Голоса - Борис Сергеевич Гречин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, не только на меня, потому что вся группа как замерла. Один Тэд, подбежав, отвесил Насте преувеличенно-низкий, несколько шутовской поклон:
«Ваше величество, вас действительно не ждали!»
«У вас, Анастасия Николаевна, должно ведь быть занятие в сто сорок второй?» — нашёлся я наконец.
«Я им дала контрольную», — обронила Настя в ответ, идя к доске. Мы находились в той же самой аудитории, в которой начали работу утром. С доски ещё не стёрли хронологическую таблицу с именами персонажей. Анастасия Николаевна стала перед ней.
«А ведь меня нет в этом списке, — проговорила она, чуть нахмурившись. — Я здесь, похоже, никому не интересна?»
«Так точно, мадам, — подтвердил Кошт. — Вас нет в этом списке».
И вдруг, достав из внутреннего кармана своей чёрной, с заклёпками, кожанки антибликовые очки для ночного вождения — Марк был мотоциклистом, — он как-то дерзко надел их и посмотрел на неё поверх очков. Настя вздрогнула от его неуютного взгляда.
«Браво, Марк, — пробормотал я. — Как исторически точно…»
На этом месте автор прервал рассказчика:
— Почему «исторически точно», если вы мне простите моё невежество?
— Потому что Александр Иванович Гучков, явившийся к государыне поздно вечером седьмого, кажется, марта семнадцатого года — то есть уже в своём новом качестве, министра революционного правительства, — носил автомобильные очки, — охотно пояснил Могилёв. — Жёлтые, согласно Лили Дэн, а по Солженицыну — тёмно-зелёные. Конечно, у меня больше доверия первой как непосредственной свидетельнице.
— Зачем, хотел бы я знать, — пробормотал я почти про себя, но собеседник услышал и ответил:
— Вопрос вроде бы мелкий, но меня он занимал тоже! Я раньше считал, что Гучков прятал лёгкое косоглазие, которое можно разглядеть на его фотографиях. А в тот момент я своими глазами увидел, зачем.
— Зачем же?
— У меня не хватает слов, чтобы объяснить… «В качестве вызова» — вот и всё, что приходит на ум. Вам надо было видеть тот обмен взглядами!
Лиза первая нашлась, как смягчить впечатление неотёсанности от нашей, Господи прости, лаборатории. Она вдруг заговорила:
«Анастасия Николаевна, да, так вышло, но это не значит, что мы вам не рады! Позвольте представиться: я — Элла». Девушка, конечно, использовала семейное имя великой княгини.
Настя, кивнув, чуть улыбнулась своей «сестрёнке», первый раз с того момента, как вошла. Я решил брать инициативу в свои руки и предложил:
«Уж если Анастасия Николаевна косая черта Александра Фёдоровна здесь, давайте вовлечём её в общую работу».
[9]
«А давайте! — вырос откуда-то Тэд Гагарин. — Мы собирались ставить сценический эксперимент».
«Правда, что ли?» — испугалась Марта, но Тэд замахал на неё руками, приговаривая:
«Марфуша, мы видим, что ты пока не готова! Тебе бы и с причёской поработать, и с голосом… А вот царица-матушка сегодня во всеоружии! Your Majesty![15] — продолжил он, обращаясь к Насте. — Мадмуазель Кшесинская сегодня прочла доклад о себе и всех нас жгуче заинтересовала вот каким вопросом: что было бы, если бы ваша помолвка с последним русским царём расстроилась, а он вместо этого женился бы на своей «маленькой К.», которую полюбил «страстно и платонически»? Отрежьте мне голову, но я не знаю, как «страстно» сочетается с «платонически». Может быть, у царя появился бы здоровый наследник? Скажите мне: нам всем интересен этот spin-off[16], эта альтернативная ветка?»
Тэд был даровитым, но ленивым студентом, в котором, однако, содержалась масса актёрства. Убей Бог, не понимаю, почему он пошёл на исторический факультет: что история в нём для себя приобрела, а приобрела не очень многое, то драматическое искусство, бесспорно, потеряло.
Выходка Тэда застала всех врасплох, включая, конечно, и меня. Но несколько человек заговорили почти сразу:
«Законы Империи о престолонаследии не дали бы этого сделать, поэтому какой смысл спекулировать?» — Иван Сухарев.
«Господа, законы о престолонаследии — не каменная стенка: Павел Первый их менял, а дед последнего Государя сделал свою фаворитку морганатической супругой», — это был ваш покорный слуга.
«Ну вот, началась подмена науки фиглярством, я так и знал!» — Штейнбреннер.
«Давайте, давайте!» — Лиза.
«Я готова! Что от меня требуется?» — Настя.
Тэд, не теряя напора, тут же подвёл к ней прячущегося за чужими спинами Алёшу Орешкина и пояснил: дескать, сейчас на дворе — восьмое апреля тысяча восемьсот девяносто четвёртого года, день помолвки последней царственной четы. Почему бы не вообразить, будто история пошла по другому пути, будто Аликс так и не дала согласия? Вам, Анастасия Николаевна, придётся больше всех постараться, ну и тебе, Алёша, тоже не зевать: убеди нас, что молод, влюблён и вступишь на российский престол через семь месяцев.
Настя кивнула. Она сразу уразумела, что нужно делать, при этом глядела на своего «возлюбленного» с такой, знаете, ласковой насмешкой, которая заставляла поверить, что ей будет несложно справиться с задачей. Бедного Алёшу было искренне жаль! Он так растерялся, что, кажется, даже рот открыл. Воскликнул наконец:
«Да не могу же я изображать Наследника в свитере!»
«А ты свитер сними и рубашку выправи, — по-хозяйски посоветовал ему Марк. — Будет похоже на летний флотский китель».
Алёша и глазом моргнуть не успел, как с него кто-то стащил свитер, а кто-то другой выправлял его рубашку, не слушая возражений о том, что она мятая.
Стулья, поставленные ранее полукругом, мы быстро убрали, так что образовалось достаточное «сценическое пространство». И вот наш эксперимент номер один начался. Он осложнялся тем, что мы решили быть лингвистически достоверными, но сделать это оказалось не очень просто. По очевидным причинам беседа наших персонажей не могла проходить на русском. Алёша учил в школе немецкий язык, а в вузе его стали переучивать на английский — и добились лишь того, что он испытывал трудности и с тем, и с другим. Тэд взялся ему подсказывать, и так мы худо-бедно довели дело до конца. «Наследник» усваивал текст подсказок только по кусочкам, между которыми повисали паузы. Эти паузы, обозначенные тире, вполне можно приписать волнению, так что всё получилось в итоге не так уж плохо. Впрочем, я не буду пересказывать вам эту первую сценку. Вы ведь читали её стенограмму? Она достаточно короткая.
[10]
СТЕНОГРАММА
сценического эксперимента № 1
«Беседа Николая Александровича Романова (Цесаревича) и принцессы Алисы Гессенской»
от 7 апреля 2014 г.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Принцесса Алиса Гессенская (исп. Анастасия Вишневская)
Николай Александрович Романов,
