Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй конвой покинул Йозгат 27 августа. Он насчитывал около 1700 женщин и детей. В Армагане они также подверглись обыскам, после чего их отправили в направлении деревни Келлер, которая находилась в нескольких километрах в стороне от дороги на Богазлыян. Эта деревня, жители которой были уничтожены еще месяц назад, теперь служила лагерем для нескольких отрядов черкесов, нанятых «Специальной организацией» и возглавляемых командиром по имени Ильяс. Около тысячи женщин и детей были убиты здесь, за исключением нескольких из них, которым сохранили жизнь только для того, чтобы потом продать туркам в Богазлыяне по цене от восьми до десяти месидов за человека. Только один случай сопротивления имел место во время этой массовой резни. Молодой человек по имени Тигран проник в конвой в женском обличье и убедил нескольких женщин дать отпор конвоирам, бросаясь в них камнями или кусаясь[3312].
Один из крестьян деревни Эшекджилер, Степан, который был депортирован в Келлер, вспоминает, что перед тем как отдать приказ о начале резни, Кемал трубил в специальный рог[3313]. Это означает, что мутесариф собственнолично присутствовал при уничтожении армян, подлежащих депортации. Одна из жительниц Йозгата, Евгения Варварян, подтвердила перед судом, что Кемал, получивший среди местного населения прозвище Kasab Kaymakam [Каймакам убийца], организовывал массовые убийства совместно с майором Тевфиком[3314]. За этим показанием между выжившей девушкой и чиновником последовал обмен резкими заявлениями, в ходе которого Кемал полностью отрицал выдвинутые против него обвинения. Он утверждал, что «никогда не покидал Йозгат в период осуществления депортаций» и что «девчонка не знает, о чем говорит». В ответ на это девушка сказала, что «Кемаль лжет, заявляя о своей непричастности к убийствам, т. к. чем иначе объяснить такое большое количество смертей. Не могли ведь все армяне покончить жизнь самоубийством». При этом она, конечно, признала, что он не убивал их «собственноручно», но рассказала о том, что слышала, как он кричал своим подчиненным, чтобы те убивали армян, иначе он убьет их[3315]. После этой кровавой бойни Кемал продолжил разбираться с армянскими семьями, которые были обращены в ислам. Так, Якуб Хока, священнослужитель из деревни Паша, а также некоторые другие свидетели, например парикмахер Мисак из деревни Инджырлы, дали показания, которые председательствующий судья местного военного суда Фаик-бей сообщил мутесарифу Йозгата. Согласно этим показаниям, Кемал убил 70 % протестантских семей в деревне Инджырлы, пока не переключил свое внимание на 250 армянских семей из деревни Карабуюк, которые были обращены в ислам Якубом Хока. Мусульманский священник был категорически против этих убийств, поскольку это противоречило заповедям ислама. Однако в ответ на его протесты Кемал ответил: «Вы обращаете армян в ислам в соответствии с исламскими законами, а я уничтожаю их в соответствии с собственными убеждениями»[3316]. Инспектор Недим-бей по результатам проведенного в декабре 1918 г. в данной местности расследования — «вполне осознанно и без всяких сомнений» заявил, что «армяне истреблялись группами, а человек, ответственный за эти преступления, был не кто иной, как каймакам Кемал-бей. В частности, именно Кемал-бей отдавал секретные приказы и вызывал начальников жандармерии для осуществления этих приказов[3317].
По официальным данным, представленным до начала судебного процесса по делу об убийствах в Йозгате, около 33 000 армян были депортированы из санджака Йозгат. При этом большинство из них были убиты в Богазкемине, расположенном в долине недалеко от деревни Келлер, где наемные бандиты также были причастны к изнасилованиям маленьких девочек и убийствам младенцев[3318]. Позже капитан Шюкрю, который служил в жандармерии Йозгата, в своих «признаниях» сообщил, что убийства осуществлялись по приказу министра внутренних дел. Чтобы скрыть следы этих преступлений, в конце октября они начали копать огромные могилы, куда потом сваливали, а затем поджигали тела убитых армян, однако зимние дожди смыли насыпанную землю, открыв разлагающиеся трупы и кости. Шюкрю подтвердил, что за исключением первого конвоя, отправленного из Чорума в начале июля 1915 г., немногие депортированные армяне смогли избежать смерти. В суде он сказал следующее: «Всем было известно, что в нашем санджаке было убито 62 000 армян. Это удивило даже нас, потому что правительство и само не могло сказать, сколько именно армян проживало в вилайете Ангора. Что касается нескольких тысяч армян, которые пришли из других вилайетов, то мы также предприняли меры, чтобы наши маршруты могли пересечься и у нас была возможность их убить. Из штаб-квартиры комитета Иттихада и от министра внутренних дел мы получали приказы, в которых говорилось, что мы должны высылать армян или, если следовать точной формулировке, выводить их из городов и деревень, а затем убивать»[3319].
Шюкрю также отметил, что, когда новости об убийствах в Ангоре достигли Константинополя, «немецкое посольство выразило протест и власти отправили в Ангору следственную комиссию для расследования этого вопроса, однако всем было хорошо известно, что истинная причина создания этой комиссии заключалась в том, чтобы показать непричастность правительства к происходящим убийствам». Соответственно, добавлял он, «инструкции, полученные из Константинополя, заключались в том, чтобы были приняты все возможные меры по недопущению распространения информации о совершаемых в Ангоре убийствах среди европейских и особенно американских посланников»[3320].
Согласно заключению следственной комиссии, которая была отправлена в Йозгат в конце 1915 г., «незаконные присвоение собственности» осуществлялись «под прикрытием комитета по оставленному имуществу». За эти действия Кемал и его сообщники были осуждены, однако комиссия не предъявила им обвинения за совершенней убийства[3321]. После того как в первоначальных показаниях Кемал признался в том был судим только за незаконное присвоение имущества, он вскоре отказался от этого заявления и стал утверждать, что он также привлекался к суду за совершение убийства и теперь не понимает, почему ему снова пытаются предъявить обвинение по делу, которое уже было рассмотрено в суде. Военный трибунал Стамбула потребовал разъяснения по этому вопросу. На это следственный судья процесса по делу о преступлениях в Йозгате Недим-бей ответил, что «никакого расследования по факту совершения убийств не проводилось и не могло проводиться, поскольку, согласно приказам, полученным от высших органов власти, он должен был заниматься только вопросами присвоения имущества». Недим впоследствии говорил, что Кемал предстал перед судом, будучи на свободе. Но он
