Зубы Хроноса - Владимир Колин

Особенно с тех пор, как путешествия были упорядочены и могли совершаться лишь по еженедельным билетам, право на которые давало исполнение какой-нибудь полезной работы. Но эти перемещения тоже строго контролировались. Туристы искали в них экзотику и острые ощущения и возвращались с каким-нибудь кухонным рецептом…

Вздохнув, он приземлился на одной из платформ верхнего, голубого этажа, на котором размещались кабинеты советников и залы документации. Каждому этажу огромного здания был присвоен другой цвет, символизирующий эпоху и тем самым облегчающий ориентировку для тех, кто знал, куда он хочет направиться. Голубой этаж был отведен для нерешительных, ожидающих советов.

Опустившись на платформу голубого этажа, он встал на движущийся ковер, и тот понес его вдоль коридоров, но обе стороны которых светящиеся площадки вели к кабинетам советников. Ковер остановился перед первым свободным кабинетом, и Хормак вошел в пустое помещение.

— Добрый день! Будьте добры, предъявите билет, — произнес благожелательный голос.

Хормак подошел и сунул билет в узкую щель в стене, предварительно нажав пальцем на пространство, отведенное для его отпечатка. Загорелась голубая лампочка.

— Спасибо, — сказал голос. — Вы имеете право на путешествие в течение 24 условных часов. Разрешите помочь вам?

— Затем я и пришел, — ответил Хормак.

— Разумеется. Вы побывали в доисторической эпохе, приняли участие в крестовом походе и присутствовали при казни Людовика XVI, не говоря уже о незначительных путешествиях… Что вы скажете о сожжении Жанны д'Арк?

— Спасибо, — сказал Хормак. — Мне хватит гильотины.

— Я вас прекрасно понимаю, — уверил его невидимый собеседник. — Может быть, полет первого корабля на луну?

— Я присутствовал при первом полете на Марс.

Загорелась красная лампочка.

— Извините меня, пожалуйста, — сказал голос, — я этого не заметил. Тогда средневековый карнавал? Карнавалы нынче в моде…

— Мне это не интересно. Мне больше ничего не интересно.

— Тогда разрешите предложить вам оргию во дворце Мессалины. Знаете, первая половина первого века по старому счету, что соответствует…

— Знаю, — сказал Хормак. — Нет.

— Как желаете, — ответил голос. — А отъезд Кристофора Колумба? И, так как Хормак молчал, быстро добавил: — Путешествие аргонавтов. Одиссея. Возвращение блудного сына. Похороны Хеопса. Смерть Александра Македонского. Ночь святого Варфоломея… Ах нет… я и забыл… Один из триумфов Цезаря? Коронование Наполеона?

— Знаете, — сказал Хормак, — мне бы хотелось чего-нибудь не столь банального…

Загорелась зеленая лампочка.

— Извините, пожалуйста, — сказал голос. — Будьте добры, пройдите в кабинет 6-У. До свиданья.

Хормак пожал плечами и вышел. Ковер побежал вперед. На этот раз он нес его немного дольше, рамы биопроходов монотонно мелькали мимо и, когда он остановился, Хормак оказался у двери, напоминавшей старинную, с задвижкой из кованого железа, какие сохранились только в больших музеях. Заинтригованный, он постучал в деревянную табличку.

— Войдите.

Помещение не походило на кабинет советника, из которого он только что вышел. Живые стулья витали в воздухе вокруг ожившего стола, на котором стояла ваза с плотоядными цветами. На внушительных настенных рамах возникали ониросинтезы — изображение мыслей и настроений в цвете и форме. Свет, отбрасываемый идущими вдоль потолка розовыми лампами, отливал мягкостью сумерек. Девушка в белой тоге Работников Времени встретила его приветливой улыбкой.

— Добрый день. Садитесь, пожалуйста.

Она была высокая, стройная и красивая.

— Добрый день, — сказал Хормак, садясь на стул, который подлетел к нему и понес к столу. — Мне кажется, я причинил вам некоторые затруднения.

— Потому что отказались от предложений советника?

— Потому что я нахожусь здесь.

— Разве здесь менее приятно? — спросила девушка, удобнее устраиваясь на стуле.

— Нет, конечно. Но более необычно, неправда ли?

Теперь девушка раскачивалась, понимающе улыбаясь.

— Обычно предложения советников пользуются большим успехом.

— Мне очень жаль, — сказал Хормак.

— Скажите честно, что бы вас могло заинтересовать?

На стене перед ним возник восхитительный ониросинтез. Но его формы и цвета были лишены какого бы то ни было значения, и, рассматривая их, Хормак спрашивал себя, чем они ему так нравятся.

— Я и сам не знаю, — ответил он рассеянно, следя за постоянно меняющимися красками.

— Прошлое все же интересно.

— Разумеется, — сказал он так же рассеянно. — И так тщательно расписано…

Девушка не повернула головы, хотя и видела, что Хормак смотрит на ониросинтез, находящийся у нее за спиной.

— Расписано? Вот, вероятно, почему оно вас не интересует.

— Нет, дело даже не в этом, — возразил он все так же рассеянно. — Может быть, скорее, в том, что мы умудряемся даже прошлое раздавать по билетам… по определенным дням… так что история превратилась для нас во что-то вроде огромного Луна-парка…

Он вдруг остановился и обернулся к девушке, на лице которой читалось лишь вежливое внимание.

— Почему вы замолчали? Мое назначение — помочь вам.

— В чем? — спросил Хормак.

— Разве вы не хотите получить консультацию?

Она понимающе улыбалась. Мужчина втянул в грудь воздух, потом тоже улыбнулся, впервые за все это время.

— Верно… Этот ониросинтез кажется мне изумительным.

— Да, — сказала девушка. — Но это не его заслуга. Вы создали его сами.

Хормак поглядел ей прямо в глаза. Они были голубыми и совершенно прозрачными.

— Вот как, — сказал он.

— Почему вы рассердились? Это и в самом деле был тест, но мне пришлось прибегнуть к нему, потому что вы мне совсем не помогали. Теперь я могу вам кое-что предложить.

— Но вы даже не повернули головы, — сказал Хормак.

— В этом не было необходимости. Такая же онирограмма появилась и на противоположной стене.

Хормак обернулся.

— Это и в самом деле просто, — признал он. — Вы хотели мне что-то предложить…

— Почему бы вам немного не развлечься? — спросила девушка. — Такое предложение мы делаем довольно редко и только тогда, когда это становится необходимо.

— Я вас слушаю, — сказал Хормак.

— Путешествие в будущее.

Изображения на ониросинтезе оживились — неповторимое мелькание волнующих форм и красок.

— Разве это возможно? — воскликнул он. — Нам всегда говорили, что лишь прошлое…

— Наеколько я понимаю, вы согласны, — заметила девушка.