Лезвие пустоты - Элизабет Джордж

Она не хотела такой участи для Деррика. Бекка желала ему здоровья и радости – того, что он сам себе твердил все время, и того, что предполагала его улыбка, предназначенная для окружающих людей. Ведь никто, кроме нее, не знал о другой половине его натуры – солнечной, но очень печальной.

Бекка подумала о Сете Дэрроу. Дженн сказала, что он будет счастлив, когда услышит о коме Деррика. Странно, что на допросе он ни словом не обмолвился об их поездке в лес Саратоги. Сет скрыл от копов, что именно она позвонила в службу спасения. Ее мысли переключились на Диану Кинсейл, ее собак и собаку Сета. Почему все остальные люди излучали «шепоты», а от Дианы ничего не исходило?

Бедный Деррик! Он лежал теперь в коме. Бекка больше не могла избегать пугающих вопросов. Она снова подумала о следе на краю обрыва. Когда медики прибыли на место происшествия, отпечаток сандалии был вытоптан множеством ног. Как раз в том месте раненого парня поднимали из лощины. То есть Бекка оказалась единственной, кто знал об отпечатке сандалии, если только Диана Кинсейл тоже не заметила его. Ей не хотелось думать об этом. Она пыталась забыть о следе на тропе.

Бекка устроилась в середине ряда. Она пригнула голову, порылась в рюкзаке и вытащила учебник «Восточной цивилизации». Мистер Паудер пригрозил им провести промежуточный тест по нескольким темам, и даже трагедия с одним из учеников не могла удержать его от выполнения этого плана. Девушка решила освежить в памяти пройденный материал. Кроме того, ей хотелось отвлечься от тревожных мыслей.

Она не прочитала и страницы. Кто-то, постучав по микрофону, спросил:

– Он включен?

Бекка приподняла голову и увидела мистера Вэнсанда, стоявшего перед трибуной. Он был не один. На сцену вместе с ним вышли шестеро взрослых. Под их колючими взглядами ученики перестали смеяться и болтать друг с другом. Даже «шепоты» стали краткими. Бекка уловила несколько отголосков мыслей: маленькие идиоты… кто-то из них… Дэйв, посмотри на меня… что он делал в лесу… такая уж моя работа… они могут обратиться в суд… глаза бы мои их не видели. Владельцем «шепотов» мог быть кто угодно – даже одна-единственная персона.

Мистер Вэнсанд попросил всех встать и принести клятву верности. Затем с мрачным видом он сделал объявление, которое ожидал каждый школьник. Он сказал, что в лесу Саратоги получил серьезное ранение один из «наших соколов». Деррик Мэтисон.

– Вы знаете его, – продолжил директор. – Сейчас он находится в палате интенсивной терапии центрального госпиталя Каупевилла. Он в коме, и у него тройной перелом ноги.

По залу пробежал тихий шепот. Какая-то девушка драматически воскликнула: «О нет!» Бекка напряженно следила за тем, что происходило на сцене. Мистер Вэнсанд говорил о психологической помощи и о дополнительных консультантах, задействованных школой. Директор сказал, что они будут работать с классами целую неделю – на тот случай, если кто-то из школьников захочет поделиться с ними своими проблемами. Он поочередно представил консультантов: сначала Татьяну Примаверу, а затем двух других, с незнакомыми фамилиями. Бекка тут же забыла имена, потому что ее интересовал лишь один человек на сцене – мужчина в форме старшего помощника шерифа.

Завершая свою речь, директор назвал номера кабинетов, где будут размещаться консультанты. Он сообщил, что во время больших перемен в классных комнатах планируется провести ряд групповых бесед. Затем он сказал, что к ним хочет обратиться отец Деррика. Этот человек сообщит им, какую важную роль каждый ученик мог сыграть в выздоровлении их раненого товарища.

– Деррик – игрок нашей школьной команды! – произнес мистер Вэнсанд. – Он наш «сокол»! Давайте пожелаем ему скорейшего выздоровления.

Мужчина в форме встал и подошел к трибуне. В это мгновение Бекка поняла, что приемная семья Деррика Мэтисона была белой.

Глава 16

Она узнала его. Свет, освещавший трибуну, был ярче, чем у края сцены. Пока мужчина сидел в кресле среди других приглашенных людей, Бекка не видела его лица. Форма полицейского подсказывала, что он работал в офисе шерифа. Но теперь, когда он вышел к трибуне, девушка узнала в нем человека, который был с Дерриком на пароме.

Лицо копа казалось вырезанным из камня. Похоже, это его «шепот» (что он делал в лесу?) Бекка слышала среди облака мыслей в театре. Теперь от него исходило нечто другое: прошу тебя, Господи… накажи их… я клянусь… не потому что он черный… он черный…

Его выражение лица было таким грозным, что шум в зале затих. Ребята перестали обсуждать ранения Деррика. Молчание, воцарившееся среди школьников, вывело на поверхность их «шепоты». Бекка ловила сотни мыслей, похожих на отдельные слова: что с ним… ужас… и я когда-нибудь… неужели он думает… кома… как мертвый… бедный Деррик… что-то новое… Она почувствовала в воздухе трепет, словно у потолка под люминесцентными лампами метались птицы. Бекка осмотрелась по сторонам. Внезапное понимание заставило ее застыть на месте. В отличие от всех ее калифорнийских школ, здесь не было ни одного подростка с другим цветом кожи. Только одни белые.

И тогда она поняла часть «шепотов». Отец Деррика печалился о том, что он создал неразбериху, привезя черного приемного сына на остров, который ему никак не соответствовал. Изюм на белом хлебе, говорил его «шепот». Бекка хотела встать и объяснить мужчине, что он был не прав. Она хотела сказать ему, что школьники вообще не думали о цвете кожи их товарища. Единственный «шепот» в театре, в котором повторялось слово черный, исходил от самого мистера Мэтисона.

Мужчина начал свою речь. Он сказал, что мама Деррика постоянно находится в госпитале у кровати сына. О парне заботятся лучшие врачи и медсестры. Но ему не помешают молитвы и добрые пожелания школьных товарищей. Затем его тон стал жестким и настоятельным, подчеркивая смысл невысказанного предупреждения. Он сообщил, что, возможно, на Деррика было совершено нападение. Некоторые обстоятельства нуждаются в проверке. Полицейский выразил надежду, что каждый школьник, находившийся в лесу в тот злополучный день, подойдет к нему в конце собрания и назовет свое имя, чтобы позже с ним можно было провести беседу.

– Я обещаю, что у вас не будет неприятностей.

Мистер Мэтисон внимательно осмотрел аудиторию.

– Ни у кого не будет неприятностей.

Однако его «шепоты» говорили о другом: мне нужен только ты… когда я вычислю тебя, клянусь богом… Заканчивая речь, он сказал, что ученики могут записаться в свидетели приватным образом и что список будет находиться в кабинете мисс Примаверы. Затем он резко сменил тему:

– Я знаю, многие из вас хотели бы помочь чем-то Деррику. Вот, что вы можете сделать.

Он кивнул кому-то, сидевшему на первом ряду зрительного зала. Дженн Макдэниелс встала и поднялась по ступеням на сцену.

Девушка держала в руках планшет. Наслаждаясь мгновением славы, она с важным видом направилась к трибуне. Бекка непроизвольно поежилась. Дженн напоминала высоковольтный провод, подключенный к электростанции, – смертельно опасный, если подойти к нему слишком близко.

– Итак, приступим, – сказала она в микрофон.

Со стороны казалось, что речь шла о военной операции.

– Нам нужны люди в Каупевилле. Как можно больше. Доктора говорят, что это один из способов вытащить Деррика из комы. Нам нужно говорить с ним, читать ему книги, проигрывать музыку и так далее. Все желающие будут записаны сюда.

Она приподняла планшет, показывая его школьникам.

– Я организую нашу сторону дела. Надеюсь, мы вернем его назад.

В зале послышался гул голосов. Ученики начали обсуждать выступление Дженн. Та продолжала говорить. Бекка поняла, что на сцене не было слышно ворчания ребят. Кроме прочего, Дженн определенно не воспринимала громкий рокот их мыслей. «Шепоты» в основном были реакцией на слова мистера Мэтисона – о возможном нападении на его приемного сына. Соединяясь с гулом голосов, обрывки мыслей создавали завихрения в воздухе. Они включали в себя упоминания о Деррике, Дженн и той простой причине, по которой она теперь стояла на сцене и командовала всеми учениками. Кем она себя возомнила… та смешная история… о, Иисус, ты только посмотри… это так очевидно… Атмосфера в театре накалилась. Когда к разговорам и «шепотам» добавились вопросы из зала, у Бекки закружилась голова. К ней со всех сторон летели мысли: прости, друг… в мою смену… Дэйв, посмотри на меня, пожалуйста… я работаю на конвейере… ты доведешь ее до бешенства… И затем до нее донесся удивительно громкий «шепот». Казалось, что кто-то выкрикнул его в мегафон: клянусь, когда мы найдем владельца мобильного телефона…

Это было последнее, что услышала Бекка перед тем, как она упала в обморок.