Зубы Хроноса - Владимир Колин

Странные существа остались одни. Как мне их описать? Это тонкие продолговатые фигуры, опирающиеся на два элемента, которые соединяются в стволе, оканчивающемся сферой. На сфере (несовершенной по форме) блестят два глаза, расположенные по обе стороны некоего выроста, под которым находится нечеткий горизонтальный разрез. Два боковых продолжения ствола бессильно свисают или движутся независимо от него, двигая на окончаниях пятью членистыми придатками…

Я понимаю, как неудовлетворительно такое описание, но не могу преодолеть его неточность. Облик этих существ настолько отличается от наших простых и стройных форм, что я не нахожу сравнений, способных передать невероятную хрупкость их сложения. Я не могу себе представить, какое место занимают они в иерархии животного мира голубой планеты, но предполагаю, что эти беспомощные создания, передвигающиеся с помощью ритмических движений двух элементов, поддерживающих их продолговатые тела, могут числиться лишь среди самых незначительных.

Поэтому я не считаю больше нужным следить за тем, как они мельтешатся среди гордых силуэтов плантации.

Все мои мысли уносятся к высшим существам этого странного мира, и я тщетно пытаюсь представить себе, как они выглядят и где живут.

… Прошло некоторое время. Мой взгляд, кажется, освоился с ярким цветовым излучением, появляющимся, через равные промежутки времени, на оболочке растений. И я решаюсь подойти к ним.

Большая часть стенок растительных клеток светится, и я с удивлением замечаю, что светящиеся участки стали прозрачными и позволяют мне видеть сквозь них структуру целого. Еще более странен тот факт, что множество паразитов, подобных тем, которых я только что описал, расположилось в этих клетках. Неподвижные или непринужденно движущиеся, они, кажется, организовали здесь сложную жизнь, удивительно осмысленно используя строение клеток. Ибо у этих массивных растений совершенно необычное строение — пористое, основанное на сериях клеток, внутренняя структура которых повторяется лишь в самых общих чертах.

Внутри некоторых из этих растительных элементов я различаю формы, назначение которых мне непонятно: плоская поверхность, поддерживаемая четырьмя крохотными столбиками, и все это окружено несколькими подобными же формами, гораздо меньших размеров; параллелепипед, в котором как раз роется одно из крошечных существ, кажется, наводнивших планету; странные, плоские, но дающие иллюзию рельефа полотнища, навешанные на стенки клеток; наполненные светом шары, белые, сверкающие и светящиеся формы с углублениями различных размеров, разноцветные наросты, множество совершенно неописуемых элементов… Я никогда бы не подумал, что морфология растений может быть такой сложной. Но особенно поражает меня ловкость, с которой паразиты сумели обжить эти естественные формы клеток и приспособить их к своим потребностям. Правда, неподготовленному наблюдателю может показаться, что все обстоит как раз наоборот, что сами паразиты создали эти тщательно разработанные декорации, в которых они живут — так естественны и спокойны все их движения. Сейчас, например, целая группа таких существ разместилась на странных предметах, состоящих из плоских поверхностей, установленных на четырех подпорках, в товремя как подвижные отростки, которыми наделены паразиты, передвигают некие разноцветные фигуры, расположенные на большой плоской поверхности, вокруг которой они собрались. Я впервые замечаю, что у продолговатых существ есть детеныши — существа еще меньше, чем они, но совершенно на них похожие.

Вглядываясь в них внимательнее, я убеждаюсь, что их сферические окончания, наделенные парой глаз, не так уж однообразны, как мне показалось сначала. Мельчайшие детали, касающиеся пропорций и окраски отдельных элементов, отличают их друг от друга и придают каждому из них если не индивидуальность, то хотя бы некоторую характерность. Среди них есть фигуры более высокие и более низкие, их различает цвет глаз (странный и, насколько мне известно, не встречающийся в нашем животном мире факт), подвижные сферы, венчающие тела, в разных количествах покрыты черной, белой, желтой или красной растительностью, имеющей самые разные оттенки, и даже покрышки самих тел иные у каждого индивида. Конечно, я не знаю, что следует отнести к миметизму и что является их собственными свойствами, но чем больше наблюдаю я за этими жалкими паразитами планеты, тем больше убеждаюсь, что им нельзя отказать в известном разуме. Трудно предположить, что один инстинкт помогает им совершать те сложные манипуляции, которые они производят на моих глазах. С другой стороны, если даже у этих простейших паразитов можно обнаружить рудиментарные зачатки разума, я с восторгом думаю о создателях цивилизации голубой планеты, и мне не кажется слишком смелым предположение, что они могли даже превзойти нас в некоторых сферах деятельности.

Но почему они не появляются? Совершенно ясно, что, несмотря на замечательно интересное поведение паразитов, забравшихся в клеточки растений, я уделил им слишком много внимания и мне пора уже обратиться к существам, которых я ищу. Поэтому я спускаюсь и скольжу между массивами плантации, снова любуясь извивающимися потоками красок, сверкающих на строго ограниченных участках растений. Молниеносные вспышки повторяются, не меняясь — в смысле цвета и формы.

Более того, те же формы появляются в разных красках, и кажется, что странные прямые и закругленные линии, которые они вырисовывают, не случайны, что в них заключен какой-то смысл, гораздо более разумный, чем простая вспышка жизненной энергии, о которой я подумал сначала. Но разве это возможно?

Какое-то отверстие раскрывается в эту самую минуту прямо под многоцветными лентами молний, на которые я смотрю, и, в потоке света, множество паразитов высыпает из расположенного поблизости массива… Что за слепой страх выгнал их из клеток, какая тайная причина могла вызвать эту неожиданную миграцию? По одиночке или группами таинственные удлиненные существа удаляются так быстро, насколько им позволяют два продолговатых и подвижных отростка; часть из них проникает в тела светящихся животных, вроде тех, что я уже видел скользящими вдоль массивов плантации. До сих пор они спали стоя, погасив глаза. Но как только паразиты проникают в их тела, животные пробуждаются, их круглые глаза загораются, и эти тяжелые существа начинают двигаться удивительно быстро, разбегаясь в разные стороны. Открыть свою мысль до конца? Я не могу отделаться от впечатления, что эти животные ждали появления паразитов, словно стремясь восстановить желаемый симбиоз!