Доказательство чести - Кирилл Казанцев

Вчера жена адвоката Яновского очень удивилась. Она воспользовалась его машиной. На Троллейной два гаишных «Форда» взяли ее в коробочку — один впереди, другой сзади — и погнали через весь город. С мигалками и сиренами. Она сто двадцать на красный еще ни разу в пробках не ездила. Через мост перегнали, у крыльца конторы адвоката Яновского остановились, сирены выключили, дали гари с черным дымом и исчезли. Так странно! Женщина корвалола напилась и огородами домой вернулась. Ей, вообще-то, через мост не нужно было. Она на фитнес собиралась рядом с домом.

В общем, долго говорить нет смысла. Адвокат Яновский был лучшим в Екатеринбурге.

— Ты запиши, следователь! — взревел Пермяков так, что в проеме двери кабинета показалась голова конвоира. — Хватит сопли жевать, записывай имя и телефон. Работай, мать твою! — Сашка улыбнулся. — Пятьдесят первая отменяется. Я буду говорить.

Он вернулся в камеру, уселся на нары и посмотрел на пустующее место генерала. Саша знал, что ему теперь будет не хватать этого толстяка. Не только потому, что тот кое-чему научил следователя тогда, когда тому казалось, что осваивать ему более нечего. Просто по-человечески будет не хватать.

Как генерал и предсказывал, его выпустили ровно через два дня. Не научились еще в нашей стране с оборотнями воевать. Уж чересчур некоторые из них оборотливые.

— Ну и что? — Гаишник участливо присвистнул сквозь выбитые зубы. — Доказуху предъявили?

— Откуда она пришла, туда и вернется, — буркнул Пермяков, завалился на спину и стал до боли в глазах рассматривать надоевший потолок.

— А откуда она пришла?

— Из «между ног».

— Не хочешь — не говори. — Гаишник обиделся, вернулся к чтению генеральского романа и через несколько минут заметил: — Фигня какая-то. Кюхля, Дельвиг… Ну и компания у Пушкина была. Куда тогдашние менты смотрели? Неудивительно, что сам он вор. Сказки Арины, блин, Родионовны переписывал!

Глава 13

Копаев сделал два круга в центре, потом уехал в соседний район и вернулся. Его поездка была похожа на странствия человека, не имеющего определенных целей. На самом деле он пытался понять: синий «Форд», следующий за ним по пятам, — это случайность или закономерность?

С одной стороны, опер УСБ не сомневался в том, что следить за его перемещениями по городу в машине, которая атаковала «Волгу» Пащенко перед убийством Зелинского, — глупость. С другой, вдруг ему хотят дать понять, мол, мы видим тебя, знаем и готовы на все?

Кто-то правильно просчитал ситуацию и определил роль Антона в деле освобождения Пермякова как ведущую. Значит, это люди Локомотива?

Копаев подъехал к гостинице «Хаятт Ридженси» на улице Бориса Ельцина, быстро вышел из машины и вбежал в просторный холл. В стеклянной двери он как в зеркале увидел, что из «Форда» вышли двое мужчин.

— Правовое управление мэрии, — коротко представился он, показал удостоверение и быстрым шагом направился к лестнице.

— Подождите! — вскричал администратор и бросился следом.

Останавливаться смысла не было. Копаев понял, что надо довести тему слежки до абсурда. Так лучше распознаются истинные цели преследователей. Манера беглеца заставляет их раскрывать свои планы. Если они имеют серьезные намерения по отношению к Антону, значит, побегут следом, и ничто не сможет их остановить.

Антон специально выбрал именно гостиницу. Народ здесь всегда присутствует, но это мышеловка, замкнутое пространство. Риск оправдывается, если его собираются убить.

Он оторвался от цепкой руки администратора и побежал по лестнице. Тот признал в посетителе сумасшедшего и ринулся следом. Антон обернулся.

Двое коротко стриженных, хорошо одетых молодых людей торопились за ним. Слежка перешла в решающую фазу.

«Их цель — меня завалить», — понял Копаев и почувствовал, как его кровь наполняется адреналином.

Он развернулся и всадил короткий хук в скулу администратору. Мужчина, не ожидавший этого, развернулся и боком повалился на ступени. Через него уже прыгали двое преследователей.

Копаев бежал по лестнице элитной гостиницы, на ходу вынимая из кармана телефон.

— Товарищ полковник, меня преследуют!

— Ты знаешь кто? — Быков понял ситуацию, поэтому говорил коротко и быстро.

— Думаю, люди Локомотива. Они из той самой машины, которая подрезала «Волгу»!

— Помощь нужна?

— Пока нет.

Копаев сунул мобильник в карман и влетел на этаж. Какой? Пятый, шестой?.. Антон бежал и вдруг понял, что уперся в стену. Тупик. Лишь слева колыхалась занавеска. Была распахнута дверь, ведущая на балкон.

Преследователи уже никуда не торопились, перешли на шаг. Расстояние сокращалось с каждой секундой.

— Надо что-то делать, — пробормотал Копаев.

Он покачнулся и схватился рукой за лоб, тем самым показал, что едва стоит на ногах от ужаса. Преследователи почти остановились. Тот из них, который шел первым, сунул руку за пояс и вытащил наручники.

«Браслеты не полицейские», — отметил Копаев.

Спецслужбы так не работают. Значит, это были люди Локомотива. Больше просто некому следить за Антоном.

Он качнулся, бросился на балкон, перемахнул через перила и свалился этажом ниже.

— Куда, тварь? Номер четыреста! — послышалось наверху.

Копаев прыгнул через кровать, на которой парочка занималась любовью. Трудно сказать, почему так вышло, но с его появлением они вдруг прервали это мероприятие. Антон зацепился ногой за одеяло и рухнул на паркет так неожиданно и мощно, что задохнулся. Воздух выбило из его легких, но опера это не остановило. Он метнулся в прихожую, распахнул дверь и увидел в конце коридора одного из преследователей, мчащегося к номеру.

— Стой, сука!..

Копаева это подбодрило. Нет ничего лучше, чем видеть ярость врага.

Антон бросил взгляд на руку бандита. Он ошибся или в ней действительно сжат ТТ?..

На дороге оказался сотрудник гостиницы. Копаев столкнул его в сторону, не сбавляя скорости. Раздался какой-то глухой стук, что-то зазвенело. Антон даже не заметил, что именно держал в руках этот человек.

Сердце готово было выскочить из груди, в голове пылал жар. Что делать?..

Копаев стал вертеть головой в тупике коридора, как барсук, загнанный в угол. Лестница — нет! Туда нельзя. Его собьют с ног. Бегущий человек — безусловный раздражитель. Первая реакция у всех одинакова — задержать его. Тот, кто несется за ним следом, мгновенно получает статус положительного героя. Так было всегда.

Бандит появился из-за угла, замер на месте и опустил руку с пистолетом. Оба понимали, что погоня окончена.

Копаев опустил голову и пошел к стене. Туда, где висела репродукция Матисса.

— Вот и все, дружок, — задыхаясь от долгого бега, просвистел преследователь Копаева. — Финита ля комедия.

Антон посмотрел в его глаза и не заметил в них ни капли разума. Интересно, видел ли этот тип то же самое в глазах опера?

Копаев оттолкнулся от стены, в четыре шага пересек коридор. Он слышал грохот рамы, чувствовал, как осколки стекла вспарывают его кожу и молился лишь об одном — только не глаза.

Антон ударился правой ногой о раму и вылетел наружу. Четвертый этаж гостиницы. Сколько же это в метрах?.. Он помнил, что площадка вокруг заведения покрыта безупречно ровным асфальтом.

Первое прикосновение спины к чему-то твердому Антон принял за удар об асфальт, но тот вдруг провалился. Ощущение, что он без суда и следствия рухнул сразу в преисподнюю, настроения Копаеву не добавило. Но он и на самом деле летел вниз. Правда, всего одно мгновение.

Антон разломал кузов грузовика, врезался в бутыли с питьевой водой, услышал хруст позвонков и ослеп в одно мгновение. Из пробоины, из щелей в борту машины и открытой задней части кузова после его падения хлынули целые волны воды.

Антон представил, как это выглядело, когда, кряхтя и задыхаясь от динамического удара, вываливался наружу. Водой было покрыто все в радиусе двадцати метров. Кто-то кричал. Он слышал женский визг.

Чувствуя на себе тяжелый пиджак, стирая воду с лица, Копаев пригнулся и побежал по улице, виляя из стороны в сторону.

— Там вода была! — донесся до него чей-то перепуганный голос. — Что я скажу?..

Дальше он не слышал, потому что свернул за угол, а потом во дворы. Копаев сдернул с веревки почти сухую черную рубашку, точно так же — с треском ломаемых прищепок — сорвал и брюки. Он перебежал двор и снова оказался на большой улице.

На какой?

Ветерок шевельнул его волосы, но мозги не посвежели ни на йоту. Копаев никак не мог заставить себя сосредоточиться и понять, где он находится. Антон нырнул в подвал, завел руки в луч света, бьющего из оконца, и расставил пальцы. Они дрожали.

Он переложил документы и деньги в карманы новых брюк, потом скинул рубашку. Все на ощупь было мокрое, словно Копаев только что выбрался из бассейна.