Человек из пустыни - Елена Грушковская

Дом был погружён во тьму. Под ногами Джима скрипел снег, когда он шёл к крыльцу, а на ступеньках у него вдруг запищал телефон: пришло сообщение. Джим остановился, чтобы прочитать его.

«Папуля, у меня всё отлично. Говорят, войне скоро конец. Я тоже так думаю. Ничего не бойся, всё будет хорошо. Я тебя люблю».

«Сын жив», — радостно ёкнуло сердце. Но Дитрикс погиб, печально скрипнул под ногами снег. Больше он не закружит его в танце до упаду и не назовёт своим ангелом. Джим постоял немного на крыльце, вытирая набегающие слёзы, потом собрался с духом и позвонил в дверь.

— Кто там? — раздался из динамика голос дворецкого Нокса.

— Джим Райвенн, — ответил Джим.

— Вы к его сиятельству милорду Клуму? — спросил дотошный Нокс.

— Конечно, к кому же ещё? — сказал Джим.

— Боюсь, милорд сейчас не в состоянии кого-либо принять, — сказал Нокс. — У нас горе: полковник Дитмар погиб.

— Нокс, я об этом знаю, — вздохнул Джим. — Именно поэтому я и приехал.

В динамике послышался голос майора Шаллиса:

— Нокс, прекратите валять дурака, впустите Джима. Мы его ждём.

Дверь наконец открылась, и Джим вошёл. В гостиной было темно, и в полумраке он разглядел две фигуры: Нокса и майора Шаллиса. Послышался щелчок каблуков, и фигура майора вытянулась. Джим кивнул, хотя сомневался, что в потёмках тот разглядел его кивок.

— А милорд Дитмар не приехал? — спросил майор Шаллис.

— Он плохо себя почувствовал, — ответил Джим. — Я приехал один. Почему так темно?

— Арделлидис не хочет, чтобы включали свет, — ответил майор Шаллис. — Вот моя рука, пойдёмте наверх.

Он провёл Джима по лестнице в спальню, где горел один светильник на прикроватной тумбочке. Свет озарил фигуру майора Шаллиса, и Джим отметил, что тот заметно изменился с тех пор, как он его в последний раз видел: в его коротко стриженых волосах серебрилось много седины, а один глаз скрывала чёрная пластинка на завязках. Арделлидис лежал на измятой кровати, его великолепные золотые волосы были размётаны по одеялу и подушкам, закрывая его лицо, а рядом сидел его средний сын Ианн, такой же золотоволосый, хорошенький и заплаканный. Джим подошёл к нему и поцеловал его.

— Держись, дорогой.

Потом он склонился над Арделлидисом, откинул волосы с его лица. Арделлидис как будто не почувствовал, у него только чуть дрогнули ресницы. На диванчике был расстелен бело-голубой альтерианский флаг и аккуратно свёрнутый парадный мундир Дитрикса со всеми наградами.

— Тела нет? — шёпотом спросил Джим майора Шаллиса.

Тот покачал головой. Значит, Дитрикса, как и Странника, тоже поглотила Бездна. Арделлидис лежал в объятиях Джима безжизненно, глядя перед собой невидящим взглядом, а майор Шаллис и Ианн хранили скорбное молчание. Что сказать в утешение? Все слова казались фальшивыми и бесполезными, горе было сильнее любых слов. Джим мог бы сказать, что он понимает Арделлидиса, как никто другой, потому что он когда-то пережил точно такую же утрату, но это тоже мало чем могло помочь.

— А что Джеммо? — спросил Джим. — Я его что-то не вижу.

— Его сейчас нет дома, — тихо ответил Ианн. — Он у своего друга и ещё ничего не знает.

— Дорогой, надо с ним связаться и сообщить, — сказал Джим. — Будь добр, если тебе не трудно… Позвони ему, пусть возвращается домой.

Ианн кивнул и вышел. Джим снова умолк, прижимая к груди голову Арделлидиса. Ему вспомнился Новый год.

— Ты знаешь, как Дитрикс однажды подшутил надо мной с милордом Дитмаром? — стал он вспоминать вслух. — Милорд подарил мне живую маркуаду… Когда мы возле неё целовались, Дитрикс с товарищами, среди которых был, кстати, и майор Шаллис, тогда ещё капитан, прятались с другой стороны. Так вот, когда мы с милордом обменивались маркуадовым поцелуем, они чихнули все разом. Майор, вы помните?

Майор Шаллис чуть улыбнулся и кивнул.

— Вы потом нам отомстили, — добавил он. — Я это хорошо помню. Вы ещё отправили Дитрикса к старому лорду Клуму дарить маркуаду. А тот дворецкий шёл мимо с бокалами, кажется…

— Он чихнул по-настоящему, а не в шутку, — улыбнулся Джим. — Что, дворецкий не человек? Ему случилось чихнуть как раз в тот момент, когда Дитрикс целовал его светлость. И впоследствии действительно была свадьба. Не со старым лордом, конечно, а с его очаровательным юным племянником, в которого Дитрикс влюбился всеми печёнками.

— Он так говорит, — пробормотал Арделлидис. — «Клянусь своими печёнками». Я его всегда поправляю, что печёнка бывает одна, но он всё равно так говорит…

Встав с кровати, Арделлидис подошёл к диванчику, на котором лежал на белых и голубых полосах мундир Дитрикса, опустился на колени и обеими руками стал гладить и перебирать награды на мундире.

— Столько наград у моего пушистика… Наверно, даже у генералов столько не бывает. Он такой храбрый! Самый храбрый и самый лучший во Вселенной.

Он говорил о Дитриксе в настоящем времени, как будто тот был жив. Джим перевёл на майора Шаллиса встревоженный взгляд. Тот лишь опустил голову. А Арделлидис продолжал:

— Наш тихоголосый премьер-министр сказал, что война скоро кончится. Что Комитет присылает большущую армию. Может, Дитрикс наконец приедет хотя бы в отпуск? Сколько можно воевать, в конце концов? Маленький Лу его совсем не знает. Но он так на него похож! — Арделлидис обернулся к Джиму и майору Шаллису, улыбаясь. — Уже сейчас это видно. Вылитый пушистик! И носик тот же, и бровки… Нет, в армию он не пойдёт. Ему нечего там делать. Ничего хорошего в этом нет!

Джим подошёл к нему, опустился на колени рядом с ним и осторожно взял его за плечи.

— Дорогой мой… Дитрикса нет. Он не приедет в отпуск. Это ужасно, мой милый, с этим тяжело смириться, но это так. Держись, будь сильным, хотя бы ради Лу.

— Что ты говоришь, — усмехнулся Арделлидис со странным блеском в глазах. — Пушистика нет? Что за чепуха!

Как ни тяжело Джиму было это произносить, он всё же сказал:

— Хороший мой, он погиб. Именно поэтому майор Шаллис сейчас здесь. Он приехал, чтобы лично сообщить тебе об этом и поддержать тебя.

Арделлидис перевёл недоумевающий взгляд на майора Шаллиса.

— Джейго, ты в самом деле приехал, чтобы сказать мне это?