Секс и ветер - Павел Ф. Гаммал

- Я его заберу, - старый громко стукнул пустым стаканом по столу.

- Почему его?

- Он нарушил заповеди.

- Какие?

- Не прелюбодействуй.

За соседним столиком мужчина подавился маслиной, попавшей в дыхательные пути. Молодая девушка громко кричала, призывая в помощь окружающих ее людей. Врачи приехали поздно.

- Пойдем, старик, - старый похлопал его по плечу. – Пора.

- Я же ничего плохого не сделал, - голос был слабым и дребезжащим.

- Пойдем со мной, - старый постарался быть убедительным. – Там решат.

Шеш-беш

- Что ты хочешь?

Она падала на пол, пытаясь подняться.  Ее голое тело билось о стены, зубы пытались укусить его. Сделать ему больно. Пару раз ей удалось. Щека и плечо у него горели волдырями  ее укусов.

- Мне больно!  - он попытался отстранить ее.

- Прости меня,  - она шептала сквозь пьяную мглу.  – Мне плохо. Меня тошнит.

- Ти-ише-е,   - как удав на кролика,  он воздействовал на нее  тембром своего голоса.

И он это прекрасно знал. Пытался ее успокоить, бормоча несуразности. Любые. Только бы ушла боль… Боль, которая преследовала ее последние месяцы. Не душевная. А физическая, разрывающая на две половины тело . На здоровую,  которая хотела его тела. И больную, которая тоже хотела его тела, но не могла. Хотя, от этого становилось не легче…

- Давай сегодня напьемся,   - он открыл меню. – Почему-то, именно сегодня такое настроение.

- Давай, - заинтересованно произнесла она. – Может быть, ты сегодня расскажешь мне, за что ты так любишь меня.

- Чего это ты так решила? – он преувеличенно заинтересованно  пролистывал меню.

- Слушай, - она раздраженно хлопнула книжкой. – Любят не за что-то,  а вопреки всему.

Он скривился, кивая головой.

Официантка, привлеченная громкой ссорой, с подобострастной улыбкой подбежала к столу.

- Вы уже выбрали? – улыбнулась она дежурной улыбкой.

- Дайте нам литр домашнего вина,  - раздраженно начал он. – И два шашлыка.

- Вы знаете, что при заказе литра вина, вы должны три раза бросить кости, - она стояла, качаясь над столом.

И что? – он криво усмехнулся.

- Если выпадет шеш-беш, то есть шесть-пять, - она лукаво улыбнулась. – То вы получите литр вина бесплатно.

- Давай попробуем, - она доверчиво заглянула в его глаза.

- Давай, - он бросил кости. Выпало 5-1.

Ей, в принципе, было все равно. Она знала, что ей осталось меньше недели. Болезнь, поедающая ее внутренности, была беспощадна и равнодушна к тому, выиграют они или нет.

- Теперь, давай ты, - он протянул ей стаканчик с костями.

Она тряханула хорошенько. 4-3.

Оставалась еще одна попытка. Он собрался. 2-5.

Вообще мимо.

- Не думай об этом, - она ласково накрыла его руку.

- А я и не парюсь,  - он ободряюще успокоил ее.

Официантка ушла, пожелав удачи в следующий раз.

- Видишь, нам не повезло, - она выпила пол-бокала.

- Слушай, Вера, - он закурил, красиво выдувая дым в сторону. – Ты не будешь против, если я расскажу тебе о своем прошлом?

Официантка, заменившая пепельницу, принесла еще литр вина. Вместе с мороженым.

Следом за ней пришел официант со стаканчиком,  в котором прятались кости.

Он, потрясывая стакан, выбросил камушки. 6-5. Шеш-беш.

- Поздравляем вас, - закивали официантки. – Заберете с собой?

- Да, - она сложила в сумочку все свои карты.

Всю дорогу домой они целовались в метро. И пили этот литр. Вино, доставшееся бесплатно, будоражило кровь. Они выходили на каждой остановке, целовались, забывая обо всем, и пили вино, завернутое в полупрозрачный пакет.

- Боже, как мне больно! – она падала навзничь в вагоне метро.

- Веруня, что мне делать, - он растерялся, как вчерашний школьник. – Я вызову скорую?

- Не надо скорую, - прошептала она. – Сейчас  станет легче.

Потом ей стало плохо.

Очень.

Не то, чтобы он думал, что ему делать?

Он просто не знал.

Она корчилась на полу.

Он поднимал ее подмышки.

Тянул в туалет.

Думал, что ей плохо от вина.

Она вяло сопротивлялась.

Говорила о том, что ее просто тошнит.

Он тянул и тянул ее.

Пытался облегчить страдания.

Пытался представить себя ее ангелом-хранителем.

Почему она не сказала?

Почему?

Потому что…

Был бы нормальным мужиком,  я не знаю, поцеловал бы, обнял, зная, что…

Она…

Такая разная…

Для всех.

Во время операции чаша весов склонялась то в ту, то в иную сторону. Сестра, то и дело, вытирала пот со лба хирурга.

- Вроде вытянули? – доктор устало снял маску.

- Везучая, - подытожила сестра. – Наверное, в спортлото везло? В прошлой жизни.

Иосиф Виссарионович

Тифлисская губерния. Город Гори. 1893 год.

- Джугашвили, почему ты избил Жванию? – голос духовного наставника, казалось, доносится издалека.

- Простите, отец мой, - склонив рыжую голову, подросток смиренно, и в то же время дерзко, взглянул прямо в глаза духовнику.

Москва. Кремль. 1941 год.

- Эвакуация? – желтые от трубки пальцы нервно стучали по столу. – Даже не смейте думать об этом! Стянуть все силы на оборону Москвы! Потеряем Москву – потеряем всё!

Ближняя дача. 1 марта 1953 года.

- Иосиф Виссарионович, что с вами? – Лозгачев пытался понять, вспотев, жив Сталин или нет. Припал к груди, пытаясь услышать пульс…

Бетельгейзе. Звезда в созвездии Ориона. 2010 год по земному летоисчислению.

Трое зеленых маленьких существ, населяющих планету, склонились над Четвертым, пытаясь привести его в чувство. Они обменивались между собой курлыкающими звуками, выражающими явную тревогу.

- Как он? – спросил Главный.

- Вроде дышит, - предположил Косоглазый.

- Помогите мне, - Толстый протянул левое щупальце.

Лежащий без сознания Четвертый глубоко вздохнул, и открыл огромные глаза.

- Где я? – прошептал он.

- Дома, - коротко хохотнул Косоглазый. – Вот тебя зацепило.

- Что это было? – Четвертый попытался подняться.

- Это, брат, такая трава, - философски заметил Главный. – Не надо было столько курить.

- А что ты видел? – полюбопытствовал Толстый.

- А сколько времени я отсутствовал? – вопросом на вопрос ответил Четвертый.

- Ну, минут пятнадцать, - предположил Косоглазый.

- Да-а, - Четвертый встряхнулся. – Я был на маленькой планете, объятой распрями, войнами и нелюбовью существ, населяющих ее друг к другу.

- И кем ты там был? – Главный придвинулся ближе.

- Верховным главнокомандующим одной из сторон, - Четвертый потянулся к сосуду с водой. – Прожил его жизнь. С рождения и до смерти.

- Круто, - Толстый сворачивал самокрутку. – Сейчас я попробую.

- Хорошая трава, - подытожил Косоглазый. – Эдмунд не обманул.

Сперматозоид

- Ты лучший!

- Издеваешься?

- Пошел ты…

Было холодно. Из форточки дуло.

- Я люблю тебя.

Он повернулся к ней. Подтянул одеяло на себя.

- Замерзла?

- Ты, как печка, всегда горячий.

- Лучший из всех, что были до меня? – он прижался небритой щекой к ее груди.

- Нет.

- Что нет?

- Не лучший из всех, - она нежно скользила губами по его ладони. – Единственный. Единственный из всех моих мужчин, которого я так люблю.

- Как так? – он приподнялся на локте.

- Так, - она старалась в темноте заглянуть в его глаза, такие разные при разном освещении. – Безумно, безоглядно…

- Ахматова? – неуклюже попытался сострить он.