Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников - Виктор Наумов

— Смотрите, повисла голова, как бы с плеч не свалилась.

— Не бойтесь, ваше величество, — отвечал будто бы вдруг очнувшийся Толстой, — она вам верна и на мне тверда!

— А, так он только притворялся! — воскликнул государь. — Поднесите-ка ему стакана три доброго флина (подогретого пива с коньяком и лимонным соком. — В.Н.), так он поравняется с нами и так же будет трещать по-сорочьи!

Затем царь слегка ударил Толстого ладонью по голове и добавил:

— Голова, голова! Кабы не так умна ты была, давно б я отрубить тебя велел(161).

Огромный вклад в преобразовательную деятельность Петра Великого в первое десятилетие его царствования внес Федор Алексеевич Головин, удостоенный в 1701 году графского титула. По замечанию английского дипломата Чарлза Уитворта, этот человек вел все важнейшие дела и, занимая высокое положение, приобрел в них большую опытность: «Граф пять лет был губернатором Сибири, а в 1689 году в качестве посла заключил мир с Китаем, в 1697 году при большом посольстве в Голландии он был вторым лицом, а затем до самой смерти — начальным президентом посольской канцелярии и генерал-адмиралом русского флота. Внешние сношения, монетное дело, снабжение армии, кораблестроение, назначение офицеров, расплата с ними — всё было в его ведении»(162). К несчастью, этот энергичный и талантливый сподвижник Петра в 56 лет внезапно умер от горячки 30 июля 1706 года в городке Глухове, по дороге в Киев, куда был вызван царем. В связи с его кончиной Уитворт писал статс-секретарю Роберту Гарлею (Харли): «…множество лиц, приходивших в сношение с ним по… разнообразным делам, имеют полное основание жалеть о нем, вспоминая его доступность, добрый нрав и вежливое обращение»(163).

После кончины Головина руководство внешнеполитическим ведомством России перешло к Гавриилу Ивановичу Головкину, троюродному брату матери Петра I Натальи Кирилловны. Головкин родился в 1660 году, с 1677-го состоял при царевиче Петре Алексеевиче стольником, а затем верховным постельничим. Во время правления Софьи Алексеевны он выказал приверженность Петру и с тех пор пользовался его постоянным доверием. Гавриил Иванович сопровождал царя в заграничной поездке 1697 — 1698 годов, работал вместе с ним на верфи в Саардаме. С 1706 года он являлся начальником Посольской канцелярии и Посольского приказа, в 1707-м был удостоен графского титула, в 1709-м после полтавской победы получил вновь учрежденную должность государственного канцлера.

С 1717 года он возглавлял Коллегию иностранных дел и был сенатором.

Юст Юль оставил нелестную характеристику этого государственного деятеля: «…великий канцлер Головкин, высокий, худой, тем не менее видный старик (ему было тогда всего 50 лет. — В.Н.), никакого языка, кроме русского, не знает и умом весьма недалек»(164). Последнее вряд ли верно: Гавриил Иванович достаточно успешно справлялся со своей высокой должностью. Правда, он проявлял в государственных делах мало инициативы, во всем полагаясь на волю Петра. Головкин был очень богат, владел целым Каменным островом в Петербурге, многими домами и поместьями и при этом отличался чрезвычайной скупостью.

Весьма заметной фигурой в числе ближайших соратников Петра I являлся Федор Матвеевич Апраксин, брат царицы Марфы Матвеевны — вдовы царя Федора Алексеевича. Будучи старше Петра на 11 лет, он входил в число его ближайших друзей, принимал участие во всех «потешных» военных забавах молодого царя, а потом являлся двинским и архангелогородским воеводой (Петр обращался к нему Min Her Guverneur Archangel, то есть «господин губернатор Архангельска»). В 1700 году Апраксин был назначен главным начальником Адмиралтейского приказа и воеводой Азова, в течение шести лет руководил строительством Азовского флота в Воронеже, а в 1707 году произведен в адмиралы и стал президентом Азовского и Балтийского Адмиралтейств. В 1708 году он командовал корпусом в Ингерманландии и Финляндии, отразил нападение шведов на Петербург и был пожалован в генерал-адмиралы, в 1710-м — возведен в графское достоинство и награжден за взятие Выборга орденом Святого Андрея Первозванного и золотой шпагой. В 1714 году галерный флот под командованием Апраксина одержал победу над шведами в Гангутском морском сражении. 15 декабря 1717 года Федор Матвеевич был назначен президентом Адмиралтейств-коллегий, в мае 1719-го — эстляндским генерал-губернатором. Во время Персидского похода 1722 — 1723 годов он стоял во главе Каспийской флотилии. Апраксин трижды обвинялся в служебных злоупотреблениях, но из-за расположения к нему Петра I отделывался большими денежными штрафами. По отзывам современников, он не отличался выдающимися способностями, но был добрым и справедливым человеком, веселым и гостеприимным хозяином(165).

Наиболее деятельным и талантливым сподвижником Петра I являлся Александр Данилович Меншиков, ставший почти легендарной фигурой русской истории. Недавнее исследование Ю. Н. Беспятых опровергает два широко распространенных мифа: о безграмотности Меншикова и его низком происхождении. Историк доказывает, что Меншиков был достаточно образованным человеком. Что же касается его происхождения, то весьма вероятно, что он был потомком древнего чешско-польско-литовского рода, носившего фамилию Менжик. Во всяком случае, пирогами, по мнению исследователя, Александр Данилович никогда не торговал(166).

В отрочестве Меншиков служил у Лефорта, затем был взят в денщики к юному Петру I. В 1691 году он был принят в бомбардирскую роту Преображенского полка, участвовал в Азовских походах 1695 — 1696 годов и в заграничной поездке 1697 — 1698 годов. Он стал первым петербургским губернатором, в мае — июне 1704 года руководил обороной города от шведского флота. В 1705 году Петр направил Меншикова с корпусом войск на помощь союзнику, польскому королю Августу II. В октябре того же года император Леопольд I по просьбе российского монарха пожаловал Меншикову титул светлейшего князя Священной Римской империи германской нации.

В сражении со шведами у села Доброго 30 августа 1708 года Меншиков командовал кавалерией, благодаря успешным действиям которой русские войска одержали победу. Спустя месяц в битве у деревни Лесной под его командованием находился авангард летучего отряда. В Полтавской баталии 27 июня 1709 года Меншиков командовал драгунскими полками, отбившими атаку шведской кавалерии, уничтожившими колонну генерала Шлиппенбаха, который был пленен. Успешные действия драгун светлейшего князя против шведской кавалерии положили начало победе русских войск(167). 30 июня остатки шведской армии сдались Меншикову у Переволочны. За эти подвиги Петр 13 июля пожаловал ему чин генерал-фельдмаршала.

В 1712 — 1713 годах Александр Данилович командовал русской армией, воевавшей против шведов в Померании и Гольштейне. С 1714 года он управлял присоединенными к России Ингерманландией и Прибалтикой, чиня при этом всевозможные злоупотребления и произвол. В 1715 году Петр I был вынужден начать следствие по делу Меншикова и заставил его вернуть в казну часть присвоенных им денежных средств. Впоследствии светлейший князь еще дважды подвергался огромным денежным штрафам за злоупотребления и казнокрадство, тем не менее продолжал оставаться в числе наиболее приближенных к Петру сановников. В 1717 — 1722 годах он являлся президентом Военной коллегии, одновременно занимая должность сенатора.

О ближайшем сподвижнике царя англичанин Уитворт отзывался весьма неприязненно: «Это человек очень низкого происхождения, необыкновенно порочных наклонностей, вспыльчивый и упрямый… Низкое происхождение не дало ему случая получить образование, прямое возвышение на высшие должности, помимо всякого подчиненного положения, лишило его возможности сделать личные наблюдения или научиться чему-нибудь из собственного опыта. Между тем он своим рвением и вниманием к царской воле сумел войти в беспримерную милость к царю: он состоит дядькой юного царевича, губернатором Ингрии да, собственно, и всего государства Московского, в котором ничто не делается без его согласия, хотя он, напротив, часто распоряжается без ведома царя в полной уверенности, что распоряжения его будут утверждены»(168).

По свидетельству датского посланника Юста Юля, при приезде Меншикова из Москвы в Петербург в мае 1710 года «сам царь выехал к нему за три версты от города, несмотря на то, что недавно хворал и теперь еще не совсем оправился». «Замечательно, — подчеркивает датский посланник, — что князь даже не слез с лошади, чтобы выказать своему государю почтение и встретить его, а продолжал сидеть верхом до тех пор, пока царь первым к нему не подошел и не поцеловал его». Разумеется, подданные не отставали от государя: «множество русских офицеров и других служащих тоже выехало верхом навстречу князю»; все целовали ему руку, ибо, как отметил Юль, «в то время он был полубогом и вся Россия должна была на него молиться». При приближении Меншикова к Петербургу пушки с вала салютовали ему пятьюдесятью пятью выстрелами(169).