Страна «гирин герен» - Юрий Долетов

Погонщики стали наперебой предлагать привезенные ими от маджеми изделия из «марокканской кожи». Купля-продажа закончилась быстро. Пока два проворных помощника бизнесмена укладывали товар в грузовик, я разговорился с ним.

У Алекана Шира дело поставлено на широкую ногу. Во многих крупных городах Западной Африки у него есть компаньоны, которым он поставляет из Кано «мэрокоу» на рейсовых самолетах. Накладно? Нисколько! Товар из «мэрокоу» в рекламе не нуждается, его с руками рвут, платят большие деньги…

Вернувшись в Лагос, я встретился с Реми Илори.

— Ты вроде собирался спорить, — сказал он, прищурившись.

Я молча показал Реми Илори сувенир — кусок «мэрокоу», тот, что дал мне в Сокото маджеми Умару Суле.

Сверкающее сердце «Гирин герен»

С наступлением темноты вдоль Марины — набережной улицы Лагоса зажигаются прямоугольные фонари, на серых глыбах небоскребов вспыхивают разноцветные огни неоновой рекламы. Ритм жизни города в это время меняется. Люди уже не спешат по-дневному, а прогуливаются, рассматривая ярко освещенные витрины магазинов, или любуются гаванью, откуда налетает свежий бриз.

Было время, когда Марина, как и вся нигерийская столица, не знала электричества и с заходом солнца погружалась в темноту, становилась безлюдной. Однажды по Лагосу растеклась новость: в трехэтажном белокаменном доме на Марине, где жил английский генерал-губернатор, вспыхнет невиданный свет. Нигерийцы, до этого обходившие стороной резиденцию колониального правителя, не выдержали, снедаемые любопытством, поддались искушению. Перед домом и в ближайших переулках кокосу негде было упасть.

В назначенный сумеречный час в здании неподалеку от резиденции, словно тамтам, застучал движок. И диво! Тьма раздвинулась: в доме и над зеленым, подстриженным под бобрик газоном зажглись стеклянные пузыри — электрические лампочки.

По случаю столь важного события правитель произнес спич. Смысл выспренней речи сводился к тому, что 1896 год, когда в Нигерии появилось электричество, навсегда войдет в ее историю: новый свет принесет нигерийцам «благоденствие и процветание».

Затем лагосцам разрешили осмотреть электростанцию. В кирпичном здании пыхтела немыслимого вида машина Она уперлась массивными, как у слона, чугунными ногами в кафельный пол, скрывающий фундамент, и была оплетена желтыми латунными трубками. Пояснения давал белобрысый англичанин-механик. Электрический ток образуется вот в этом бочонке — генераторе. Его крутит работающий на мазуте двигатель внутреннего сгорания мощностью в сто лошадиных сил.

Показ был недолгим. Генерал-губернатор, желая отметить «историческое событие», устраивал прием, и чернь попросили удалиться.

У колониальных властей имелось предостаточно времени, чтобы подкрепить свое обещание о «благоденствии и процветании» нигерийцев делами. Но этого не последовало. Электростанция подавала ток лишь в резиденцию английского правителя и в дома колониальных чиновников, а трудовая Нигерия еще немало лет прозябала при свечах и коптилках на пальмовом масле.

Об этой электростанции, которую можно увидеть теперь только на фотографиях (со временем она была списана по старости), я вспомнил на плотине Каинджи ГЭС, остановившей вольный бег Нигера в среднем течении. На торце гуляет ветер, парусит одежду. По одну сторону бетонный откос круто, как горное ущелье, уходит вниз к отделанному светлой керамикой зданию электростанции. По другую — метрах в двухстах от него, у левого края плотины, если стать лицом по течению реки, — из-под четырех ворот-створов с ревом вырываются потоки воды. Название «Каинджи» электростанция получила от скалистого острова. Северная его часть ушла под воду, на южной врос машинный зал. В гиды мне определили Суле Когуна, подвижного худощавого инженера-электрика средних лет. Он выпускник одного из национальных университетов. Работает тут вместе с другими 120 нигерийскими инженерами и техниками, прошедшими курсы электриков, уже несколько лет. Суле Когуна стоит на «замерах»: под его присмотром пульты с десятками различных приборов, помогающих следить за работой гидроузла. Мой гид рассказывал о Каинджи, и я мысленно сопоставлял два сооружения — то, что было когда-то на Марине, и это, действующее на реке Нигер. Лагосская электростанция явно уступала Каинджи ГЭС. Не только потому, что она была карликовой, а эта — гигант по сравнению с ней. Разница по существу в другом — предназначении…

На площадку перед машинным залом вышел кто-то из операторов, стал призывно махать. Суле Когуна оставил меня на время одного.

По другую сторону на плотину лениво накатывался укрощенный Нигер. Вдали, за черными точками — лодками рыбаков, синяя гладь неуловимо для глаза переходила в небесную лазурь: водохранилище разлилось километров на двадцать в ширину и более ста — в длину.

Я перебирал факты, вычитанные в разное время из книг. На Нигере каждое место напоминает о каком-либо событии…

В полусотне километров от электростанции воды искусственного моря навсегда поглотили небольшой город Буса. Легенда толкует, что несколько столетий назад к правому берегу Нигера после долгих скитаний вышел пилигрим Уору. Там он произнес слово мабуса, что на диалекте его племени означало: «Я устал и нуждаюсь в отдыхе». Уору построил жилище, а со временем там возник городок, названный для краткости Буса.

О Бусе, наверное, никто бы не упоминал. Но городку суждено было обрести историческую известность: он стал местом, где сошлись пути-дороги людей, стремившихся разгадать тайну Нигера.

Это сейчас известно, что река, называемая у истока Джолибой, берет начало на склонах Леоно-Либерийской возвышенности. Оттуда она течет на северо-восток, от Тимбукту делает поворот на восток и затем скатывается в юго-восточном направлении. На географической карте Африки Нигер очертаниями напоминает гору. Сравнение с горой не случайно. Проследить весь его путь было так же сложно и трудно, как покорить какой-либо заоблачный пик.

Одна из великих рек Африки оставалась «белым пятном» на ее картах вплоть до начала XIX века. Ранее от негоциантов и некоторых европейских путешественников доходили сведения, что южнее Сахары есть большая река. В конце XV века от португальских купцов стало известно об устье какой-то реки, которое они обследовали. Позднее разыскали исток. Но никто не мог предположить, что два отстоящих на многие тысячи километров друг от друга места — начало и конец Нигера, ни, тем более, — соединить их в единую водную систему.