Русская сталь - Андрей Воронин

— Для тебя, конечно, Куролесов не противник, — продолжал капитан. — Но мужик он говнистый, имей в виду.

Плавно разворачивая бинокль, Глеб обозревал береговые скалы. Он давно замечал за собой: полная отрешенность от окружающего мешает сосредоточиться. Чтобы думать о главном, нужно занять себя каким-нибудь привычным делом. Что может быть привычнее, чем всматриваться в темноту?

Главное — спрятанный на «Лазареве» предмет. Крест, чья цена для кого-то очень велика. Казалось бы, не слишком актуальная вещь для безопасности страны. Но интонации генерала Потапчука говорили о большем, чем желание сохранить для страны историческую ценность.

Много времени утекло с восемьдесят шестого. Попробуй сейчас выйти на след заказчика, который однажды обратился к незнакомому моряку в севастопольском порту. Если б Баженов не полез в петлю, не проявил непростительной слабости…

Вдруг на дальней точке берега зашевелилась чернота. Среди неподвижных черных камней проступили три черных силуэта. На границе глянцево-черной воды закачалась черная лодка. Вот уже и снаряжение можно разобрать. Лодка отчаливает… Держит курс строго на юг. Именно туда, где покоится на дне комфортабельный пароход с несчастливой судьбой.

— Ты куда? — удивился капитан.

— Снять стресс. На глубине лучше получается.

Сиверов быстро облачился в костюм, застегнул «молнию», надел ласты и маску, прицепил на спину «спарку» баллонов и беззвучно исчез под водой. Фонарик он не включал, только подсветку на компасе, закрепленном ремешком на запястье. Глубже пяти метров пока не погружался, предполагая сориентироваться по днищу лодки.

Вскоре он достиг нужных координат, но вытянутого в длину пятна нигде не было видно. Может, он напрасно встревожился и «экспедиция» имела целью другой «рэк»?

В темноте фосфоресцировали стайки рыбок — одни больше, другие меньше. Глеб описал под водой круг, но так и не заметил признаков лодки. Впрочем, ее отсутствие ни о чем не говорило. Если ныряльщики осторожничают, они должны оставить ее на дальних подступах к месту.

В любом случае нужно наведаться на «Лазарев», как наведываются в брошенный без присмотра дом.

Сиверов стал медленно ввинчиваться в водную толщу. Даже через неопреновый костюм тело почувствовало перепады температуры. После сорока метров он сбавил скорость. Мутная вода мешала работать его феноменальному зрительному аппарату. Он даже не мог сказать, как угадал очертания носовой части лайнера.

Теперь ориентироваться помогали рыбы. Посвечивая боками, они огибали препятствия и тем самым как бы обрисовывали снаружи контуры борта и палубных надстроек. По контрасту с небольшим катером затонувшее судно выглядело особенно огромным — этаким динозавром в сравнении с собачонкой.

Добрых полчаса Сиверов кружил снаружи и внутри, прежде чем разглядел мерцание фонаря в дальнем конце одного из коридоров. Пристроился в «хвост» двум аквалангистам, стараясь не попадать в конус света при всех поворотах фонариков.

«Третьего нет — третий, конечно, в лодке. Стандартный расклад. Движения вполне грамотные, но оба не суперпрофессионалы, как Клюге, — мысленно отметил Сиверов. — Неужели работу вновь передали в руки случайных людей?»

В свете фонарика в руке ближнего аквалангиста блеснуло лезвие. Глеб расстегнул один из карманов на «липучках» и достал свой заточенный, как бритва, нож.

Глубоко под водой это более серьезное оружие, чем на суше. Атакующий выпад здесь сделать несложно. А более сложное движение, например защитный перехват, тормозится под водой гораздо сильнее и может запоздать.

Опасность никогда не заставляла Сиверова колебаться. Он продолжал преследование, стараясь не производить лишнего шума своим дыханием — постепенно «стравливать» воздух из легких, чтобы пузырьки не вырывались большими бурлящими гроздьями.

Как и в прошлый визит Глеба, в коридорах вперемежку с рыбами и комьями водорослей плавали полуистлевшие скатерти, простыни. Шевелились самые разные предметы, осевшие вниз, но так и не вытянутые наружу слабым подводным течением. Очки с треснувшими стеклами, помада без колпачка, дочиста съеденная морскими обитателями.

Один из ныряльщиков притормозил, взял какую-то мелочь со стенки, занявшей из-за наклона судна место пола. Развернул вместительный непрозрачный пакет и сунул добычу туда. Параллельно промышляют для себя? Нет, вряд ли даже самые тупые кретины вели бы себя столь безответственно. Вряд ли отвлекались бы на пустяки, не выполнив главное задание.

Добравшись до кухни корабельного ресторана, дайверы надолго затормозили. Рыскали по углам, заглядывали под массивные разделочные столы, привинченные к полу. Наконец один продемонстрировал другому два обломка, которые вместе составляли чашку. За полчаса поисков напарники разжились несколькими ложками, черпаком и блюдцем с отломанным краем.

Можно представить себе, сколько посуды здесь было в момент катастрофы: тысячи столовых приборов с символикой «Адмирала Лазарева». Именно вещи с символикой — основной предмет охоты дайверов на таких «рэках». Сама вещь удостоверяет свое происхождение. А те же очки? Допустим, фасон старомодный, но как доказать, что они не просто завалялись дома, а были извлечены с затонувшего корабля? Другое дело суда, которые погибли во времена Крымской кампании и раньше. Тут уже временная дистанция для вещи достаточно велика, ее происхождение вызовет гораздо меньше сомнений.

Сиверов решил, что парочка дайверов — это простые добытчики, зарабатывающие своим промыслом. Но зачем им нож? Вряд ли против конкурентов. Может, акулы с недавних пор стали наведываться в эти воды?

Недоумение скоро разрешилось. На кухне дайверам попалась утопленница-повариха — полная, в расстегнутом снизу до пояса халате. Хозяин ножа подплыл ближе к ней и без всяких церемоний взялся за ухо с сережкой. Очевидно, сережка оказалась слишком дешевой — напарники отправились дальше. Зато у следующего, мужского трупа с огромным кровоподтеком на левой стороне лица их заинтересовало обручальное кольцо на пальце.

Никто из них даже не подумал тратить время, пытаясь снять с руки золотое украшение. Просто воспользовались ножом. Сиверову было видно, как легко отрезался палец — будто кость размягчилась за долгое время пребывания трупа в воде.

Глеба передернуло. Он бы не смог сказать, какая из парочек вызывает больше отвращения: напавшие на катер уголовники или эти грабители братской могилы.

ГЛАВА 20

Жора остро нуждался в снятии стресса. Добравшись до своего «Москвича», он долил в бак бензина из канистры и направился в Севастополь. Даже в сухое, небогатое на дожди и грязь время года машина была настолько чумазой, что только по крыше можно было определить ее цвет. Слишком много дел набирал себе «топ-менеджер», и для мытья машины просто руки не доходили. Заехать на мойку? Насмешишь хозяев иномарок, да и денег жалко.

Жора отправился к подруге-разведенке Жанне. Не слишком шикарная баба, но все, что надо, на месте. Счастлива принять его в любое время дня и ночи. А какая, если разобраться, разница в постели между ней и Клавой Шиффер? Вряд ли слишком большая.

Подруга в самом деле засуетилась. Побежала успокоить проснувшуюся дочку, кинулась на кухню разогревать еду. «На седьмом небе», — удовлетворенно подумал Жора. Есть еще места, где его ценят по-настоящему. Понятно, чего она ждет потом, только вот как себя поведет после сумасшедшего стресса его мужское естество? Впрочем, это проблемы самой Жанны, пускай берет инициативу в свои руки.

За поздним ужином он не упустил случая описать, как все совпало: буря на море, невесть откуда взявшиеся ублюдки.

— Дурдом, — Жанна только глазами хлопала. — Как же ты…

— Не спрашивай, не хочу снова все бередить. В другой раз как-нибудь расскажу подробности.

— Ничего, главное — жив-здоров, — Жанна пересела поближе.

…Они уже полезли в кровать, как вдруг входную дверь сотрясли мощные удары кулаком:

— Открывайте, милиция!

После секундного сердечного спазма Жора зажал подруге рот, отрицательно покачал головой: «меня здесь не было». Схватил шмотье в охапку и на цыпочках, голый направился к балконной двери. Высунул нос, глянул вниз. Слава богу, второй этаж, прыгать невысоко.

Не успел Жора приземлиться, как сзади накинулись Двое — до этого специально стояли так, чтобы он не мог их разглядеть с балкона. Вывернули руку за спину, попинали по ребрам, впихнули в машину и повезли в отделение. Еще по дороге Жора стал канючить:

— Я вообще ни при чем. Это они все на катере сговорились на меня бочку катить.

Сопровождающие не хотели выслушивать откровения, Жоре коротко посоветовали заткнуться. Очевидно, это были сотрудники с узкой специализацией, дознанием они не занимались.

Прежде чем начался допрос, Жора успел решить, что спешить с оправданиями не будет. И оказался прав: о катере вообще речь не шла. Следователь стал интересоваться жильцом из хибары на обрывистом берегу.