Вторая встречная - Пальмира Керлис

— Меньше броди по лесам с бешеными кроликами. Туда никто добровольно не сунется, а тут многие гуляют. Посмотри, красотища же!

— Красотища? — Артем презрительно скривился, словно вокруг были облезлые руины. Хотя, чувствую, они бы ему наоборот понравились. — Похоже на картинку из учебника истории.

— Угадал. Испания. Кажется, век шестнадцатый.

— Мы в городе из прошлого? Как он сюда попал?

Артем поправил воротник космического костюма, с которым не пожелал расстаться даже после долгих уговоров. На фоне старинного города мальчик смотрелся странно. Да чего уж там, он выглядел абсолютно несуразно. Я прогнала прочь желание сделать ему замечание и спросила:

— Откуда, по-твоему, берутся миры?

— Я был уверен, что придумал их.

— Придумал? — рассмеялась я. Артем оскорбленно насупился. — Нет, эти леса, города и деревни существовали на самом деле. В Потоке их копия, и то с оговорками.

— Зачем он их скопировал?

— Каждый мир — своего рода ожившее воспоминание о неких событиях.

— А что случилось здесь?

— Что-то важное. Не знаю, что конкретно. С тех пор пятьсот лет прошло, а деревня с фонтаном и того старше.

Мы свернули в узкий переулок, состоящий из сплошной вереницы унылых домиков, тесно жмущихся друг к другу. Улица была маленькой и грязной, но Артему понравилась. Еле оттащила его от канавы, через которую он прыгал. Набравшись терпения, я немного поплутала между одинаковых серых закоулков и вывела его к высокой ограде монастыря. Мы обогнули устремленный к небесам храм и вышли к кладбищу. Среди усыпальниц и каменных фигур в скорбящих позах можно было легко заблудиться. Благо, я не собиралась отходить от ворот.

— Почему мы на кладбище? — Артем сердито скрестил руки на груди. Ему явно хотелось вернуться на площадь к тем двум незнакомцам.

— Подожди, — сказала я, застыв в ожидании. — Сейчас появится.

Створка ворот заскрипела, между прутьев забора набух шарик цвета ясного неба.

— Что это? — спросил Артем, из любопытства приблизив к нему лицо.

Из шарика с громким хлопком вылезло щупальце — длинное, гладкое, острое. Лицо Артема очень некстати оказалось на пути шипастого наконечника. Мальчик вскрикнул, на его щеке вздулась красная полоса.

— Нос туда засунь, — от души посоветовала я.

Артем прикрыл свежую царапину рукой и уставился на выплывший из забора голубой шарик. Тот парил в воздухе и был утыкан маслянистыми щупальцами с изогнутыми когтями на концах. Существо взирало на нас большими мультяшными глазами и часто моргало.

— Фиговина какая-то, — негодующе фыркнул Артем, держась за щеку.

Фиговина выразительно мяукнула, втянув коготки. Высунула розовый язык и лизнула Артема в нос. На лице мальчика осталась дорожка голубой слизи.

— Кисе ты понравился, — улыбнулась я.

— Гадость! — Он поморщился и вытер слизь рукавом. — Стремная киса. Зайки лучше.

— Гляди.

Я указала на кованую окантовку ворот. Она состояла из цепочки причудливых солнышек с торчащими в разные стороны острыми лучиками. Киса замурчала и облетела вокруг Артема. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Увы, милашке было невдомек, что сердце его навеки принадлежит кроликам.

— И что? — слабо проникся Артем. — Ворота и ворота.

— Не замечаешь?

Он всмотрелся в узор и удивленно ойкнул. В цепочке солнышек недоставало одного — крайнего.

— Вот же оно! — Артем ткнул пальцем в голубой мурлычущий шарик. — Круто! Почему оно ожило и стало Кисой?

— Энергия искажает многие вещи. Рисунок на воротах из реального города в Потоке превратился в такую вот… фиговину.

— А откуда взялись зайки?

— У меня есть далеко не все ответы, — призналась я. Кроликов мне исследовать не доводилось. Я их избегала, да и кто к ним в здравом уме полезет?

— Везде была, а ответов не нашла? — Он презрительно прищурился и в очередной раз отпихнул вьющуюся под ногами Кису. — Плохо искала!

— Заладил-то! Сам разберешься со своими кроликами. Никуда они не денутся. Миры в Потоке не меняются.

— И разберусь! Без тебя разберусь.

— Неужели?

Артем сжал ладони в кулаки и обиженно оттопырил губу.

— Считаешь, я ничего не знаю?! А я знаю!

— Например, что?

— Что в каждом мире только один вход. Появляешься всегда в том же месте, дальше надо идти самому. Можно делать, что хочешь: трогать, двигать, даже ломать. Но когда вернешься, тут будет все по-старому! И если идти вперед долго-долго, то попадешь в начало. Еще нельзя менять внешность, зато можно придумать себе любую одежду. Ту, которой не бывает, тоже можно придумать!

А он соображает, хоть и маленький. Пожалуй, я с ним чересчур строга. И с поучительным тоном переборщила.

— Умница, — похвалила я. — Правильно. Ты сам обо всем догадался?

— Ага! — просиял Артем. — Но о том, что миры раньше были настоящими, я не знал. И про конкретные выходы не знал. Заблудился в деревне… и выбраться не смог.

— Научишься, в следующий раз покажу еще кое-что интересное. Сейчас пора в реальность.

— Уже?

— А кто сутки в папином кабинете сидел? Забыл?

— Помню, — приуныл он.

— Начинай первым. Посмотрим, как ты справишься без моей помощи.

Артем принялся нащупывать преграду, разделяющую миры. Осторожно и ужасающе медленно. Захотелось прилечь вздремнуть. Навязчивый голубой шарик терся о мои ноги, усиленно привлекая внимание. Я подняла с земли ветку и бросила через забор. Киса с задорным рыком кинулась за ней, высунув язык. Было заманчиво растормошить Артема и объяснить, что делать, но я сдержалась. Решила обойтись без лишних подсказок. Дождалась, пока он сумеет правильно оттолкнуться, и последовала за ним.

Безмятежное небо над кладбищем затрещало и грохнулось на землю. Облака закружились, забегали с неистовой скоростью. Безумные вращения прекратились под звон вилки, которую Артем уронил со стола.

— Получилось! — гордо сказал он.

— Рано радуешься.

— Получилось же!

Я прошлась по кухне, изучая каждую мелочь. Остановилась у серванта и вгляделась в расставленную на полках посуду.

— Иди сюда, — позвала я. Артем подошел ко мне. — Видишь эти тарелки?

— Ну, вижу. Дурацкие они. С глупыми картинками.

— Безусловно. У меня таких и не было.

— Мы опять не дома? — грустно спросил он.

— Помнишь, о чем я предупреждала?

— Запоминать место… А где мы?

— В ловушке. Чем дольше мы в ней, тем сложнее выбраться. Уходим, тут опасно.

Он послушно кивнул. Резкий мысленный рывок, скачок сквозь агрессивно настроенную энергию, и знакомое тепло снова разлилось по венам. На этот раз кухня была моей, целиком и полностью, вплоть до последней чашки.