Вторая встречная - Пальмира Керлис

— Теперь мы дома, — заключила я, тщательно проверив обстановку.

Артем подбежал к серванту с посудой.

— Настоящие тарелки такие же дурацкие, — оценил он бабушкин сервиз и потер целую и невредимую щеку. — До сих пор болит!

— Конечно. Эта боль у тебя в голове.

— Если бы меня зайки покусали, я бы тоже почувствовал?

— Еще как. Так что с обрывов прыгай, только когда научишься себя контролировать.

— Мои родители приедут сегодня? — неожиданно поинтересовался он.

Я натянуто улыбнулась. Не надо вопросов о маме, пожалуйста… Я на подобное не подписывалась. Срочно меняем тему.

— Добавку будешь или наелся?

— Объелся, лопну скоро.

Я машинально потянулась к мобильному. Взглянула на дисплей и успокоилась — ноль пропущенных вызовов.

— Ты не ответила, — повторил Артем. — Почему мама с папой не приезжают? Ты ведь им звонила.

— Не хочешь слушать про Поток, иди поиграй или займись своими важными детскими делами!

Он напрягся и затих. В тот же миг у меня настойчиво завибрировало в висках. Вот наглец! Это уже ни в какие ворота. Не церемонясь, я отбросила направленную на меня энергию обратно в Артема.

— Никогда так не делай, — предупредила я.

Он вскрикнул и пригнулся, ощутив эффект увесистого подзатыльника. Всхлипнул, убежал в комнату. Прекрасно! Будет знать, что бывает, если нарваться на сильного противника. Ломиться в подсознание того, кто обладает аналогичными способностями — очень глупая идея. Во-первых, тебя сразу заметят, во-вторых, это просто неприлично. Догнать Артема и рассказать о правилах хорошего тона я не успела — в руках запиликал телефон. Оставив гостя обдумывать свое поведение, я задвинула табуретку под стол и приняла звонок.

— Выходи к парку, есть разговор, — огорошила Кира.

— У меня ребенок в гостях.

— Что с ним станется за пару минут?

— По телефону никак?

— Никак! — твердо ответила она и отсоединилась.

Я уже была одета и готова выйти из квартиры, как в дверях комнаты показался Артем. В руках он вертел любимую бабушкину статуэтку — оленя с развесистыми рогами. Она привезла ее из Венгрии в канун Нового года, поэтому мы называли его рождественским. Помнится, я специально убрала фарфорового зверя на верхнюю полку. От детей что, ничего не спрячешь?

— Отойду ненадолго, — сказала я, прикидывая в уме, что натворит ребенок без присмотра. В такт моим мыслям раздался треск. В руках Артема остался обломок рога.

— Ой… — пробубнил мальчик и заложил руки за спину.

Ладно, разбей я в детстве статуэтку, максимум что бы сделала бабушка — укоризненно на меня взглянула. Вот и мне особо гневаться не стоит.

— Убери его куда-нибудь. Вернусь — приклеим рог на место.

Он поднял однорогого оленя и отнес в комнату на секретер.

— Сиди тихо, — велела я. — Вещи не трогай, никуда не лезь.

— А что можно-то?

— Смотри телевизор.

— Это, что ли, телевизор? — Артем с недоумением покосился на старинный советский агрегат. — В моей комнате большой телик во всю стену…

— Да? А что еще тебе здесь не нравится?

Он покорно включил древнее чудо техники и сел на диван. Вещающий об экономическом кризисе диктор Артема не заинтересовал, но по каналам мальчик не пощелкал. Что ж, вдруг вырастет и станет великим экономистом, кто знает? Главное, чтобы благополучно вырос. Ловушка скидки на возраст не делает. Артем не попадал в нее раньше, так как во вторник впервые окунулся глубоко в Поток. Уговорить нас держаться самых верхних миров невозможно — соблазн неизведанного сильнее доводов рассудка. Придется научить мальчика внимательности.

Парк находился в трех дворах от моего дома и был практически пуст. Холодные дожди изгнали из него спортсменов, любителей шашлыков и праздных посиделок. Вдоль забора прогуливались редкие собачники и мамочки с колясками, под ногами шуршали желтые листья. Всегда бы так!

Киру я заметила сразу. Она сидела на скамейке у входа и вгрызалась в гамбургер. Никогда не разделяла ее любви к фастфуду — здравствуй, язва желудка. В случае с Кирой, еще и здравствуй, простуда. В своей куцей оранжевой курточке и круглых очках она напоминала замерзшего подростка, который из принципа сказал теплой одежде «нет». Хорошо, хоть скамейка не сырая и чистая.

— Что стряслось? — спросила я, аккуратно садясь рядом. — Нашла время…

Кира укоризненно покачала головой и так сжала гамбургер, что из него брызнул соус.

— Влад увольняется.

— Он был таким ценным сотрудником?

— Смешно, — повысила она тон. — Вы совсем обалдели, да? Его барьер за километр кричит: «Эй, меня только что ментально изнасиловали».

— Не надо утрировать, — обиделась я. — Сделала, что могла.

— Зачем ты ему все рассказала? Придумала бы правдоподобную отмазку. Напились, поиграли, пошутили. Вариантов выше крыши. Бери — не хочу!

— А я и не хочу. Влад в опасности, его необходимо было предупредить. Он имеет право знать.

— И чего ты добилась? У него истерика была! Я убеждала остаться — без толку. А я даже не знаю, нужен ли он нам еще. Ты выяснила что-нибудь про Диму?

— Нет. Влад что-то видел, но забыл это.

— Забыл? — Кира побледнела. — Как забыл?!

— Говорит, провал в памяти.

— Откуда?!

— Без понятия. Увы, мы в тупике. Воспоминание до следующего четверга достать нельзя…

Я сокрушенно замолчала, почувствовав дикий, необъятный ужас, завладевший подругой. Ей было страшно, и страшно по-настоящему.

— Кошмар… — запричитала она. — Все намного хуже, чем я думала.

— Почему?

— Почему?! Ты свой шанс упустила, меня Влад не послушал. Теперь он уезжает, и мы потеряли единственную ниточку к разгадке. И да… нечто неизвестное собирается нас прикончить!

— Есть новые жертвы? — догадалась я.

— Пока вы в баре развлекались, умер еще один, и вчера двое. Тоже ночью без свидетелей. Итого у нас уже шесть смертей типа от сердечного приступа, и ни единой версии, что это за хрень!

— Шесть?

Цифра медленно нарисовалась у меня в голове. Просто цифра, за которой ничего не стояло. Бездушная закорючка. Шесть. Так было проще.

— Именно. Все сильные, как Дима. Замечаешь некую тенденцию?

— Скорее, некий смысл. Забраться глубже в Поток для них не проблема.

— Ага! — Кира пренебрежительно скривилась. — Ночной флешмоб: заберись в неведомую даль и сдохни.

— Возможно, ловушка шалит, — предположила я.

— Сердечными приступами?

— Мы о ней мало знаем.

— Те, кто узнал больше, никому не расскажут.

— Сама подумай. Ловушка нас ненавидит. Она способна копировать людей, а не одну обстановку. Правда, как и любая энергия в Потоке, ошибается в мелочах. Может, с недавних пор она не лишает разума, а убивает, если в ней задержаться?