Концентрация и медитация - Кристмас Хемфрейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти четыре медитации исследуются и сравниваются между собой в 9-й главе труда «Вишуддхи Магга» Буддхагхоши, однако следующая цитата из «Маха-Судассана Сутты» резюмирует природу и назначение этого упражнения. «И он напитывает своим умом одну сторону света, наполняя ее мыслями Любви, мыслями Сострадания, мыслями сочувственной Радости и мыслями Невозмутимости, а также вторую сторону, и третью, и четвертую. И весь обширный мир вверху, внизу, вокруг и повсюду, кто продолжает напитывать своим сердцем, полным Любви, Сострадания, Радости и Невозмутимости, свободными от малейшего следа гнева или недоброжелательности».
При медитации, направленной на Любовь, медитирующий устремляет свою мысленную силу, так сказать, горизонтально; Сострадание глядит вниз, в сторону мира страданий, Радость смотрит вверх, в мир счастья, а Невозмутимости предоставляется восстанавливать равновесие, нарушенное самоотождествлением с двумя этими крайностями.
Любовь
Буддизм характеризовали как холодную религию, однако не трудно собрать выдержки из Палийского Канона, которые указывают на то высокое место, которое Метта (любящая доброта) занимала в учении Будды, и это несмотря на то, что Буддизм есть преимущественно путь просветления, а не эмоционального мистицизма. Далее, любящая доброта, практикуемая буддистом, есть сознательная и постоянная умственная позиция, в отличие от спонтанно проявляющегося чувства. Любовь, которая исходит из центров, более низких, чем творческий ум, слишком легко сменяется ненавистью или, по крайней мере, может оказаться сфокусированной так узко, что может соседствовать в уме с ненавистью к какому-то другому человеку. Не так обстоит дело с буддистом, который практикует первую из четырех Брахма Вихар. Он сначала наполняет свое собственное существо безбрежной любовью, отчасти потому (как выражается один циничный комментатор), что возлюбить самого себя легче, чем других, а отчасти потому, что любовь должна сначала стать качеством ума медитирующего, прежде чем он сможет выработать привычку распространять ее миру. Наполнившись любовью, он обращает мысли к другу, и ему становится нетрудно наполнять ею своего друга. Комментатор считает, что по разным причинам лучше всего, если избранный друг будет того же пола и еще жив. Затем медитирующий принимается за более трудную задачу: выбрать какого-нибудь человека, к которому он индиферентен, не чувствует ни привязанности, ни вражды и послать ему любовь такого же качества и такой же наполненности, как он охотно посылает своему другу. Затем — это еще более трудный этап — он должен визуализировать врага, представив его себе существом родственным, но почему-либо антипатичным, и наполнить его теплом великодушной и чистой любви, даже если сначала это трудно без ощущения притворства. Это делается без задней мысли, однако следствием этих действий будет уничтожение чувства враждебности. Наконец, медитирующий излучает свою любящую доброту всему человечеству, а затем всем формам жизни и так далее во Вселенную, до тех пор, пока путем интенсивного усилия воли, которое заводит его далеко в Джханы (высшее состояние сознания), он не станет, так сказать, духом любви, а вернувшись к нормальному состоянию, будет продолжать излучать эту мощь на все вокруг него. Таким образом, находясь на уровне мысли, он смыкается с Бхакти Йогином и западным религиозным мистикам, многие из которых достигают такого же результата посредством очищенной эмоции и желания.
Сострадание
Если Каруна (сострадание) и является эмоцией, то это все-таки по преимуществу буддийская эмоция. Не без причины Будда говорил не только о Всепрощении, но и о Всесострадании Все-Просветленным, но и Все-Сострадательным. Однако, Сострадание не есть лишь атрибут ума. В своих высших проявлениях оно включает и любовь, и радость, и даже невозмутимость, так как оно представляет собой понимающую любовь, т. е. смесь эмоций и интеллекта, озаренную интуицией. По этой причине в «Голосе Безмолвия» (стр. 68) сказано: «Сострадание не качество. Оно — ЗАКОН Законов, вечная Гармония, беспредельная вселенская суть, свет сущей Правды и пригодность всех вещей, закон любви вечной». Далее в примечании (прим. 146, стр. 98) оно характеризуется как «абстрактный, безразличный закон, природа которого — абсолютная Гармония — приходит в расстройство из-за раздоров, страданий и грехов».
Буддизм был прекрасно охарактеризован как религия страдания, ибо он, как ни одна другая религия, понимает, что страдание есть качество, врожденно присущее всем формам жизни, как бы ни были на этот счет ослеплены те, кто погружен в иллюзию наслаждения, ограничениями, свойственными миру становления. Это верно, что «страдание» есть чересчур сильный термин, если использовать его как единственный эквивалент палийского слова «духкха», так как этот термин, разумеется, только относительный и охватывает ощущения от самой острой физической и ментальной агонии до чисто метафизического понимания состояния неполноты или несовершенства, которое является неизбежным следствием закона изменения (аничча). Однако каждая форма жизни подвержена влиянию дукххи; медитирующему, который занимается изучением сострадания, комментатор советует начинать с лиц, находящихся в бездне несчастья, к которым ручейки сострадания текут легко, а затем расширить сферу своей мысли, включая в нее все более разнообразные и тонкие формы дисгармоний, бедствий и расстройств — как физических, так и ментальных и эмоциональных, до тех пор, пока его сострадание не будет простираться на всю Вселенную. Таким он будет все больше приближаться к несравненному идеалу, выдвинутому в «Голосе Безмолвия» (стр. 22).
«Да внимает душа твоя каждому крику страдания, подобно тому, как священный лотос обнажает сердце свое, чтобы упиться лучами утреннего солнца. Не допускай, чтобы палящее солнце осушило хоть единую слезу страдания, прежде чем ты сам не сотрешь ее с очей скорбящего. Но да ниспадет каждая жгучая слеза человеческая в глубину твоего сердца, и да пребывает она там, не удаляй ее, пока не устранится печаль, ее родившая».
Радость
Ценность этого упражнения заключается в эффекте, который оно оказывает на зависть и ревность, на способы мышления, которые несомненно, подтачивают ум человека, подверженного зависти и ревности. Ум, который чистосердечно откликается на известие об успехе и счастье друга, даже если оно достигнуто за его счет, свободен от разрушительной зависти, которая, коренясь в эгоизме, слишком часто дает начало ненависти[12]. Суть этого упражнения заключается в том, чтобы радоваться за других, оно является прекрасным противоядием от узких притязаний «эго»; поэтому слово «мудита» переводится как «сочувствующая радость». Это упражнение снова следует начать с мыслей о друге, радующемся при какой-нибудь удаче, физической или ментальной; затем охват мышления расширяется с тем, чтобы включить всех, кто радуется по какой-либо причине, независимо от того, является ли в ваших глазах основание для радости достаточным или нет[13].
Невозмутимость
Трудно подобрать эквивалент
