Сирийский эшафот - Александр Тамоников

При каждой последующей встрече Павел пытался отыскать в его глазах те заветные искорки, которые так нравились ему и маме. Тщетно. Со смертью любимой супруги отец вроде бы смирился, но смысл жизни окончательно утратил. Он тихо доживал свой век.

Павел старался его растормошить — возил за город на рыбалку, покупал ему новую одежду, отправлял по турпутевке в европейские страны и на Черноморское побережье…

Встречаясь, они часто сидели за тем же столом, за которым когда-то весело проводили время втроем, и подолгу разговаривали. Отец с удовольствием вспоминал старые добрые времена, свою молодость, рассказывал, как учился в университете, как познакомился с мамой, как родился и рос Павел…

Паша слушал отца и с леденящей душу безысходностью понимал: сделать уже ничего нельзя. Ведь на самом деле пожилой человек тоскует не о политическом или экономическом устройстве своей страны, которые он застал в юности. И не о порядке с дисциплиной. И уж, тем более, не о ценах на услуги ЖКХ и бензин. Он тоскует по ушедшей молодости, по утраченному здоровью, по тому оптимизму, что позволял не задумываться о завтрашнем дне и о том, сколько еще отпущено господом. Когда человек молод, у него вся жизнь впереди, множество дорог разбегаются в разные стороны и уходят далеко за горизонт — выбирай любую.

А в старости уже нет горизонта. И кончаются все дороги. Человек стоит фактически у края, за которым пустота и пугающая неизвестность.

— …Окстись! Сейчас честных чиновников в нашей стране меньше, чем популяция амурских тигров, — донесся сквозь сон голос Валеры.

— А чего ты хотел, если последние четверть века в стране шурует невидимая рука рынка? — отвечал ему Женька.

Кажется, вспоминая своих покойных родителей, Андреев все-таки уснул и проспал довольно долго.

«Опять дискутируют, черти, — вяло подумал он, не желая расставаться со сном. — Когда же они наговорятся?! А вообще, неплохо бы узнать, сколько сейчас времени. Наверное, скоро должны сесть на авиабазе Хмеймим…»

— …Ага, шурует, — распалялся прапорщик. — По карманам простых граждан она шурует. И не гнушается натуральным продуктом, активно заменяя его на несусветное дерьмо.

— Ты о колбасе?

— О ней, родимой. Только ленивый не пишет в газетах и не говорит с экрана телевизора о том, чем завалены полки наших магазинов!

— Условно наших, — вставил Суров. — Розницу давно контролируют иностранцы.

— Тем более. Хотели демократии и триста сортов колбасы? Получите. Только не забывайте, что по-настоящему хорошей колбасы среди колоссального ассортимента так и осталось два-три сорта…

Павел разлепил глаза, поднял левую руку и взглянул на часы.

Шестнадцать сорок четыре. Значит, самолет скоро начнет снижаться. Он сидел у правого борта, и за иллюминатором действительно синело бескрайнее Средиземное море. А слева должно было проплывать сирийское побережье.

— С добрым утром, командир! — заметил его пробуждение Женька.

— Привет!

— Ну, и горазд ты спать! На два часа подголовник придавил, не меньше.

— Я бы и дольше его давил, если бы не ваши «диспуты». Чего там слева видать?

— Сирийский бережок тянется. Латакия впереди.

«Стало быть, почти прибыли, — вздохнул капитан. — Сейчас самолет пролетит Латакию, крутанет в сторону берега, выполнит четвертый разворот, снизится по глиссаде и покатится по длинной бетонке…»

Авиационная группа на российской базе Хмеймим была сформирована решением Верховного Главнокомандующего в сентябре две тысячи пятнадцатого года. Группа имела смешанный состав: истребители «Су-3 °CМ» и несколько новейших «Су-35»; фронтовые бомбардировщики «Су-24М» и «Су-34», штурмовики «Су-25СМ», а также самолеты «Ил-20М1», «Ту-214Р» и «А-50».

Группе Андреева ранее приходилось здесь бывать для выполнения особых заданий, и почти каждый раз они пользовались услугами вертолетчиков, коих здесь тоже было немало. Транспортные «Ми-17», вертолеты огневой поддержки «Ми-24», «Ми-35» и самые современные — «Ка-52».

Данные типы вертолетов являлись основными в российских ВСК. Классификация, за исключением «Ка-52», была одинаковой — «транспортно-боевые», однако задачи ими выполнялись разные. Как ни крути, а не обремененному огромным весом брони «Ми-17» куда сподручнее перевозить спецназ и грузы. А на хорошо защищенных и имевших мощное вооружение «Ми-24» и «Ми-35» — наносить ракетно-бомбовые удары по противнику.

Но это вовсе не означало, что кто-то из вертолетчиков рисковал на войне больше, а кто-то меньше — сложностей и тяжелой работы здесь доставалось всем.

Самолет зарулил на стоянку и замер на ровном бетоне ровно в семнадцать ноль-ноль. Открылся люк входной двери, грохнул опустившийся трап. Снайперы поднялись с надоевших кресел, подхватили из багажного закутка вещички и, попрощавшись с экипажем, спустились по трапу.

Предстоящая операция по спасению сирийских пленников, конечно же, была засекречена, поэтому на стоянке группу встречали только два человека: начальник штаба базы — полковник Олег Королев и начальник разведки — подполковник Михаил Суслов. Должен был подойти и командир базы — генерал-майор Грубанов Виктор Алексеевич, но, вероятно, он занимался неотложными делами.

Группе Андреева неоднократно доводилось бывать на авиабазе Хмеймим, и обоих встречающих снайперы знали. Тепло поприветствовав прибывших, те повели их в отдельный гостевой модуль.

Левым торцом гостевой модуль соседствовал со столовой — огороженным пространством с полевыми кухнями и несколькими просторными палатками, где личный состав принимал пищу. По соседству с правым торцом модуля стоял такой же одноэтажный блок, походивший на учебные классы с пристроенным спортивным залом.

Еще на базе имелся штаб, а также длинный модуль для командного состава с комфортабельными жилищами, имеющими отдельные входы. Инженерно-технический и летный состав проживал недалеко от стоянок авиатехники в небольших модулях, рассчитанных на два-три человека. Имелись в этих модулях и душевые, и туалетные комнаты, и даже русская баня, смонтированная в кунге грузового автомобиля.

Охрана авиабазы Хмеймим изначально осуществлялась подразделениями морской пехоты Черноморского флота и десантно-штурмовой дивизии ВДВ. Позже охрану объектов авиабазы и безопасность дорожного движения стала осуществлять военная полиция.

Гостевой модуль представлял собой длинное щитовое здание с трепещущим российским флагом над крыльцом, громоотводом и двумя тарелками спутникового телевидения по торцам. Своим видом длинное здание напоминало современную казарму или одноэтажное холостяцкое общежитие.

Посередине фасадной стены красовался козырек над тремя ступеньками и входной дверью. Далее гостей встречал небольшой квадратный холл с рядком висевших ключей, телефоном на столике и длинным списком телефонных абонентов базы. Из холла в разные стороны устремлялись коридоры. По обеим сторонам коридоров темнели двери в двух-трех — и четырехместные номера. Левый коридор заканчивался бытовкой с гладильными досками и зеркалами по стенам, правый — комнатой отдыха со столами, стульями и большой телевизионной панелью. Эта же комната при необходимости служила столовой. Кроме того, в концах коридоров имелись туалетные комнаты и душевые.

— Гостевой модуль сейчас пустует, — приглашая снайперов внутрь, сказал начальник штаба, — так что размещайтесь со всеми удобствами. Можете поселиться вместе, а хотите — заселяйтесь в разные номера.

Переглянувшись с подчиненными, капитан ответил:

— Мы привыкли вместе.

— Тогда выбирайте номер — ключи висят на прежнем месте. Постельное белье во всех номерах свежее. Если что понадобится — звоните.

— Горячая вода есть? — на всякий случай поинтересовался прапорщик. — А то в прошлый раз холодной развлекались.

— Мы недавно поменяли бойлер, и теперь горячая идет без перебоев. Так что рекомендую сполоснуться с дороги.

— А что у нас с ужином? — полюбопытствовал вечно голодный Женька.

— Скоро принесут. Питаться будете в комнате отдыха — лучше, чтобы о вашем появлении знало как можно меньше людей.

— Понятно.

— У входа в модуль, как всегда, поставим охрану…

Открыв ключом трехместный номер, Андреев поставил в прихожей тяжелые сумки и повернулся к начальнику разведки:

— О месте пребывания пленных свежей информации не поступало?

— Место уже определено с точностью до десятка метров, — проинформировал Суслов.

— И где же их содержат?

— В Джадине. Конкретно — в штабе полевого командира Ахмада Хамани.

— Вот как? Я слышал, Хамани возглавляет довольно крупную банду.

— Верно. Поэтому мы ждем сведений о количестве боевиков, занятых охраной штаба. И очень скоро об этом узнаем.