Сумма наших жизней - Софи Астраби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы знаете, почему она продает?
Тома понимает, что не знает. Он не спрашивал ее. Продает, и все тут. Он ничего о ней не знает, но его бокал почти пуст, а о Камилле он тоже так ничего и не узнал.
– А ты чем занимаешься?
Вопрос вылетел сам собой, словно он долгое время с трудом рвался наружу – возможно, так оно и было. В смущении он обратился к ней на «ты». Он заметил, что девушка села прямее, а ее улыбка словно застыла. Камилла вспоминает, что в последний раз, когда мужчина задавал ей этот вопрос, это обернулось мимолетным унижением. «Флорист? Здорово! А кроме этого, на кого ты учишься»? Ее родители, ее окружение, она сама живет в среде, где флорист может быть только подработкой. Не настоящей профессией. Подумав несколько секунд, она наконец решается ответить.
– Я адвокат.
– О, здорово!
– Да… неплохо.
Она вспоминает, как впервые солгала родителям. Когда не получилось признаться, что она не сдала экзамены за первый курс. Через несколько дней она заболела ангиной и не сомневалась, что эти события связаны. В конце концов ей оказалось труднее всего проглотить собственную ложь. Но теперь ее беспокоит, что чем больше времени проходит, тем легче ей лгать. Она создает для себя вторую личность, другую Камиллу, которую прекрасно знает. У той есть ответы на все вопросы, которые ей задают, и она отвечает на них механически, по привычке. Иногда даже с излишним рвением, придумывая дела, над которыми работает, или забавные случаи из адвокатской практики.
Часто она говорит себе, что одной ложью больше или одной меньше – не имеет значения в той ситуации, в которой она оказалась.
Ситуация, в которой она оказалась.
Пожалуй, именно эти слова пугают ее больше всего. Это из-за них азартные игроки спускают все деньги в казино, пьющие люди спиваются вконец, а те, кто изменяет своим женам, лишаются опеки над детьми. Эти слова приводят к потере себя, но Камилле кажется, что ее и так нет ни там, ни там. Она не совсем флорист и совсем не адвокат. Так что ей не кажется большой бедой потеряться на самом деле.
Но сегодня вечером, под взглядом серых глаз этого парня, собственная ложь кажется ей такой печальной. Она не забыла, что он агент по продаже недвижимости и тратит свое время на то, чтобы показывать ей квартиры, которые она никогда не купит. Она злится на себя, но прежде всего – на своих родителей. На них, на их клятву Гиппократа и особенно на их лицемерные проповеди. Она не хочет быть врачом, никогда не хотела, но чувствует свой долг продолжить династию. Она злится на них, внушивших ей, что быть флористом не так хорошо, как врачом или адвокатом. Что существует вековая система ценностей, которую никому не изменить.
Тома видит, как по лицу Камиллы пробегает тень. Он жестом подзывает официанта.
– Выпьем по коктейлю, – говорит он с улыбкой.
Она кивает и говорит себе, что если он закажет два мохито, то она скажет ему правду. И тут же чувствует, как в горле появляется ком, и с трудом сглатывает. Она знает, что он закажет именно это. То, что заказывают семь человек из десяти. Может быть, из коктейльной карты, даже восемь.
Подходит официант.
– Что желаете?
– Мы возьмем…
Тома не понимает, что произошло. Что он сказал или сделал, после чего Камилла погасла. Он смотрит на нее, надеясь заметить подсказку. Ему кажется, что он снова видит глаза своей матери, когда та пытается сдержать гнев. Гнев на то, что она живет жизнью, которую не выбирала.
– Мы возьмем… два «Май Тай».
Камилла поднимает голову, и в ее глазах, кажется, снова пляшут огоньки. Он узнаёт их. Точно такие же он видел, когда показывал ей первую квартиру. Он чувствует облегчение, но это чувство тут же сменяется другим. Страх. Он совсем не знает эту девушку, но уже зависит от пламени, которое в ней живет. Он не знает, удастся ли ему поддерживать этот огонь. Придется ли затаить дыхание, чтобы быть рядом с ней?
Камилла снова дышит. Трусость, но сейчас это неважно. На данный момент важно только одно. Она чувствует себя как приговоренный к смерти, которому дали отсрочку. Ей хочется смеяться. Хочется поцеловать его. Окунуться в этот прекрасный вечер и утонуть в нежности зарождающихся чувств. Она загадывает: если он возьмет бокал в правую руку, то именно это она и сделает – поцелует его. Она уже заметила, что он левша, поэтому предпочитает делать ставку на исключение из правил.
Когда официант ставит на стол два бокала, Камилла улыбается. С каждой секундой она кажется Тома прекраснее. Он спрашивает себя, что будет дальше. Сейчас только десять часов, а что он будет думать через час, через два дня, всю оставшуюся жизнь? Возможно, он начинает хмелеть от вина и внезапно его охватывает эйфория. Он хватает одновременно оба бокала и протягивает Камилле, чтобы она выбрала. Камилла застигнута врасплох, такого поворота она не ожидала. Ее глаза отчаянно мечутся от одного бокала к другому. Ей надо решить, в какой из рук Тома она оставит бокал.
Через секунду, которая кажется бесконечной, Камилла протягивает руку, и ее левый мизинец касается правой руки Тома.
Она вдруг чувствует легкость. Жизнь кажется ей простой, и впервые за долгое время она думает, что иногда до счастья можно дотянуться рукой.
42
Камилла & Тома
Уже очень поздно или, может быть, еще очень рано, Камилла точно не знает. Они собирались было попрощаться, когда Тома спросил, не хочет ли она увидеть кое-что необычное. Она не успела ответить, как он уже поднял руку, чтобы поймать такси.
Машина пробирается по ночным улицам, и Камилла понятия не имеет, куда они едут. Она не слышала адреса, который Тома прошептал водителю на ухо, когда они устроились на заднем сиденье машины. В конце концов, ей даже нравится не знать. Через пятнадцать минут машина останавливается перед красивым классическим зданием в османовском стиле. Тома быстро набирает пятизначный код и открывает черную железную дверь с внушительной позолоченной ручкой. Камилла входит следом. Не отставая ни на шаг, она идет за ним через маленький темный дворик в сером свечении городской ночи. Когда Камилле начинает казаться, что они идут не туда и точно зайдут в тупик, Тома поворачивает направо, к небольшой деревянной двери, которую открывает легким движением руки.
– Приготовься, здесь восемь этажей, – тихо говорит он.
Тома начинает подниматься, Камилла немного выжидает, прежде чем последовать за ним. Она
