Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков

Ночной постоялец импровизированного отеля завалил первой попавшейся под руку тарой вход в своё временное пристанище. Ложем ему также послужили коробки. Время от времени где-то поблизости раздавался угрюмый рык льва, который кругами ходил вокруг. Однако теперь Борис чувствовал себя в безопасности и комфорте. Отсыревший картон в качестве постели выглядел роскошной периной по сравнению с кишащей насекомыми подстилки леса. Так что Борис снова чувствовал себя почти что пассажиром бизнес-класса. Едва приклонив голову, мужчина практически мгновенно провалился в глубокий сон.

Проснулся Борис от страшного смрада. Открыв глаза и оглядевшись, Нефёдов понял, что оказался волею случая на корабле мертвецов. Странно, почему вчера он ничего не почувствовал! Четыре полуистлевших человеческих трупа в скрюченных позах привалились к бортам кабины. Кого-то из них пришибло сорвавшимися с креплений тяжёлыми ящиками. Но эта была не единственная причина разыгравшейся здесь драмы. Судя по многочисленным пробоинам в фюзеляже, перед падением на землю самолёт попал под ураганный зенитный огонь, возможно, был сбит ракетой.

Какой-то пушистый зверёк, похожий на сурка, с буроватой шёрсткой деловито копошился в брюхе одного из покойников, на костях которого уже почти не осталось плоти. Стоило Борису пошевелиться, и зверёк тут же повернул к нему свою остренькую мордочку. Продолжая что-то жевать, он с интересом принялся рассматривать странного «мертвеца». В умных чёрненьких глазках-бусинках зверька читался немой вопрос: «А ты чего заворочался? В моей продуктовой кладовой это запрещено».

— Нет, брат, уж извини, но я не из этого экипажа.

Человеческий голос спугнул сурка, и он шустро бросился наутёк в сторону пилотской кабины. А Борис продолжал осматривать.

Некоторые коробки и ящики были разбиты и порваны, а их содержимое рассыпано по полу. Самолёт перевозил медикаменты «поля боя», продукты длительного хранения и боеприпасы. Судя по характеру груза, это был обычный транспорт снабжения, без которых любое подразделение, воюющее вдали от своих тылов или же вообще не имеющее таковых, быстро утратит боеспособность.

Вначале Нефёдов решил было, что катастрофа произошла несколько месяцев назад. Свой вывод он сделал на там наблюдении, что через многочисленные дыры в фюзеляже успела прорасти бурная растительность. Да и трупы уже почти превратились в скелеты, на что тоже требовалось время. Однако оказалось, что незнакомый с местными условиями «аналитик» недооценил скорость, с которой местная природа абсорбирует всё, что попадает в неё извне. Подняв валявшуюся на полу отсыревшую пачку сигарет, Борис с удивлением прочитал на маркировке, что она изготовлена всего три недели назад в Германии…

В небольшом тамбуре позади кабины, который выполнял функцию камбуза и гардероба, висела добротная куртка одного из пилотов с яркой нашивкой на рукаве с изображением оскаленного человеческого черепа в старомодном лётном шлеме. По злой иронии судьбы обладатель куртки в точности повторил судьбу изображённого на эмблеме лётчика.

Оба пилота находились на своих местах. При появлении Бориса из пустой глазницы оскаленного черепа одного из них выползло крупное насекомое, похожее на чёрного таракана. Пошевелив на пришельца длинными усами, тараканище юркнул обратно.

Судя по разбитым лобовым стёклам, изувеченным приборным панелям и многочисленным бурым следам крови на стенах, за несколько секунд до падения самолёта по кабине пронёсся настоящий стальной шквал. Положение же штурвалов, педалей, рычагов управления двигателями и показания приборов указывали на то, что, скорее всего, самолёт уже шёл на посадку, когда внезапно напоролся на засаду. Притаившийся под густой кроной леса снайпер свой шанс не упустил…

По сделанным наблюдениям можно было также предположить, что где-то неподалёку находится аэродром, на котором, возможно, до сих пор ничего не знают о судьбе пропавшего крылатого транспортника. Как теперь уже Борис знал, джунгли умеют надёжно скрывать следы преступлений и разыгравшихся над ними трагедий…

Ещё в Москве от преподавателей курсов ГРУ Борис слышал, что место, куда он попал, работающие здесь пилоты прозвали «Бермудским треугольником». Только за последний год, по некоторым оценкам, здесь исчезло не менее полусотни самолётов и вертолётов, не считая тех контрабандистских «бортов», что взлетали с тайных площадок и нигде не регистрировались.

В небе над этим районом проходила пресловутая воздушная «линия смерти», которую президент самопровозглашённой «Демократической всеафриканской республики» Морган-Зубери Арройя символически «прочертил» для пилотов ООН и наёмных экипажей, снабжающих всем необходимым его многочисленных противников внутри страны. Вопреки резолюции Совета Безопасности Организации Объединённых Наций о введении международного эмбарго на поставку вооружений в охваченную гражданской войной страну, в последние годы было организовано множество нелегальных «воздушных мостов». По ним заинтересованные в получении своего куска жирного пирога соседние африканские государства регулярно перебрасывали боевикам из дружеских группировок всё необходимое в обмен на алмазы и обещания будущих преференций алжирским, нигерийским, суданским и египетским компаниям после захвата повстанцами власти в стране.

Всё дело в том, что, несмотря на ужасающую нищету, в которой жила большая часть населения страны, территория «Демократической всеафриканской республики» была чрезвычайно богата на всевозможные полезные ископаемые. В некоторых провинциях алмазы залегали на глубине полуметра. Вдобавок к этому в стране имелись многочисленные плантации коки, урожаи с которых можно было выгодно продать только за границей.

Ожесточённая межклановая борьба за контроль над алмазными, урановыми и нефтегазовыми месторождениями велась уже тридцать лет. Так что лидеры некоторых противостоящих Арройе повстанческих армий были достаточно богаты, чтобы закупать за границей всё необходимое. Вопрос часто упирался лишь в отсутствие в стране собственных авиационных кадров и техники.

Свои тайные воздушные тропы для вывоза добываемых ценностей на мировые рынки и доставку обратно всего необходимого для продолжения борьбы за территории, естественно, имелись и у самого главы государства. После того как Арройя наладил отношения с американцами, подставные авиакомпании ЦРУ, такие как «Air America», «Southern Air Transport», «Air Africa», начали тайную переброску грузов в Морганбург, ибо в распоряжении президента разорённой войной страны не осталось ни одного нефтеперегонного завода (если не считать контролируемых местными князьками и полевыми командирами «самоварных» нефтеперерабатывающих заводиков, производящих низкокачественный самопальный бензин), ни одной патронной фабрики. Но за самолётами центральной власти в свою очередь охотились повстанцы. Так что цэрэушные пилоты не слишком часто совершали опасные рейсы, требуя от своих боссов тройной надбавки за риск.

Неудивительно, что профессиональные лётчики были в этой стране на вес золота, точнее, на вес алмазов. Что и привлекало в этот регион наёмников со всего мира.

Пилоты, техники и самолёты были нужны всем — и центральному режиму страны, и лидерам крупных антиправительственных формирований, которые часто затевали между собой ожесточенную грызню.

Авантюристы из Европы и Штатов представляли собой самую боеспособную часть армии Арройи. Фактически только на их штыках держался его режим. Местная же армия, за исключением небольших элитарных подразделений спецназа, так называемых «охотничьих команд» и гвардейских частей из личной охраны президента, представляла собой неграмотный, плохо вооружённый сброд. Чтобы заставить местных солдат идти в бой, их командиры часто были вынуждены приглашать колдунов, которые проводили обряды заговора от пуль. Впрочем, и этой магии в лучшем случае хватало на один-два боя, после чего вновь начиналось повальное дезертирство.

Так что Борис с его легендой профессионального «пса войны» вполне должен был прийтись ко двору. Главное теперь было добраться до точки назначения.

Своё ночное убежище Нефёдов покинул в совсем другом настроении, нежели в котором попал сюда накануне. С наступлением дня джунгли уже не казались такими враждебными. Давшие ему приют технологические руины при свете солнца выглядели вполне живописно. Опутанные лианами, привлекающие для гнездования разноцветных райских птиц останки самолёта выглядели даже вполне романтично. Если бы не резкий запах ещё не абсорбированного до конца почвой керосина можно было сказать, что искорёженное железо гармонично вписалось в окружающий пейзаж, сделавшись полноценной частью леса.

Висящая теперь на ремне кобура с двенадцатизарядным кольтом придавала путнику уверенности. Путь себе Борис расчищал мачете, а ориентировался по карте и компасу. Правда, карта была авиационная, не слишком подходящая для наземной ориентировки. Но за неимением лучшей и такая подмога оказалась весьма кстати. Благодаря приобретённой экипировке и вновь вспомнившей о нём Фортуне всего через два часа Борис вышел к пограничному знаку.