Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

работу, то есть депортировать тех, кто остался или сумел избежать облавы. Этот этап детально раскрывает намерение властей закончить то, что они начали, путем безжалостного преследования горстки людей, воспользовавшихся разного рода защитой. Письма из Константинополя в архивах консульства в Самсуне о том или ином «протеже» под угрозой не поддаются подсчету. Чтобы продемонстрировать жестокие намерения и цинизм турецких властей, достаточно привести пример одного человека, драгомана русского консула в Трапезунде Г. Токатляна. Сначала по настоянию американского посольства (которое также защищало интересы и русских), Токатляна поместили под домашний жест в Кайсери. «Двое его сыновей, Грачия и Мишель, жили с сестрой г-на Токатляна. Когда началась депортация армян, мутесариф пообещал оставить этих двух детей здесь, но позже он внезапно захотел отправить их в Урфу, и мне стоило очень больших усилий добиться разрешения оставить их в Самсуне. Когда я был в Мерзифуне, мутесариф все равно их депортировал; в настоящий момент мы не знаем, где его сестра и двое детей»[3140]. На дворе стоял декабрь 1915 г.; Токатлян был все еще жив. Несколько месяцев спустя, в октябре 1916 г., Петер сообщил американскому послу, что он до настоящего времени отправлял Токатляну «его обычную зарплату через банк Османской империи в Сивасе, то есть до конца июня. Но деньги за июль мне вернули, и банк написал мне о том, что Токатлян покинул Кесарию двумя месяцами ранее и не оставил никаких данных»[3141]. Токатлян в самом деле «покинул» Кесарию в июле в сопровождении охранников. Абрам Элькус даже подтвердил это в письме Петеру: «В ответ на ваш запрос относительно господ Симеонидиса и Токатляна, бывших драгоманов русского консульства в Самсуне, могу вам сообщить, что посольство получило доклад, утверждающий, что примерно 9 июля их отправили в оковах из Кесарии в Буниан. Оттуда под охраной они отправились в направлении Азизие. Больше ничего о них неизвестно, кроме стандартного сообщения о том, что они были убиты возле Буриана [Буниана]. Есть веские основания предполагать, что так все и было, хотя местное правительство утверждает, что их депортировали в Дер-Зор»[3142].

Как и Л. Дэвис в Мезре, американский консул в Самсуне отвечал на запросы информации, которые направляли в посольства родственники армян, живущих в Самсуне. Архивы Вашингтона полны такого рода писем, ответы на которые, как правило, были идентичными: «Сообщите, пожалуйста, М. Георгию Кхеряну, главе Международной Транспортной Компании в вашем городе, что семью Мурада Кхеряна отправили в глубь страны вместе с большим количеством армянских семей»[3143]. Или еще в ответ на запрос информации из Американского дипломатического агентства в Каире: «Я бы хотел вам сообщить, что г-жа Филомениш Г. Хекимян с дочерью, а также г-жа Антуанетта М. Хекимян, девичья фамилия Мисир, находятся в Алеппо, где они живут с г-ном Нуряном. Двое детей г-жи Антуанетты Хекимян умерли по пути туда. О судьбе мужчин, Оника, Мыгердича [то есть Мкртича] и [X]агопа никакой информации нет, предположительно они отправились той же дорогой, что и многие другие»[3144].

В нескольких редких случаях консул сумел кое-кого спасти, пустив властям пыль в глаза. Так, он сумел отправить Гоарик Камберян, сестру румынского гражданина, в Румынию; в противном случае «она бы тоже была депортирована или закончила свою жизнь внутри страны… Нам пришлось так поступить, чтобы спасти жизнь человеку; было бы удобно, если бы у этого человека был с собой паспорт»[3145].

Один из главных вопросов, который должно было решить американское консульство, связан с экономическими последствиями войны и, в частности, с задолженностью армян. Экономическая жизнь в Самсуне динамичная, несмотря на войну, кажется, внезапно остановилась в конце июня 1915 г.; у нас в распоряжении имеются письма по данному вопросу, которые не лишены определенной остроты. Главное управление Банка Салоник, расположенное в Константинополе, воспользовалось результатами депортации армян и сообщило своим корреспондентам уже 6 июля, что «г-н Д. Зекян, бывший кассир нашего филиала в Самсуне, покинул наше учреждение по собственному желанию; таким образом, его подпись больше недействительна»[3146]. Конечно, не все армяне удостоились такой милости оставить должность «по собственному желанию»; большинство из них ушли, не оставив адреса. Это породило любопытные эпистолярные обмены, затрагивающие в особенности американскую компанию в Ричмонде, постоянно беспокоившую консула Петера из-за того, что примерно пятьдесят семей армянской аристократии в Самсуне брали у нее напрокат пианино, но перестали платить ежемесячную арендную плату с июля 1915 г. Руководство компании в Ричмонде, несомненно, слабо информированное о ходе войны в этой части света, требовало как можно скорее вернуть им их имущество. Не сложно догадаться о содержании ответа Петера, который подтвердил, что эти люди были депортированы и, вероятно, были мертвы, а также что «частные дома армян и их хранилища и склады были опечатаны правительством, и уже началось вселение эмигрантов в большое количество этих домов, которые уже разбираются этими людьми»[3147]. Эти замечания демонстрируют другую сторону геноцида: захват армянского имущества центральными или местными властями и частными лицами.

Документы американского консульства в Самсуне затрагивают еще один деликатный момент, вопрос полисов страхования жизни, оформленных армянами в компаниях различных стран: Британия (Стар и Экуитабл[3148] в Лондоне); Соединенные Штаты (Компании по страхованию жизни Нью-Йорка)[3149]; Венгрии и т. д. В большинстве случаев на требования Петера, чтобы эти компании выплатили компенсации, был получен один и тот же ответ «Мы бы просили считать вышеупомянута страховой полис утратившим силу, потому что страховой взнос не оплачен». Петер неизменно отмечал, что единственный выживший член той или иной семьи в настоящий момент живет в невообразимой бедности в каком-то уголке сирийской пустыни и выплатив компенсацию, «компании в любом случае сделают доброе дело»[3150]. Этот вопрос даже стал предметом циркуляра 29 декабря 1915 г., который министр торговли Османской империи направил всем страховым компаниям, осуществлявшим деятельность в Турции, держась за счет армян, «которых куда-то перевезли». Целью было расширить уже действующие меры по окончательному захвату имущества армян: «Согласно инструкциям министерства внутренних дел, вы обязаны предоставить список, отражающий все вклады, ссуды и компенсации армян вашей компании, включая провинции Родосто, Адана, Джебель Берекет, Козан и Самсун»[3151].

Из мемуаров одного из выживших П. Каптаняна[3152], видно, как обращались с колоннами депортируемых, покинувших Самсун, по пути через Токат, Сивас и Малатью, Фырынджилар. Различные записи указывают на то, что конвои депортируемых из Самсуна прошли через Кангал[3153], юг Сиваса, Атаджахан[3154], Гасанчелеби[3155], Кирк Гёз[3156] и Фырынджилар[3157]. Они показывают, что самсунские мужчины после Токата