку, и в ярко-синих глазах она увидела ответ. Обнимая его, Ниайре прижалась всем телом – доверяясь безоговорочно и желая остановить время. Никогда раньше они не были столь близки, как в этот момент. Мгновение и правда задержалось, а потом время и вся её жизнь рухнули в бездонную пропасть любви к нему.

----------------------------------------------------------------------------------------

Дариан не отпустил её в тот день, но спокойно приглашал в свою жизнь других женщин. В основном, блондинок. Что до меня – так он был натуральный фетишист. Все его любовницы, которыми он доводил Ниайре до ручки, были светловолосыми, светлокожими, высокими – по отношению к ней, и с маленькой грудью, плюс-минус плоским задом. По мне так скорее минус, чем плюс, но кому как, опять же. Дариану нравилось.

 Ниайре, несмотря на свою миниатюрность, могла похвастаться вполне сформировавшейся фигурой. Поначалу она принимала его походы по блондинкам, как нечто само собой разумеющееся – когда перед тобой вечность, ревновать к смертным просто смешно. Оу, я кажется написала слово «смертные»? Надо запомнить этот день.

Потом этот гад (не могу выразиться иначе, женскую солидарность никто не отменял) вытворил нечто в принципе неудобоваримое. Ниайре стала тайной свидетельницей его разговора с одной из очередных пассий, которой он тоже предлагал бессмертие. Предлагал, надо сказать, в самых прекрасных выражениях.

Не скажу, что я её одобряю, но ту блондинку утром нашли в вонючем канале с оторванной головой. Темперамент, психическая неуравновешенность и долгое следование правилам и заповедям Дариана – исключительно из уважения к нему, сделали свое дело. Он спровоцировал её на страшный конфликт, назревавший около двух столетий, в том числе внутренний. После случая на утесе, она не убивала людей, это было основным правилом, но память о минувшем по-прежнему жила в ней.

Ниайре отпустила внутренние тормоза, позволив природе и инстинктам впервые за долгое время взять верх. Дело было даже не столько в той блондинке и похождениях Дариана, сколько в звере, которого он запер внутри неё на долгие годы.