Проект «Наполеон» - Вячеслав Уточкин

— Ты сам кто? — со злостью в голосе отозвался я.

— Я Жозеф Бонапарт, сын хозяина этого дома! Ты ответишь за нападение на меня! — гордо лежа на полу и держась за ушибленный подбородок, вещал мой старший брат.

— Ну а я — Наполеон Бонапарт, твой младший братик, и очень рад тебя видеть! — и протянул руку, чтобы помочь ему подняться.

— Набулио! А зачем ты меня ударил и чуть не убил своим страшным оружием? — поднимаясь с пола и с опаской глядя на меня, спросил Жозеф.

— Так это ты накинулся на меня, как только я вошел!

— Что ты! Я случайно налетел на тебя — очень спешил. Сейчас везде собирают отряды бойцов. Из аномалии вырвался Вепрь, нужно созвать большое ополчение, чтобы остановить его. Давай поторопимся! Нам бы попасть в один отряд, — эмоционально размахивая руками, ответил Жозеф.

— Успокойся, с Вепрем вопрос мы уже решили. Я лично убил его около часа назад. Лучше отдай распоряжение, чтобы мне приготовили комнату, горячую ванну, сменную одежду и побольше еды.

— Сэмюель решит все эти вопросы. И предупредит всех о твоем возвращении.

На этих словах мы повернулись к слуге, который от всего увиденного походил скорее на испуганного тушканчика, нежели на уважаемого шеф-повара. Он стоял, раскрыв рот, и в нервном тике моргал только одним глазом.

Выйдя из ступора, Самюэль, аккуратно протиснувшись между мной и стеной, стремительно побежал вверх по лестнице, как молодой, бормоча себе под нос: «Сей момент, все сделаем».

Дальше всё пришло в движение. Казалось, даже мебель перебегала с места на место. Когда бедлам закончился, вся семья собралась в столовой. Мне уже хотелось не просто поесть, а жрать, жрать и ещё раз жрать. Наконец, открылась дверь, медленно и вальяжно вплыл поднос с едой, при котором был Самюэль. Поставив поднос на край стола, повар изготовился разложить по тарелкам порции своего фирменного блюда, когда раздался шум со двора — громкие крики, переходящие в потасовку.

Все, кроме меня, поспешили к окнам. Недовольное выражение на лице отца сменилось сначала удивлением, а затем настоящим изумлением. Развернувшись, он быстрым шагом направился к лестнице во двор. Остальные последовали за ним. Моё шестое чувство — а может, и девятое — подсказывало, что, если я выйду из-за стола, то останусь голодным.

Тем временем скандал во дворе набирал обороты. Я поставил стул рядом с подносом, сел и принялся уплетать это божественно приготовленное мясо, решив, что порция мне вполне соответствует. Внезапно в открытую дверь вбежал Жозеф. Он, видно, торопился с важными новостями, но, увидев опустевший поднос, замер с открытым ртом, как суслик. Из всей еды на блюде остались только три корочки хлеба.

— Ты чего прибежал? — спросил я, дожёвывая и облизывая пальцы.

Жозеф превратился из суслика в рыбу: закрывает и открывает рот, но не может вымолвить ни слова. Я встал и хлопнул в ладоши перед его лицом. Жозеф отшатнулся, приходя в себя.

— Ну, братец, ты и монстр, столько сожрать за раз! Мама и отец хотят немедленно видеть тебя во дворе, — восхищённо сказал он.

Вытерев губы салфеткой, я неторопливо спустился на улицу. Едва ступил за дверь, как меня атаковала Мария.

— Набулио, ты сошел с ума! Зачем приказал притащить сюда эту тушу? Ты понимаешь, как сложно будет доставить её на побережье? И на чём собираешься её вывезти в море? Представляешь, сколько это будет стоить? Что ты молчишь? — энергично жестикулируя и указывая на тушу вепря, лежащую перед домом, громко и возмущенно вопрошала она.

Крики и споры вокруг разом стихли. Все с интересом уставились на меня.

— Ну, во-первых, это мой охотничий трофей, — начал я тоном лектора, гордо оглядывая собравшихся. — Во-вторых, из его шкуры я собираюсь сшить защитный костюм. В-третьих, внутренние органы, мясо и даже кости могут оказаться полезными.

Заинтересованные взгляды, устремленные на меня, сменились на жалостливые. Использовав дар «Равнодушие эльфов», я прочитал эмоции окружающих. Основная масса народа соболезновала моим родителям, получившим в род сильного, но туповатого малого.

Подошедший отец с тяжелым вздохом заговорил:

— Наполеон, тебя долго не было дома. Ты, безусловно, отважный воин, но ещё не знаешь многих особенностей Корсики. Этот Вепрь — не первый, вырвавшийся из аномалии. Раньше таких удавалось заманить в ловушку и убить. Когда убили первого Вепря, месяцами лучшие умы Корсики пытались понять, как освежевать эту тушу. Но так и не смогли сделать ни одного надреза, ни снаружи, ни изнутри. Через год туша превратилась в камень и начала источать ядовитые испарения. После этого было решено топить туши вепрей подальше в море. Обычно герцог оплачивал вывоз этой погани, но, похоже, по твоей же просьбе, эту задачу переложили на тебя, — с грустью сказал отец.

Десяток здоровенных амбалов, стоявших возле вепря, выделялись в толпе эмоциями откровенного злорадства.

— Кто такие? — со злостью в голосе спросил я.

— Родичи кузнеца, ваш трофей приволокли, — с глумливой улыбкой на лице сказал самый здоровый громила.

— Стойте здесь и не смейте никуда уходить, — приказал я и быстро направился в дом.

Полюбившая меня кувалда стояла в холле. Привычно схватив ее за ручку, закинул на плечо и пошел во двор. Народ, увидев меня такого «красивого», резко напрягся. Брат с отцом бросились ко мне с криком:

— Наполеон, не надо! Они ни в чем не виноваты!

— Ты зачем этот молот взял? — с волнением спросил Жозеф.

— Так, случайно у кузнеца со двора схватил. Сейчас с этой компанией разберусь, потом про молот поговорим, — вспомнив свою шутку со звонком, хохотнул я.

— Сынок, ты пойми, наш род сейчас в трудном финансовом положении. Убив этих недорослей, ты вынудишь род кузнеца объявить нам вендетту. Мы просто не потянем сейчас войну! — с волнением произнес отец.

— А за что мне их надо убить? — озадачился я.

— Вот и я говорю, не надо, — уже более спокойно сказал отец.

— Ты молот мне пока отдай, — настороженно глядя на меня, попросил Жозеф.

— Странные вы какие-то сегодня, — сказал я и скинул с плеча инструмент, передав его брату.

Жозеф взял кувалду и, не рассчитав ее вес, уронил. Танец на одной ноге и похабные выкрики в исполнении моего брата привлекли внимание всей толпы. Даже стоявшие в боевой готовности родственники кузнеца подошли поближе, заинтересовавшись экзотической пляской и затейливыми ругательствами.

Я, подняв