Проект «Наполеон» - Вячеслав Уточкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Состояние души и организма улучшались с каждой минутой. Шёпот дракона решительно оборвал созерцание родных сердцу мест.
— Пациент, у меня есть для вас две новости. Плохая и очень плохая, — произнёс Дракон.
— Почему пациент? — удивлённо спросил я.
— Это как раз плохая новость. Тебя отравили, и мне с трудом удалось нейтрализовать яд, — сказал мой динозавр.
— Кто меня траванул?
— А демон его знает. Очень плохую новость сообщать? — хихикнув, добавил дракон.
— Так, земноводное, давай конкретику о моём состоянии! — попросил я.
— О, тебе не о чем беспокоиться. Я уже сто раз боролся за жизнь отравленных разумных. Должно же было у меня когда-нибудь получиться. Ну, я на это надеюсь, — продолжил хохмить дракон.
— Ну, ладно, гад, я тебе это припомню. Какая очень плохая новость? — раздражённо спросил я.
— Ты мне должен за такое шикарное излечение одну душу кудесника или десять осколков обывателей! — с пафосом произнёс дракон.
— Дорогая моя, любимая жаба… Ох, прости, дорогой дракон. Прежде чем брать плату за уже выполненную услугу, задумайтесь на минутку, что попытка получить выгоду с хозяина жилплощади, на которой ты живёшь на птичьих правах, может обернуться закрытием кредита доверия и выселением, — завернул я.
— А вот это сейчас было обидно. Я истратил массу энергии, чуть не развоплотился, нехороший ты человек. Знать тебя больше не хочу! — заявил мой партнер.
О как, мне стало даже неудобно. Вроде хотел пошутить, а получилось — схамил.
— Эй, дракоша, извини. Ну, пошутил неудачно, с каждым бывает!
— Ладно, проехали, потом поговорим, — пробурчал он, истаивая в моём сознании.
— Молодому синьору нужна помощь? — эта фраза вернула меня в материальный мир.
Передо мной стоял несомненный кудесник и ждал ответа. Я удивлённо отметил знакомые черты лица. Сосредоточился — и включилось опознание, только без таблички обошлось.
— Я рад тебя видеть, Антонио, — улыбнувшись, сказал я.
— Мы разве с вами знакомы? — удивился он.
— Ай-яй-яй, гляжу, «ваша милость» забыла, как всего восемь лет назад один молодой предводитель банды сорванцов обещал поделиться своим авторитетом с младшим товарищем, — иронично сказал я.
Кудесник нахмурился, вглядываясь в моё лицо. Потом на его лице мелькнули узнавание и радость.
— О, Матерь Божья, Наполеон! Прошло восемь жутких лет, а ты всё такой же самоуверенный наглец! — вскричал он, крепко обхватив меня за плечи.
— Я тоже рад тебя видеть. А почему ты один? Где наша банда сорвиголов? — весело спросил я.
Руки Антонио соскользнули с моих плеч, он ссутулился, лицо его побледнело и словно окаменело.
— Мы пошли шесть лет назад в аномалию. Самоуверенные, веселые. Положили всех здешних чудищ, похожих на свиней, их хрюкалами зовут. И главного вепря уложили, никого не потеряли. И пошли на выход, с хохотом и шутками Я повел их в ворота, очень гордый собой. У нас никто не знал тогда, что выйти может только один… Нет больше нашей банды. А есть я, чертов кудесник, с атрибутом «Зеркальное прикосновение». — хрипло, с надрывом произнёс Антонио.
— Я боюсь даже представить. Словами такой груз с души и не снять.... Но знаешь, пока мы живы, надо помогать живым, нечего жалеть о том, что было, и искать виноватых. Если ты сейчас не занят, проводи меня до дома.
Его взгляд оттаял, и лицо порозовело.
— Хорошо! В порту я дела закончил, — согласился Антонио. — Вот и пройдёмся, поговорим.
Он обернулся к шхуне и приказал капитану:
— Груз доставьте в замок. Там я его позже приму.
— О, смотрю, ты стал большим человеком на большом острове, — попытался я его отвлечь от мрачных мыслей.
— Тебя давно дома не было, — криво усмехнувшись, сказал он, направляясь в сторону нашего имения. — После звездопада на острове наступил беспредел, все бросились делить власть, пока Франция не смотрит. Отец, используя связи и наших бойцов, быстро навёл порядок и стал герцогом Морисом Маналезе I, освободившим Корсику от оккупации французов. Об амбициозности моего отца ты и так слышал.Из него вышел хороший правитель. Он остановил междоусобицу. Кого убил, а кого купил. А потом дал большие свободы ремесленникам и крестьянам. Жить стало полегче… Да и, прямо скажем, немало земель и стад потеряло хозяев, а выжившие стали жить сытнее и вольнее. И благодарить надо отца, который не стал устраивать переделы уже присвоенного и остановил ссоры. Поэтому, когда из аномалии полезли всякие свиноподобные твари, его люди не растерялись, а подняли народ, и проклятое место обнесли сплошной каменной стеной с одним выходом, где встречают и разделывают этих чудовищ. Слава Богу, на острове всего одна аномалия и нет закрытых городов.
— Слушай, а что за атрибут «Зеркальное прикосновение»? — спросил я.
— Атрибут позволяет вылечить от любой, даже неизлечимой болезни, а также от любой раны, — Антонио поморщился.
— Так это же просто божественный атрибут! Чем недоволен? — возмутился я.
— Ага, божественный... Для пострадавшего. А я испытываю всю его боль и даже прерваться или потерять сознание не имею права до конца лечения! — возмущённо воскликнул Антонио.
Я мысленно прикинул этот атрибут на себя. Да ну его нафиг.
— Ладно, что мы всё про меня, — сказал Антонио. — Ты, гляжу, тоже без дела не сидел. Рассказывай, что в большом мире делается?
— После катастрофы мы перебрались в Тулон. Бывший губернатор Корсики, граф де Марбёф, прибывший туда же, собрал вокруг себя выживших дворян и солдат. Благодаря этому, он быстро навёл порядок в городе, а потом и во всей провинции. Превратил кадетскую школу в лицей для ведьмаков — новых обученных воинов для борьбы с чудовищами. У графа большие связи с Россией, которая сейчас впереди всех в науке борьбы с монстрами. Наш лицей первым получал научные знания, программы обучения и образцы вооружения из российской Академии, и его назвали лучшим среди прочих школ ведьмаков. Мой отец хорошо знал графа, поэтому, несмотря на юный возраст, меня приняли на обучение, — рассказывал я, поднимаясь по улице, ведущей к моему дому.
Архитектурные изменения вызывали противоречивые чувства. Память Наполеона рисовала такие любимые лёгкие домики из белого ракушечника под цветной черепицей. Домики за небольшой оградой утопали в
