Романески - Ален Роб-Грийе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
X: Но вы всегда держались на расстоянии, словно на пороге, у входа в очень темное или неведомое помещение.
Умолкнув на некоторое время, голос X вновь зазвучит, более решительно и отчетливо.
X: Подойдите.
После недолгого колебания женщина делает шаг, потом другой в его сторону.
Крупным планом лицо А (она по-прежнему в саду), смотрящей прямо в объектив; она неподвижна и напряжена. Звучащий за кадром голос мужчины настаивает.
Голос X: Подойдите ближе.
Далее (тоже крупным планом): X гладит лицо А (мы это уже видели ранее). Они стоят у пьедестала какой-то скульптуры не слишком устойчиво, но не держатся друг за друга.
Впрочем, после ласк X (он нежно обводит пальцами контур ее губ, потом касается бровей и снова губ) она почти без напряжения освобождается от него и произносит.
А: Прошу вас… оставьте меня в покое…
После этого, как и в начале сцены, вновь наступает тишина.
Крупным планом лицо X, огорченное и застывшее; как только оно появилось на экране, раздается его голос, произносящий слова с расстановкой. (Сейчас он звучит в саду, далее мы услышим его в восьми следующих планах. Декорации почти неразличимы.)
X: Опять эти неизбывные стены, коридоры, двери; по другую сторону — другие стены.
Крупным планом лицо А; широко раскрытыми глазами она смотрит в объектив. Женщина слушает голос мужчины за кадром.
Голос X: Вам неведомо, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до вас и снова быть рядом с вами.
Крупным планом лицо X, который вдруг умолк, потом снова заговорил, но уже поспешнее и оживленнее. План должен измениться (на слове «сад») до того, как исчезнет голос мужчины.
X: И вот я привел вас сюда. Вы пытаетесь от меня ускользнуть, и все же вы здесь, в этом саду…
Крупный план слушающей мужчину А; она не произносит ни слова ему в ответ в тишине, которая наступила после того, как X внезапно умолк.
Голос X: …доступная моей руке, доступная моему взгляду, доступная моему голосу, доступная моим пальцам…
Длительное молчание.
Крупным планом лица X, слушающего невидимую А.
Голос А: Кто вы такой?
Крупный план лица А, слушающей незримого X.
Голос X: Вы это знаете.
Крупный план лица X, слушающего невидимую А.
Голос А: Как вас зовут?
Крупный план лица А, слушающей невидимого X.
Голос X: Это не важно.
Последняя реплика, как и три предыдущих, должна быть, словно толстым слоем ваты, окутана тишиной.
План продолжается. Говорит А, сначала как во сне; однако последние слова она почти выкрикивает, повторяя, словно далекое эхо.
А: Это не важно.
После паузы женщина добавляет:
А: Вы — как тень и ждете, чтобы я приблизилась к вам. Нет! Оставьте меня! Оставьте меня в покое!
Прежде чем смениться, план длится еще несколько секунд.
X молчит. Крупным планом его лицо — неподвижное, жесткое, почти
Общий план концертного зала после финальной ноты. Сцена не видна. Камера направлена в глубь зала, ее объектив держит в центре кадра А, стоящую в одиночестве и несколько в стороне, то есть в той самой позиции и в том же месте, что и в конце театрального представления. X в кадре отсутствует. Остальные зрители поднялись с мест и разбились на небольшие группки точно так же, как в конце пьесы, однако теперь их значительно меньше.
Ни разговоров, ни рукоплесканий, ни иных звуков не слышно. Но вот голос X за кадром продолжает диалог из предыдущих планов.
Голос X: Слишком поздно.
X и А вновь в салоне. Они точно такие, какими мы оставили их перед сценой в саду. Они сидят на некотором расстоянии друг от друга среди пустующих кресел. Не оборачиваясь к женщине, X произносит:
X: В свое время вы попросили меня не искать с вами встреч. Тем не менее мы свиделись вновь… на другой же день… или день спустя…. или через двое суток. Должно быть, случайно.
Уголок сада. X и А беседуют (не исключено, что избегая смотреть друг на друга). План может представлять собою снятый с обратной точки один из участков сада. А сидит на скамейке, X стоит позади нее, немного сбоку. В этот раз их лица обращены прямо к камере (анфас); они немного напряжены, неподвижны. X выглядит уверенным; А — растерянной.
Мужчина, глядя в пустоту, говорит прежним тоном, как если бы сцена продолжалась.
X: Я сказал вам, что следовало бы уехать со мной. Вы ответили, что это, «разумеется, невозможно». (Пауза.) Но вы хорошо знаете, что это возможно и что теперь ничего другого вам не остается.
После затянувшегося молчания А в ответ произносит:
А: Да… может быть… Но нет. Я больше ничего не понимаю. (Помолчав, женщина, не скрывая раздражения, продолжает:) Но почему я? Почему непременно я?
X: Вы меня ждали.
А: Нет. Я вас не ждала. Я вообще никого не ждала!
X: Вы вообще уже не ждете ничего! Вы как бы не существуете… Но это не так! Вы все еще живы! Вы здесь, и я вас вижу. Вы все помните. (Короткая пауза.) Хотя, нет… вы все забыли. (Короткая пауза.) Но это неправда! Это неправда! Вы собрались ехать и оставили двери комнаты открытыми…
А: Ну и что? Чего вы хотите? Вы способны предложить мне что-нибудь другое?
Длительная пауза.
X: Ничего. (Молчание.) Нечего вам предложить мне.
Очень быстрый переход: X и А одни в гостиничном салоне среди пустующих кресел, как до сцены в саду. X говорит; его голос очень естественно сомкнулся с голосом из предыдущего плана. Пребывает в прежней позе: его лицо не обращено к А, глаза опущены и смотрят в пустоту. А, напротив, смотрит на него (может, «сквозь» него). Мужчина заканчивает фразу.
X: Кстати, я вам ничего не обещал.
Он остановился, чтобы после долгого молчания продолжить свою речь, путаясь в образах, о которых повествует.
X: Вспомните… Это было вечером… последним>разумеется. В почти полуночной тьме двигалась какая-то миниатюрная тень… Я понял, что это идете вы, задолго до того, как смог разглядеть ваши черты. (Пауза.) Узнав меня, вы остановились. Какое-то время мы стояли в нескольких метрах друг от друга и молчали. (Пауза.)Может быть, вы чего-то ожидали и, похоже, не смели ни сделать шаг вперед, ни повернуть обратно. Ваши руки висели как плети. (Пауза.) Вы глядели на меня; ваши
