Романески - Ален Роб-Грийе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какой-то из видов отеля: это могут быть большие лестницы, снятые камерой сверху. Как во всех предшествующих сценах (танцы и проч., за исключением сцен, происходивших в воображаемом гостиничном номере, ярко освещенном лучами полуденного солнца) на экране царит ночь. Освещение скорее тусклое, как если бы его убавили из-за позднего времени. Там и сям — на ступенях, у балюстрады, в нижнем холле — стоят группы людей (главным образом парочки). План статичный, довольно скоротечный, сопровождаемый случайными и не связанными с изобразительным рядом невнятными звуками: скрипом дверей, дребезжанием звонков и колокольчиков.
Сад. Ночь. X стоит на каменном бордюре бассейна и, слегка наклонясь, глядит в воду. Кругом мелькают чьи-то тени. На X тот же костюм, в каком он был в танцевальном зале. За все время прохождения этого плана X не делает ни одного движения.
План этот сначала идет в полной тишине, разве что слышится негромкий шорох гравия, когда мимо X проходят какие-то люди (тени). Но вот шаги удаляются, полная тишина восстанавливается как раз в тот момент, когда за кадром снова раздается голос X.
Голос X: То были бесконечные стены — всюду, со всех сторон — гладкие, скользкие, без единого выступа — сплошные стены…
Переход наплывом: изображение темнеет, затем светлеет, показывая новую картину. На сей раз это гостиничный коридор с закрытыми дверьми и с номерами комнат на них…
План подвижен: приблизившись к некой перегородке, камера поворачивает и продолжает двигаться своей дорогой, чтобы упереться в еще одну перегородку, отвернуть от нее, и т. д.
Долгое и медленное перемещение камеры продолжается прежним порядком, зигзагами. Путь камеры должен быть крайне осложнен разного рода переходами через колоннады, портики, вестибюли, небольшие лестницы, пересечения коридоров, сами коридоры, прямые и извилистые, и т. д. Впечатление лабиринта усиливают монументальные зеркала, отражающие другие сложные переходы.
Местами встречаются неподвижные, словно истуканы, люди: иногда это дежурные слуги, иногда группки беседующих постояльцев, выглядящих одновременно странными и бесцветными (впрочем, не всегда понятно, что имеется в виду, когда говорят, что у людей странный вид). В упомянутых группах довольно часто присутствует М и лишь изредка А, но камера не задерживается на ней, как и на всех прочих. Что до X, то его там нет!
Камера несколько раз возвращается в одну и ту же точку или показывает одних и тех же людей в разных точках, словно пробуя найти единственный выход с разных подступов.
Во время всего этого блуждания камеры голос X за кадром не прерывается при смене планов.
Голос X: …и также тишина. В этой гостинице я никогда не слыхал, чтобы кто-то повысил голос, — никогда… Беседы всегда ведутся на холостом ходу, как если бы произносимое ничего не значило и не должно было значить, и любая фраза, едва прозвучавшая, умирала, словно убитая морозом… чтобы продолжиться с того же слова, на каком прервалась. Ничего существенного не говорится — все это прежние разговоры и те же голоса из ниоткуда. Прислуга немотствует, игры, естественно, проходят в тишине. Здесь место отдыха, где никаких дел не обсуждают, здесь не плетутся заговоры и никогда не говорят о том, что могло бы подогревать страсти, и повсюду красуются надписи, призывающие хранить молчание.
К этой речи примешиваются чужие слова или обрывки слов и предложений (их можно набрать откуда угодно); поначалу еле слышные, они постепенно набирают громкость и тут же (через одну-две секунды) пропадают. Как это уже нередко бывало, звучат всевозможные шумы: хлопанье дверей, дребезжание звонков и т. д. Разговоры, полагаю, должны слышаться не только при миновании той или иной группы, но в других местах тоже. Иной раз люди могут находиться за стеклом, и тогда зритель не слышит ничего.
Наконец камера приближается к группе, в которой находится X. Группа возникает в глубине декораций, постепенно приближаясь к ней, камера упирается в нее, останавливается, и появляется статичный план, который держится до ухода людей из кадра.
Их всего человека четыре или пять. Они стоят. X держится с краю и чуть позади, хоть и обращен лицом к центру группы. В разговоре он не участвует и только слушает.
Громкость речей, стартовав с нуля, возрастает по мере приближения камеры; но это усиление звука происходит чересчур быстро с точки зрения правдоподобия, и нормальная громкость достигнута задолго до остановки камеры.
персонаж (А): Да, я тоже что-то припоминаю.
персонаж (Б): И все же в это трудно поверить.
персонаж (В): вы сами видели?
персонаж (Г): Нет. Но мне рассказал друг…
персонаж (д): ах вот как… вам рассказали…
Три последние реплики, слышанные ранее, должны быть повторены предельно точно (та же запись).
персонаж (А): но это легко проверить. Метеосводки можно найти в любом бюллетене, помещенном в прессе.
персонаж (Г): Так пойдемте в библиотеку!
Группа распалась. Персонаж (г), находившийся в кадре слева, уходит влево; один из оставшихся следует за ним; трое других скрываются в глубине.
Оставшийся в одиночестве X (справа) сначала безразлично наблюдает за тем, как они уходят, но потом и он поворачивает направо.
Камера тоже смещается вправо, чтобы лучше удержать в центре внимания этого последнего, который, внезапно повернувшись на 90°, оказывается лицом к лицу с А, по всей вероятности, проходившей мимо и его не заметившей (он стоял к ней спиной). X замирает на месте и церемонно кланяется. Но женщина, едва увидев его, непроизвольно отпрянула; потом, овладев собой, остановилась в полушаге. На приветствие мужчины она отвечает небрежным кивком. Не сводя с нее глаз, X начинает говорить. Черты его смягчились, он улыбается и как ни в чем не бывало произносит:
X: Сказать вам, что я только что услышал? В прошлом году в эту пору стоял такой холод, что бассейны покрылись льдом!
Не отвечая на сказанное мужчиной, А продолжает смотреть ему в глаза. Мы видим ее в три четверти оборота и со спины, тогда как его — почти анфас. X улыбается. Оба стоят неподвижно.
Крупным планом лицо А: неподвижное, оно, кажется, несет на себе отпечаток внутренней борьбы с чем-то угрожающим. План короткий. За кадром звучит как всегда уверенный голос X.
Голос X: Однако это могло быть и ошибкой.
Тотчас: X и
