Владычица магии - Дэвид Эддингс

— Неужели благородным людям в Арендии больше нечего делать? — с величайшим презрением спросил Бэйрек.

— О сэре Мендореллене, бастарде, слышали все! — ощерился плотного сложения рыцарь в чёрных, покрытых эмалью латах, — но откуда взялся вот этот краснобородый дикарь, осмеливающийся злословить по адресу тех, кто выше его?

— И ты проглотишь подобное? — спросил Бэйрек Мендореллена.

— Это более или менее правда, — признал тот, бросив на собеседника страдальческий взгляд, — поскольку в обстоятельствах моего рождения не всё ясно, и время от времени возникают вопросы относительно законности происхождения и титула. Этот рыцарь, сэр Холдорен, мой троюродный брат, а в Арендии считается непорядочным пролить кровь родственника, вот он и зарабатывает дешёвую славу, безнаказанно издеваясь надо мной.

— Дурацкий обычай, — проворчал Бэйрек. — У нас в Чиреке родственники убивают друг друга даже с большей охотой, чем чужих людей.

— Увы, — вздохнул Мендореллен, — здесь не Чирек.

— Тебя очень огорчит, если я разделаюсь с ним? — вежливо спросил Бэйрек.

— Нисколько.

Бэйрек приблизился к коренастому рыцарю.

— Я Бэйрек, граф Трелхеймский, — громко объявил он, — родственник короля чиреков Энхега, и вижу, что у некоторых рождённых дворян Арендии вежливости ещё меньше, чем мозгов.

— Арендийские дворяне не признают самозваных титулов в свиных закутах, именуемых Северными королевствами, — холодно объявил сэр Холдорен.

— Нахожу твои слова оскорбительными, приятель, — зловеще предупредил Бэйрек.

— А я нахожу твою звериную морду и лохматую бороду довольно забавными, — отозвался тот.

Бэйрек даже не потрудился вынуть меч. Громадная ручища описала в воздухе широкий полукруг; кулак величиной с голову ребёнка с ошеломляющей силой врезался в шлем рыцаря. Глаза сэра Холдорена закатились, он покачнулся и с громким стуком свалился на землю.

— Кому-нибудь ещё хочется сделать замечание насчёт моей бороды? — проревел Бэйрек.

— Спокойно, господин мой, — посоветовал Мендореллен, удовлетворённо глядя на лежащее в высокой траве скорченное тело потерявшего сознание родственника.

— Неужели мы с покорностью примем это нападение на нашего храброго товарища? — хрипло, с сильным акцентом спросил один из сторонников барона Дирижена. — Убьём их. — И взялся за рукоятку меча.

— В ту секунду, когда меч твой покинет ножны, считай себя мертвецом, — холодно заметил Мендореллен. Рука рыцаря замерла.

— Стыдитесь, господа, — продолжал мимбрат осуждающе. — Неужели вы забыли правила рыцарского кодекса; пока вызов не принят, безопасность мне и моему товарищу обеспечена. Выбирайте, кто будет драться, или сойдите с дороги. Я устал от всего этого, и поведение ваше разозлит кого угодно.

Обе группы отступили на некоторое расстояние, посовещались, и несколько оруженосцев подъехали поближе, чтобы поднять сэра Холдорена.

— Тот, кто хотел обнажить меч, — мерг, — тихо заметил Гарион.

— Верно, — согласился Хеттар, сверкая чёрными глазами.

— Они возвращаются, — предупредил Дерник.

— Я вызываю тебя на поединок, — объявил, приблизившись, барон Дирижен.

— Не сомневаюсь, репутация твоя заслуженно высока, но и я не раз брал призы на турнирах. Буду счастлив скрестить с тобой копьё.

— И я рад испытать судьбу в поединке с тобой, сэр рыцарь, — воскликнул барон Олторейн. — Меня тоже страшатся в некоторых областях Арендии.

— Прекрасно! — согласился Мендореллен. — Найдём ровное место и начнём.

День клонится к закату, а меня и моих друзей ждёт ещё много дел.

Все спустились с холма на поле; обе группы рыцарей пустили лошадей по кругу, быстро вытоптав высокую пожелтевшую траву. Дирижен отъехал на дальний конец и остановился в ожидании, опустив копьё так, что оно касалось стремени.

— Зная о присущей тебе храбрости, господин мой, — воскликнул Мендореллен, поднимая одну из жердей, вырубленных Дерником, — постараюсь не наносить жестоких ран. Ты готов отразить моё нападение?

— Готов, — ответил барон, опустив забрало. Мендореллен последовал его примеру, взял копьё наперевес и пришпорил коня.

— Возможно, в данных обстоятельствах это неуместно, — пробормотал Силк, — но я бы не прочь увидеть хоть раз, как с нашего высокомерного друга собьют спесь.

— Не надейся, — строго взглянул на него господин Волк.

— Неужели настолько хорош? — тоскливо протянул Силк.

— Смотри! — приказал Волк.

Оба рыцаря, бряцая латами, встретились в центре поля; послышался громкий треск, и оба копья переломились, усеяв обломками поникшую траву. Промчались мимо друг друга, развернулись и поскакали назад, каждый к своему месту. Гарион заметил, что Дирижен слегка покачнулся в седле.

Рыцари снова бросились друг на друга: обломки копий опять полетели на землю.

— Нужно было вырубить побольше жердей, — задумчиво заметил Дерник.

Но барон Дирижен явно слабел, и при третьей атаке копьё, направленное неверной рукой, отскочило от шлема Мендореллена. Удар последнего, однако, оказался вернее и выбил барона из седла; тот мешком свалился на землю.

Мендореллен осадил коня и поглядел на поверженного противника сверху вниз.

— В силах ли ты продолжить поединок, лорд Дирижен? — вежливо осведомился он. Тот с усилием встал.

— Я не сдаюсь, — простонал он, обнажив меч.

— Превосходно, — ответствовал Мендореллен. — А то боялся, что уже покалечил тебя.

Соскользнув вниз, он в свою очередь выхватил меч и нацелился прямо в голову Дирижена.

Тот едва успел поднять щит, как Мендореллен вновь взмахнул широким лезвием. Дирижену удалось только поднять руку, но слабые удары не причинили вреда. И тут меч Мендореллена с силой опустился на шлем барона. Тот закачался и осел на сухую траву.

— Господин мой, — с тревогой спросил Мендореллен, нагибаясь и приподнимая изуродованное забрало поверженного противника, — вам плохо? Можете продолжать?

Дирижен не ответил. Из носа хлынула кровь, глаза закатились, лицо посинело. Правая сторона тела судорожно подёргивалась.

— Поскольку этот храбрый рыцарь не в силах вымолвить слова, — объявил Мендореллен, — считаю его побеждённым.

И огляделся, по-прежнему сжимая рукоятку меча.

— Кто-нибудь хочет опровергнуть мои слова?

Последовало долгое молчание.

— Не потрудятся ли друзья рыцаря унести его с поля? Раны его не опасны.

Несколько месяцев в постели — и он вновь будет на ногах.

И Мендореллен обернулся к барону Олторейну, лицо которого заметно побледнело.