Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вся группа собралась на улице. Иванов, сидя на корточках, водил над землей дозиметром. Остальные военные чего-то ждали и приготавливали оружия.
— Фон в норме, — сказал Иванов. — Если быстрее пойдем, то доберемся раньше, чем начнется радиационный ливень.
— То есть обойдемся без респираторов? — спросил Бахтеев.
— Так точно! — гордо и уверенно высек Иванов.
— Идем! Нам нужно дойти до больницы за тридцать минут! Всего лишь пару кварталов нужно пройти.
Здоровые военные, вместе с Антоном, пошли впереди, за ними гражданские с ранеными. Бахтеев и Федор Николаевич несли Головина, который только и хрипел, чтобы его оставили здесь, так как не хочет быть для группы грузом, на что получал мотивационные лекции от Бахтеева и оптимистичные заверения от старого хирурга. Только военный отказывался им верить и твердил свое. Скорее, можно сказать, что Головин не слушал их, а лишь влюбленно смотрел то в серое, несколько зеленоватое, небо, то на жалкие остатки домов и зданий.
Олег шел и еле передвигал ноги из-за боли в позвоночнике, перетекшей в боль в копчике. Ходьбе также мешали мусор и обломки под ногами, а также кучи угля и черной пыли с сажей, в которых ноги Олега тонули, как в болоте. К счастью, идти ему помогала Катя. Но та с утра постоянно кашляла. На лице появились смуглые пятна, похожие на грубые ожоги. Порой Олег сжимал в своей ладони мягкую и красивую руку Кати и держал ее, чтобы в случае чего, та не упала.
— Что происходит? — кашляя и хрипя спрашивал сонный Олег, но ему никто не ответил. Катя лишь пожала плечами.
5
С серого и безразличного неба падали первые капли надвигающегося радиоактивного ливня. Солнце с каждой минутой тускнело, превращалось в светящийся круг, перекрываемый зеленоватыми облаками, что пришли со стороны пепелища, получившего свою порцию дождя. Солнечный свет слабел, словно терял смысл своего нахождения в полном смерти небе над мертвой планетой. Дул горячий ветер со стороны того же пепелища, наступала пустынная тишина.
На мгновение солнце, собрав всю свою силу, засверкало на все небо. Стало жарко. Но очень скоро оно скрылось за руинами, просматривая за них сквозь окна. Холод брошенного города возвращался.
Группа уже подходила к больнице. Однако у парковки все остановились, потому что Бахтеев приказал всем разделиться и разойтись за оставленный транспорт. Он что-то заметил в окнах больницы, отчего побледнел и приготовился стрелять, сосредоточив своих людей по одному за каждую машину. Военные скрылись за разбитым вдребезги БТРом, смявшим своим корпусом какую-то груду металла. Вместо колес у него были гусеничные траки, а пулемет вовсе был заменен на четыре ствола. Гражданские с раненными отошли назад, к кратеру, располагавшемуся между двумя уцелевшими зданиями напротив больницы. Земля в нем отличалась жесткостью и твердостью, словно это был такыр.
Воцарилось напряженное молчание. Вдали щелкались затворы автоматов, звуки ходьбы, а также одиночные выстрелы, разрубавшие громким и тяжелым свистом тишину и землю. Люди расположились прямо в кратере. Они походили на солдат в окопе, готовившихся идти в атаку. Только они тихо сидели в этом кратере и делали вид что что-то делали.
Олег лег прямо на склоне. Боль в позвоночнике утомила его. Ноги болели ниже колен, точно что-то растягивала мышцы, разрезая нервы. Тело ослабело, подросток устал. Катя вместе с Федором Николаевичем и Головиным находились на дне. Первые двое помогали третьему прийти в себя. Военный постоянно что-то бормотал и звал кого-то. Старому человеку и совсем юной девушке было сложно сдерживать взрослого и сильного мужика, размахивающего руками так, как будто один его удар мог снести голову даже качку.
Раздался очередной выстрел. Он был точно из снайперской винтовки — пуля вонзилась точно в край кратера над головой Олега, словно его выцеливали. На расстоянии трехсот метров трудно заметить чью-то голову, скрытую чем-либо, без оптики. Когда пылинки взлетели в воздух вместе с кусками земли после выстрела и его попадания, Олег дернулся и скатился на дно кратера, испугавшись неожиданного относительно точного выстрела.
Следом за выстрелом раздались многочисленные автоматные очереди. Некоторые были короткими и звонкими, другие неумолкающими и глухими — пулеметными. Пустой город все равно был под властью тишины. Выстрелы доносились как эхо, которое поглощали руины и навсегда задерживали в себе. Никто не узнает, что здесь было когда-то после катастрофы, никто не узнает, что четверо людей бились с кем-то. Ведь несмотря на то, что кратер находился близко, от звуков стрельбы доходили только шумы. В небо поднимался дым. Бой не утихал. Кровь застывала в страхе в венах, подгоняя волнение, за которым гналось сердце.
Катя высунула голову из кратера и посмотрела в сторону бойни. Ей хотелось узнать, что происходит у больницы и с кем воюют «штормовцы». Пули больше не летели в кратер, зато стали слышны взрывы гранат, которые падали явно не на поле боя. Она вышла из ямы и прошлась к зданию возле, зашла за угол и перевела дыхание. Безопасное место находилось в нескольких метрах, но все равно было страшно. Свистящие удары винтовок долбили стены этого здания, стараясь добраться до девушки. Один из выстрелов попал прямо в угол, размолотив его на мелкие куски штукатурки. Это напугало Катю, и она села на землю, отвернувшись и зажав лицо руками.
В этот момент выглянул Федор Николаевич и крикнул:
— Ты что там делаешь? А ну быстро сюда!
Катя ничего не ответила и подбежала к кратеру, но прогремел короткий и гулкий хлопок, сбивший девушку с ног. Она свалилась в кратер к Головину и стала неподвижно лежать. Олег, увидев лежащую Катю, замер в остолбенении. Легкая дрожь охватила его тело, и он, когда боль немного унялась, встали подошел к ней. Сначала взял ее за запястье — пульс был. Потом перевернул ее на спину и прислонил ухо к ее носу, смотря на грудь. Катя дышала. Взглянув на лицо девушки, юношу передернуло. Левая щека была в крови, чуть выше виднелась несерьезная царапина и синяк. Глаза полузакрыты и налиты красным пеленой. Рот слегка приоткрыт, и из него выходило очень слабое, почти холодное дыхание.
Сзади отрывисто зазвучали выстрелы автомата Головина. Этот военный лег на живот на склон кратера и открыл огонь прерывающимися и неровными очередями, словно Головину было трудно держать автомат и держать палец на спусковом крючке долго не мог. Его сверкающий кровавым светом и яростью, смешанной с
