Мэрилин Монро - Дональд Спото

Полагая, что актриса повесила трубку, Лоуфорд тут же позвонил ей еще раз, но номер был занят и следующие полчаса линия не освобождалась. «Когда я попросил телефонистку прервать идущий там разговор, она ответила мне, что либо трубка снята с вилки, либо телефон испорчен». Сходя с ума от беспокойства, он позвонил Милтону Эббинсу, который тоже не принял приглашения на отмененный в конечном счете прием. «Было ясно видно, что Питер ужасно беспокоится», — вспоминал Эббинс; потом Лоуфорд нервничал весь вечер, хотя несколько человек периодически уверяли его, что с Мэрилин все в порядке и оснований для волнения нет.

Но основания были, и серьезные.

На протяжении получаса или даже меньше с Мэрилин Монро, как отметил позднее коронер, случилось что-то страшное:

Мэрилин смеялась и весело болтала по телефону с сыном Джо Ди Маджио... но не прошло и тридцати минут с момента этого приятного разговора — и Мэрилин Монро умирала... Это один из самых странных фактов во всей данной истории.

Питер Лоуфорд воспринял слова Мэрилин как признак того, что она опасным образом передозировала лекарства или же что она умирает. Во всяком случае, он почувствовал, что происходит какая-то беда, нечто нехорошее и непонятное, и у него была уверенность в том, что это — вовсе не ложная тревога, как утверждали позднее некоторые лица. С паникой в голосе Лоуфорд просил о помощи всех ее друзей, которых знал. Он был настолько глубоко убежден в своей правоте, что даже сам Милтон Радин, который тоже в конце концов был поднят на ноги и позвонил Питеру, оказался не в состоянии рассеять его опасения.

Вначале Лоуфорд беседовал с Эббинсом:

Питер сказал: «Давай поедем туда [домой к Мэрилин]. Я хочу немедленно туда отправиться — поскольку убежден, что с Мэрилин происходит нечто страшное». Я возразил: «Питер, не делай этого! Ты ведь зять президента! Если ты туда поедешь, а она будет пьяная, или под кайфом, или что-то в подобном роде, то информация про это дело попадет на первые страницы газет и ты окажешься впутанным в скверную историю. Вот что я тебе скажу — позвоню-ка я сейчас Микки Радину, и если он согласится, тогда можешь поехать, потому что иначе, отправившись туда, ты можешь открыть самый настоящий ящик Пандоры».

Потом Эббинс позвонил Радину — это был логичный выбор, коль скоро тот был адвокатом Мэрилин, — и в восемь двадцать пять его соединили с офисом Милтона. Там он узнал, что Радин находится на приеме у Милдред Элленберг, вдовы давнишнего агента Синатры, и позвонил туда. «Радин попросил меня подождать, пока он проверит информацию и сориентируется, действительно ли происходит что-то плохое, — вспоминал Эббинс. — Поэтому следующий звонок был к миссис Мёррей». Радин подтвердил этот рассказ: «Я не стал звонить Гринсону. Честно говоря, с него уже было достаточно. Он и так провел с Мэрилин целый день. Но я позвонил ее экономке».

Около восьми тридцати или несколькими минутами позже Радин позвонил Юнис, которая находилась в одной из комнат домика для гостей на Пятой Элен-драйв. Он попросил ее заглянуть к Мэрилин, потом ждал «где-то примерно четыре минуты, пока та вернулась и сказала: "Она чувствует себя хорошо". Но у меня сложилось такое впечатление, что эта женщина вообще не выходила из помещения». Интуиция не подвела Радина, о чем свидетельствует сообщение Юнис о данном разговоре: «Если бы только [Радин] сказал [мне], что ему позвонил кто-то, обеспокоенный состоянием Мэрилин», — так причитала она в своей книге. «Если бы только...» Ну и что тогда? Она действительно решилась бы настолько перетрудиться, что пошла бы взглянуть, как себя чувствует Мэрилин? Но в своих воспоминаниях Юнис не написала об ответной реакции Мэрилин: ни слова о том, что она подошла к дверям спальни актрисы, постучала, позвала ее, — ни словечка.

Потом Радин связался по телефону с Эббинсом и кратко пересказал ему суть разговора с Юнис; тот, в свою очередь, передал все Лоуфорду. Последнего, однако, услышанное и не удовлетворило, и не убедило: хотя по мере течения времени Питер становился все более пьяным (Эббинс легко мог прийти к такому выводу на основании их последующих разговоров), Лоуфорд не перестал беспокоиться по поводу Мэрилин и звонить все новым и новым друзьям с просьбой помочь[501]. В частности, он обратился к Джо Наару, который жил на Морено-авеню, недалеко от Пятой Элен-драйв. Лоуфорд позвонил ему около одиннадцати вечера с просьбой поехать и проверить, в каком состоянии находится Мэрилин, «поскольку она производила такое впечатление, словно перебрала дозу», — это более поздние слова Наара. Когда Джо одевался, чтобы выполнить просьбу друга, в его доме раздался очередной звонок — на этот раз от Эббинса, который попросил Наара не слушать Лоуфорда, поскольку всё, мол, в полном порядке: только что с Эббинсом связался Радин и передал известие следующего содержания: «врач Мэрилин дал ей успокаивающие средства [так Наар процитировал Эббинса], и актриса сейчас отдыхает. Этим врачом был Гринсон».

В то время, как Эббинс делал всё, чтобы никто не отправился на Пятую Элен-драйв, Лоуфорд по-прежнему продолжал бить в набат и еще в первом часу ночи позвонил Эшеру, умоляя того поехать к Мэрилин. Лоуфорд прекратил свои попытки только в половине второго ночи, потому что тогда он уже знал правду из телефонного разговора с Эббинсом, который, в свою очередь, получил страшную новость от Радина. По словам Лоуфорда, Радин ровно в это время позвонил Эббинсу из дома на Пятой Элен-драйв, где вместе с Гринсоном «они в полночь нашли мертвую Мэрилин». Лоуфорд столь точно указал время, поскольку, поднимая трубку телефона, взглянул на часы, стоящие возле кровати.

По мнению Милтона Радина, Мэрилин умерла еще до полуночи. В первом официальном отчете о случившемся он сообщил, что той ночью рано вернулся с приема у Элленберг и в момент, когда собирался отойти ко сну, ему позвонил деверь, Ральф Гринсон. «Это звонил Роми. Он был там. Мэрилин мертва». Радин добавил, что немедленно выехал на место происшествия.

Интервал времени, когда должна была произойти смерть Мэрилин, еще более сужается в свете телефонограммы, которую получил Артур Джейкобс в голливудском амфитеатре, куда он отправился на концерт в обществе продюсера Мервина Ле Роя, жены Мервина, а также актрисы Натали Транди — будущей миссис Джейкобс — в преддверии дня рождения последней. «Около десяти или половины одиннадцатого, — вспоминает Натали Джейкобс, — кто-то вошел в нашу ложу и сказал: "Мистер Джейкобс, прошу вас немедленно пойти с нами. Мэрилин Монро умерла". Я никогда этого не забуду. Артур попросил супругов Ле Рой отвезти меня домой. Не знаю почему, но у меня такое предчувствие, что в амфитеатр Артуру звонил Микки Радин, а тому позвонил Гринсон — из дома Мэрилин».