Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

тот самый строгий тон. Который исключительно наш. Как у большого руководителя в кино. Который все знает лучше всех и любого может того… На путь истинный.

– А что – не так?

– Да так все, так. Только ничего хорошего! Чем купить готовое, доведенное, без сюрпризов, будем спешно свое лепить. На коленке, либо целое производство устраивать! Мельчить и растекаться мыслию по древу. Лишь бы свое!

– Ты знаешь, чего я терпеть не могу в грамматике?

– Знаю. Китайскую грамоту, как таковую.

– … В грамматике я терпеть не могу, – не обращая внимания на дешевые выпады гнул свое Гельветов, – сослагательное наклонение. Бы. А в данном случае я вижу перед собой очередной приступ карманного бунта. Хорошо бы закупа-ать! Плохо, что деваться пока что некуда! Надо вести так, чтоб не было – отдельного производства. Опосля, как устаканится, – но надо. А программы как, ты еще жаловался?

– Пишут ребята, чай не бог весть что. Только мы для гарантии и вражьи добыли. Опробированные.

– Одобряю. А пощупать когда?

– Знаешь, что? Пошли сейчас. У меня, понимаешь, терпенья не хватило…

– Вольно. Не шуми, я тут не для этого. Вон товарищ хочет с пилотами поговорить…

– Есть. Собрать людей в классе?

– Отставить. Мне все как раз не нужны. Двух лучших, сюда, и без шума. Только – слышишь? Чтоб по-настоящему лучших, а не по анкете. Товарищу некогда говорить с кем попало…

– Есть без шума, двух лучших, сюда.

– Товарищ генерал-майор! Гвардии майор Гладилин по вашему приказанию прибыл!

– Товарищ генерал-майор! Гвардии майор Магомедов по вашему приказанию прибыл!

– Вольно. Только вы не ко мне. С вами товарищ желает побеседовать. Без меня, – по лицу генерала проскользнула мимолетная, злая усмешка, – мне при разговоре присутствовать не положено.

Он добродушно хохотнул, намекая, что пошутил, гость, – седоватый мужчина в дорогом сером плаще улыбаясь, закивал головой, гвардии майоры позволили себе вежливо, строго в пропорцию улыбнуться.

Он поглядел на офицеров. Действительно разные, они и впрямь были до чрезвычайности похожи. Одинаково среднего роста, крепкого, но тоже среднего телосложения. Одинаково флегматичные с виду, держатся без малейшего напряжения. Даже аккуратные лысинки на черной и темно-русой головах – одинаковые. Люди, знающие себе цену перед лицом какого угодно начальства. Потому что они – умеют, и в любой момент могут это показать, а начальство – еще неизвестно. Хорошие мужики. Генерал-лейтенанту, доктору технических наук, дважды герою труда, дважды Лауреату они, в общем, понравились. Вздохнув, он начал со слов вполне бессмысленных:

– Вот что, орлы, все, что вы мне скажете, дальше меня никуда не пойдет. Так что говорите, как есть…

Бессмысленных, – потому что ничего не даст. Привычка в любом случае держать свои мысли при себе давным-давно уже стала второй натурой майоров, которые с лысиной. Для некоторых мыслей у них просто-напросто нет подходящих слов в лексиконе, их они начальству высказать просто-напросто не могут. Друг другу – может быть, с применением жестов и неуставной лексики, а ему – нет. И он сам себе – может, таким же, как он сам, спьяну – может, а начальству – нет. Потому что у него тоже есть начальство, которому тоже надо докладывать на особом языке, специально выдуманном … Не для того, чтобы скрыть свое мнение, – не дай бог! – а для того чтобы выразить его в такой форме, которая вроде бы и то же самое делает простительным. Вроде бы как не противоречащим линии Партии. Гос-споди! Да не психолог же я! Не шифровальщик Генштаба. Обыкновенный же (ну, – не вполне) авиаконструктор! А – никуда без Процедуры. Так что приходится начинать с бессмысленных слов, зная, что они в конечном итоге бессмысленны. Ладно, попробуем по-другому.

– Как вам "двадцать третий"?

А они, – молодцы, – отвечать не спешат, они – по опыту знают, что мысль изреченная есть ложь, они постараются повести дело так, чтобы высказать все, не сказав ничего. Они даже не переглядываются, они ведут так, что кажется будто переглядываются все-таки, умело создают такое впечатление. Тем более, что он для них, – не разбери – кто, не поймешь откуда, а следовательно – фигура непредсказуемая. Наконец, один из них, который Гладилин, осторожно говорит:

– Да ничего вроде, товарищ…

– Товарищ Степанов. Это будет самое правильное.

– Машина как машина, товарищ Степанов.

Он осторожно вздохнул, и перешел к осуществлению своего плана беседы. Тут он был, что называется, в своей стихии, и о технических подробностях мог говорить, сколько угодно. И результат получился ожидаемый: в общем – просто ничего, а в частностях – уже ничего хорошего. Ну, – почти ничего. Большого восторга по отношению к отечественной технике нет. Попробовал проверить свое впечатление, поговорив о других машинах, потому что профессионал – он никогда и ничем до конца доволен не бывает, так что в ходе этого неторопливого, вроде бы беспредметного трепа ему хотелось уловить различия в степени и нюансах этого неизбежного недовольства. И нет нужды, к какому поколению относится машина, ее, с поправкой на это, все равно похвалят, если это была машина хорошая. Поговорили о модификациях, о БРЭО, и каждый раз, каждый раз возникала эта самая пауза перед ответом, когда вопрос ставился "в общем". Как его ставит Начальство. Не военное, не техническое, не финансовое и не территориальное, а особливое, только Родине присущее явление природы, – "Начальство Вообще". Заказчики дальних, тяжелых, сверхскоростных пикирующих бомбардировщиков. Знатоки самых перспективных направлений в биологии, агрономии, теории управления, поэзии, физике, спорте, баллистике и лингвистике, причем во всем этом – одновременно.

Так, например, выяснилось, что "двадцать первый" ругают в существенно другой манере, нежели "двадцать третий", включая даже и модификации, – и прочие столь же информативные вещи. И действительно, – сами по себе слова были не так уж важны в ходе общения единомышленников, бывших к тому же истинными мастерами Искусства Жить Тут. Не для того затевалось. В завершение общения, с трудом преодолев мучительную неловкость, товарищ Степанов, который вовсе не был Степановым, задал коронный вопрос:

– А вот какой, какой истребитель вы хотите? Если помечтать?